Его тело никогда не принадлежало ему. Кому угодно, но не ему. Раб, Стив не имел своих желаний и выполнял все приказы свободных людей. Им пользовались, его покупали и продавали. Сегодня его снова купили.
Его мускулистое поджарое тело было выставлено напоказ перед многими людьми без единого клочка одежды. Перед тем как вывести его на помост, Стива хорошенько возбудили за занавеской, и он стоял, уперев глаза в пол, с налитыми спермой яйцами и большим толстым членом наперевес.
Ухоженные мужские руки с аккуратно подпиленными ногтями тщательно исследовали и грудь со светло-коричневыми сосками, и впалый живот, и гениталии. Затем, подчиняясь приказу, Стив повернулся задом, нагнулся, руками раздвинул свои ягодицы. Покупатель оценил ширину прохода, небрежно провел пальцами по ягодицами и только потом лениво сообщил:
— Беру. Не одевайте его.
Пока покупатель расплачивался, Стив продолжал стоять нагнувшись. Он давно отвык от чувства стыда и теперь спокойно воспринимал очередное унижение — так, словно все происходило не с ним.
— Повернись и иди за мной, — последовал приказ.
Стив повиновался и последовал за новым хозяином, все так же не смея смотреть перед собой. Только в пол, как учили. Он шел между длинных рядов покупателей и то и дело ощущал на своем заду мужские и женские руки. Новый хозяин шагал неспешно, будто позволяя всем и каждому разглядеть и пощупать «обновку».
Автоматические двери разъехались, выпуская хозяина с рабом на улицу. Еще пара минут, и вот уже Стив сидит в автомобиле, в кресле, рядом со своим новым хозяином.
— Твое имя? — все та же холеная рука опустилась на напряженный член.
— Стив, господин.
— Возраст?
— Тридцать лет, господин.
Вряд ли хозяин не знал этих данных. Возле каждого раба на помосте находилась табличка с общими сведениями: имя, возраст, сколько раз перепродается и так далее.
— Ты послушный раб? — подпиленные ногти прошлись по выпуклым венам на члене, будоража желание и вызывая нервную дрожь.
— Да, господин, — рвано выдохнул Стив, мечтая кончить, где угодно, хотя бы и здесь, в автомобиле, плавно двигавшемся в неизвестном направлении.
Тихий смешок. Затем рука исчезла с члена, и последовал новый приказ:
— Отсоси.
Алиса летела в межзвездном пространстве, на борту удобного космолета, и отчаянно материлась про себя. Пассажиры занимались своими делами и не обращали внимания на голубоглазую миниатюрную брюнетку, сидевшую рядом с ними. Недовольный вид, скорбно поджатые губы, сведенные к переносице брови — все это давало четко понять, что общаться ни с кем Алиса не собиралась. У Алисы было место в середине салона, там, где можно было откинуть спинку кресла перед сном и зашторить само кресло, защищаясь от посторонних взглядов. Почти что «люкс», больше удобств только в отдельных отсеках нескольких крупных миллионеров, летевших первым классом.
Алиса миллионершей не была. Ее семья имела скромный доход. Вернее, Алиса верила в это до последнего времени. Верила в идеальные отношения между родителями, в то, что ни мать, ни отец ничего от нее не скрывают… Да мало ли, во что она верила.
Три дня назад все изменилось. Алисе исполнилось двадцать. Совершеннолетие в Солнечной Конфедерации. Родители устроили пышный праздник: всей семье гуляли в местном торговом центре, заходили то в одно, то в другое кафе, набивая животы всем, чем угодно. Так плотно их, троих детей, экономная мать давно не кормила. И Алисе насторожиться бы, заметить напряженные взгляды, которые родители изредка бросали друг на друга. Но она была слишком счастлива тогда.
А вечером, в семейном кругу, состоялся разговор, перевернувший всю размеренную жизнь Алисы с ног на голову…
Отец оказался ей не родным. Там, на одной из далеких планет, куда сейчас летела Алиса, ее ждали родной отец, двое братьев и жених.
— Какой жених? — шокированно спросила Алиса. — Мам, я Виктора люблю.
— Милая, — тяжело вздохнула мать, отводя глаза, — поверь, так надо. Ты встретишь выбранного тебе парня, влюбишься в него, вы оба будете счастливы…
— А ты?..
— А я… Родная, не уверена, что я смогу прилететь на твою свадьбу…
Алиса совершенно не понимала. Ничего не понимала. Ее сестры — тоже. Но решение было принято, родителями, и обсуждению не подлежало.
Ночью Алиса, ужасно нервничая, попыталась бежать из дома. Не получилось: умная система не выпустила ее наружу.
Остаток ночи Алиса прорыдала в подушку. А утром ее рано разбудили. И начали сборы.
Улетала Алиса через сутки после дня рождения, так ничего и не зная о своем отце, не пообщавшись с Виктором, — родители отобрали галафон.
И вот теперь Алиса сидела в ненавистном космолете, в купленном на деньги настоящего отца месте и отчаянно материлась, пытаясь не разрыдаться у всех на виду.
