Повелитель мух - [7]

Шрифт
Интервал

He didn't blow the white stones, of course, an' he said-"В белый камушек, ясно, не подуешь, вот он и говорит...
Piggy paused for breath and stroked the glistening thing that lay in Ralph's hands.Хрюша задохнулся, умолк и погладил блестящую штуку в руках у Ральфа.
"Ralph!"- Ральф!
Ralph looked up.Ральф поднял на него глаза.
"We can use this to call the others.- Мы ж теперь можем всех созвать.
Have a meeting.Сбор устроить.
They'll come when they hear us-"Они услышат и прибегут...
He beamed at Ralph.Он сияя смотрел на Ральфа.
"That was what you meant, didn't you?-Ты для этого, да?
That's why you got the conch out of the water?''Для этого рог из воды вытащил?
Ralph pushed back his fair hair.Ральф откинул со лба светлые волосы.
"How did your friend blow the conch?"- Как твой приятель в него дул?
"He kind of spat," said Piggy. "My auntie wouldn't let me blow on account of my asthma.- Он вроде как плевал туда, - сказал Хрюша. - А мне тетя не велела, из-за астмы.
He said you blew from down here." Piggy laid a hand on his jutting abdomen. "You try, Ralph.Вот отсюдова, он говорил, надо дуть. - Хрюша положил ладонь на свое толстое брюшко. - Ты попробуй, а, Ральф.
You'll call the others."И всех скликаешь.
Doubtfully, Ralph laid the small end of the shell against his mouth and blew.Ральф с сомненьем приложился губами к узкому концу раковины и дунул.
There came a rushing sound from its mouth but nothing more.В раковине зашуршало - и только.
Ralph wiped the salt water off his lips and tried again, but the shell remained silent.Ральф стер с губ соленую воду и снова дунул, но опять раковина молчала.
"He kind of spat."- Он вроде как плевал.
Ralph pursed his lips and squirted air into the shell, which emitted a low, farting noise.Ральф сделал губы трубочкой, впустил в раковину струйку воздуха, и раковина будто пукнула в ответ.
This amused both boys so much that Ralph went on squirting for some minutes, between bouts of laughter.Оба покатились со смеху, и в промежутках между взрывами смеха Ральф еще несколько минут подряд извлекал из раковины эти звуки.
"He blew from down here."- Он вот отсюдова дул.
Ralph grasped the idea and hit the shell with air from his diaphragm.Ральф наконец-то понял и выдохнул всей грудью.
Immediately the thing sounded.И сразу раковина отозвалась.
A deep, harsh note boomed under the palms, spread through the intricacies of the forest and echoed back from the pink granite of the mountain.Густой, резкий гул поплыл под пальмами, хлынул сквозь лесные пущи и эхом откатился от розового гранита горы.
Clouds of birds rose from the tree-tops, and something squealed and ran in the undergrowth.Птицы тучами взмыли с деревьев, в кустах пищала и разбегалась какая-то живность.
Ralph took the shell away from his lips.Ральф отнял раковину от губ.
"Gosh!"- Вот это да!
His ordinary voice sounded like a whisper after the harsh note of the conch.Собственный голос показался ему шепотом после оглушающих звуков рога.
He laid the conch against his lips, took a deep breath and blew once more.Он приложил его к губам, набрал в легкие побольше воздуха и дунул опять.
The note Doomed again: and then at his firmer pressure, the note, fluking up an octave, became a strident blare more penetrating than before.Загудела та же нота, но Ральф поднатужился, и нота взобралась октавой выше и стала уже пронзительным, надсадным ревом.
Piggy was shouting something, his face pleased, his glasses flashing.Хрюша что-то кричал, лицо у него сияло, сверкали очки.
The birds cried, small animals scuttered.Вопили птицы, разбегались зверюшки.
Ralph's breath failed; the note dropped the octave, became a low wubber, was a rush of air.Потом у Ральфа перехватило дух, звук сорвался, упал на октаву ниже, вот он споткнулся, ухнул и, прошуршав по воздуху, замер.
The conch was silent, a gleaming tusk; Ralph's face was dark with breathlessness and the air over the island was full of bird-clamor and echoes ringing.Рог умолк - немой, сверкающий бивень; лицо у Ральфа потемнело от натуги, а остров звенел от птичьего гомона, от криков эха.
"I bet you can hear that for miles."- Его жуть как далеко слыхать.
Ralph found his breath and blew a series of short blasts.Ральф отдышался и выпустил целую очередь коротких гудочков.
Piggy exclaimed:Вдруг Хрюша заорал:
"There's one!"- Глянь-ка!
A child had appeared among the palms, about a hundred yards along the beach.Среди пальм ярдах в ста по берегу показался ребенок.
He was a boy of perhaps six years, sturdy and fair, his clothes torn, his face covered with a sticky mess of fruit.Это был светлый крепыш лет шести, одежда на нем была порвана, а личико перемазано фруктовой жижей.
His trousers had been lowered for an obvious purpose and had only been pulled back half-way.Он спустил штаны с очевидной целью и не успел как следует натянуть.
He jumped off the palm terrace into the sand and his trousers fell about his ankles; he stepped out. of them and trotted to the platform.Он спрыгнул с пальмовой террасы в песок, и штанишки сползли на щиколотки; он их перешагнул и затрусил к площадке.

Еще от автора Уильям Голдинг
На край света

Одно из самых совершенных произведений английской литературы.«Морская» трилогия Голдинга.Три романа, посвященных теме трагического столкновения между мечтой и реальностью, между воображаемым – и существующим.Юный интеллектуал Эдмунд Тэлбот плывет из Англии в Австралию, где ему, как и сотням подобных ему обедневших дворян, обеспечена выгодная синекура. На грязном суденышке, среди бесконечной пестроты человеческих лиц, характеров и судеб ему, оторванному от жизни, предстоит увидеть жизнь во всем ее многообразии – жизнь захватывающую и пугающую, грубую и колоритную.Фантазер Эдмунд – не участник, а лишь сторонний наблюдатель историй, разыгрывающихся у него на глазах.


Воришка Мартин

Лейтенант потерпевшего крушение торпедоносца по имени Кристофер Мартин прилагает титанические усилия, чтобы взобраться на неприступный утес и затем выжить на голом клочке суши. В его сознании всплывают сцены из разных периодов жизни, жалкой, подленькой, – жизни, которой больше подошло бы слово «выживание».Голдинг говорил, что его роман – притча о человеке, который лишился сначала всего, к чему так стремился, а потом «актом свободной воли принял вызов своего Бога» и вступил с ним в соперничество. «Таков обычный человек: мучимый и мучающий других, ведущий в одиночку мужественную битву против Бога».


Шпиль

Роман «Шпиль» Уильяма Голдинга является, по мнению многих критиков, кульминацией его творчества как с точки зрения идейного содержания, так и художественного творчества. В этом романе, действие которого происходит в английском городе XIV века, реальность и миф переплетаются еще сильнее, чем в «Повелителе мух». В «Шпиле» Голдинг, лауреат Нобелевской премии, еще при жизни признанный классикой английской литературы, вновь обращается к сущности человеческой природы и проблеме зла.


Сила сильных

Сборник "Сила сильных" продолжает серию "На заре времен", задуманную как своеобразная антология произведений о далеком прошлом человечества.В очередной том вошли произведения классиков мировой литературы Джека Лондона "До Адама" и "Сила сильных", Герберта Уэллса "Это было в каменном веке", Уильяма Голдинга "Наследники", а также научно-художественная книга замечательного чешского ученого и популяризатора Йожефа Аугусты "Великие открытия"Содержание:Джек Лондон — До Адама (пер. Н. Банникова)Джек Лондон — Сила сильных (пер.


Двойной язык

«Двойной язык» – последнее произведение Уильяма Голдинга. Произведение обманчиво «историчное», обманчиво «упрощенное для восприятия». Однако история дельфийской пифии, болезненно и остро пытающейся осознать свое место в мире и свой путь во времени и пространстве, притягивает читателя точно странный магнит. Притягивает – и удерживает в микрокосме текста. Потому что – может, и есть пророки в своем отечестве, но жребий признанных – тяжелее судьбы гонимых…


Наследники

«Наследники». Уникальный роман о столкновении первобытных племен, в котором культура и ментальность наших далеких предков выписаны с поразительной точностью, а предположение о телепатических способностях древних людей легло в основу науки «параантропологии».


Рекомендуем почитать
Весь мир Фрэнка Ли

Когда речь идет о любви, у консервативных родителей Фрэнка Ли существует одно правило: сын может влюбляться и ходить на свидания только с кореянками. Раньше это правило мало волновало Фрэнка – на горизонте было пусто. А потом в его жизни появились сразу две девушки. Точнее, смешная и спортивная Джо Сонг была в его жизни всегда, во френдзоне. А девушкой его мечты стала Брит Минз – красивая, умная, очаровательная. На сто процентов белая американка. Как угодить родителям, если нарушил главное семейное правило? Конечно, притвориться влюбленным в Джо! Ухаживания за Джо для отвода глаз и море личной свободы в последний год перед поступлением в колледж.


Спящий бог 018

Книгой «СПЯЩИЙ БОГ 018» автор книг «Проект Россия», «Проект i»,«Проект 018» начинает новую серию - «Секс, Блокчейн и Новый мир». Однажды у меня возник вопрос: а какой во всем этом смысл? Вот я родился, живу, что-то делаю каждый день ... А зачем? Нужно ли мне это? Правильно ли то, что я делаю? Чего же я хочу в конечном итоге? Могу ли я хоть что-нибудь из того, к чему стремлюсь, назвать смыслом своей жизни? Сказать, что вот именно для этого я родился? Жизнь похожа на автомобиль, управляемый со спутника.


Весело и страшно

Автор приглашает читателя послужить в армии, поработать антеннщиком, таксистом, а в конце починить старую «Ладу». А помогут ему в этом добрые и отзывчивые люди! Добро, душевная теплота, дружба и любовь красной нитью проходят сквозь всю книгу. Хорошее настроение гарантировано!


Железный старик и Екатерина

Этот роман о старости. Об оптимизме стариков и об их стремлении как можно дольше задержаться на земле. Содержит нецензурную брань.


Двенадцать листов дневника

Погода во всём мире сошла с ума. То ли потому, что учёные свой коллайдер не в ту сторону закрутили, то ли это злые происки инопланетян, а может, прав сосед Павел, и это просто конец света. А впрочем какая разница, когда у меня на всю историю двенадцать листов дневника и не так уж много шансов выжить.


Держи его за руку. Истории о жизни, смерти и праве на ошибку в экстренной медицине

Впервые доктор Грин издал эту книгу сам. Она стала бестселлером без поддержки издателей, получила сотни восторженных отзывов и попала на первые места рейтингов Amazon. Филип Аллен Грин погружает читателя в невидимый эмоциональный ландшафт экстренной медицины. С пронзительной честностью и выразительностью он рассказывает о том, что открывается людям на хрупкой границе между жизнью и смертью, о тревожной памяти врачей, о страхах, о выгорании, о неистребимой надежде на чудо… Приготовьтесь стать глазами и руками доктора Грина в приемном покое маленькой больницы, затерянной в американской провинции.