Повелитель мух - [7]
He didn't blow the white stones, of course, an' he said-" | В белый камушек, ясно, не подуешь, вот он и говорит... |
Piggy paused for breath and stroked the glistening thing that lay in Ralph's hands. | Хрюша задохнулся, умолк и погладил блестящую штуку в руках у Ральфа. |
"Ralph!" | - Ральф! |
Ralph looked up. | Ральф поднял на него глаза. |
"We can use this to call the others. | - Мы ж теперь можем всех созвать. |
Have a meeting. | Сбор устроить. |
They'll come when they hear us-" | Они услышат и прибегут... |
He beamed at Ralph. | Он сияя смотрел на Ральфа. |
"That was what you meant, didn't you? | -Ты для этого, да? |
That's why you got the conch out of the water?'' | Для этого рог из воды вытащил? |
Ralph pushed back his fair hair. | Ральф откинул со лба светлые волосы. |
"How did your friend blow the conch?" | - Как твой приятель в него дул? |
"He kind of spat," said Piggy. "My auntie wouldn't let me blow on account of my asthma. | - Он вроде как плевал туда, - сказал Хрюша. - А мне тетя не велела, из-за астмы. |
He said you blew from down here." Piggy laid a hand on his jutting abdomen. "You try, Ralph. | Вот отсюдова, он говорил, надо дуть. - Хрюша положил ладонь на свое толстое брюшко. - Ты попробуй, а, Ральф. |
You'll call the others." | И всех скликаешь. |
Doubtfully, Ralph laid the small end of the shell against his mouth and blew. | Ральф с сомненьем приложился губами к узкому концу раковины и дунул. |
There came a rushing sound from its mouth but nothing more. | В раковине зашуршало - и только. |
Ralph wiped the salt water off his lips and tried again, but the shell remained silent. | Ральф стер с губ соленую воду и снова дунул, но опять раковина молчала. |
"He kind of spat." | - Он вроде как плевал. |
Ralph pursed his lips and squirted air into the shell, which emitted a low, farting noise. | Ральф сделал губы трубочкой, впустил в раковину струйку воздуха, и раковина будто пукнула в ответ. |
This amused both boys so much that Ralph went on squirting for some minutes, between bouts of laughter. | Оба покатились со смеху, и в промежутках между взрывами смеха Ральф еще несколько минут подряд извлекал из раковины эти звуки. |
"He blew from down here." | - Он вот отсюдова дул. |
Ralph grasped the idea and hit the shell with air from his diaphragm. | Ральф наконец-то понял и выдохнул всей грудью. |
Immediately the thing sounded. | И сразу раковина отозвалась. |
A deep, harsh note boomed under the palms, spread through the intricacies of the forest and echoed back from the pink granite of the mountain. | Густой, резкий гул поплыл под пальмами, хлынул сквозь лесные пущи и эхом откатился от розового гранита горы. |
Clouds of birds rose from the tree-tops, and something squealed and ran in the undergrowth. | Птицы тучами взмыли с деревьев, в кустах пищала и разбегалась какая-то живность. |
Ralph took the shell away from his lips. | Ральф отнял раковину от губ. |
"Gosh!" | - Вот это да! |
His ordinary voice sounded like a whisper after the harsh note of the conch. | Собственный голос показался ему шепотом после оглушающих звуков рога. |
He laid the conch against his lips, took a deep breath and blew once more. | Он приложил его к губам, набрал в легкие побольше воздуха и дунул опять. |
The note Doomed again: and then at his firmer pressure, the note, fluking up an octave, became a strident blare more penetrating than before. | Загудела та же нота, но Ральф поднатужился, и нота взобралась октавой выше и стала уже пронзительным, надсадным ревом. |
Piggy was shouting something, his face pleased, his glasses flashing. | Хрюша что-то кричал, лицо у него сияло, сверкали очки. |
The birds cried, small animals scuttered. | Вопили птицы, разбегались зверюшки. |
Ralph's breath failed; the note dropped the octave, became a low wubber, was a rush of air. | Потом у Ральфа перехватило дух, звук сорвался, упал на октаву ниже, вот он споткнулся, ухнул и, прошуршав по воздуху, замер. |
The conch was silent, a gleaming tusk; Ralph's face was dark with breathlessness and the air over the island was full of bird-clamor and echoes ringing. | Рог умолк - немой, сверкающий бивень; лицо у Ральфа потемнело от натуги, а остров звенел от птичьего гомона, от криков эха. |
"I bet you can hear that for miles." | - Его жуть как далеко слыхать. |
Ralph found his breath and blew a series of short blasts. | Ральф отдышался и выпустил целую очередь коротких гудочков. |
Piggy exclaimed: | Вдруг Хрюша заорал: |
"There's one!" | - Глянь-ка! |
A child had appeared among the palms, about a hundred yards along the beach. | Среди пальм ярдах в ста по берегу показался ребенок. |
He was a boy of perhaps six years, sturdy and fair, his clothes torn, his face covered with a sticky mess of fruit. | Это был светлый крепыш лет шести, одежда на нем была порвана, а личико перемазано фруктовой жижей. |
His trousers had been lowered for an obvious purpose and had only been pulled back half-way. | Он спустил штаны с очевидной целью и не успел как следует натянуть. |
He jumped off the palm terrace into the sand and his trousers fell about his ankles; he stepped out. of them and trotted to the platform. | Он спрыгнул с пальмовой террасы в песок, и штанишки сползли на щиколотки; он их перешагнул и затрусил к площадке. |
Одно из самых совершенных произведений английской литературы.«Морская» трилогия Голдинга.Три романа, посвященных теме трагического столкновения между мечтой и реальностью, между воображаемым – и существующим.Юный интеллектуал Эдмунд Тэлбот плывет из Англии в Австралию, где ему, как и сотням подобных ему обедневших дворян, обеспечена выгодная синекура. На грязном суденышке, среди бесконечной пестроты человеческих лиц, характеров и судеб ему, оторванному от жизни, предстоит увидеть жизнь во всем ее многообразии – жизнь захватывающую и пугающую, грубую и колоритную.Фантазер Эдмунд – не участник, а лишь сторонний наблюдатель историй, разыгрывающихся у него на глазах.
Лейтенант потерпевшего крушение торпедоносца по имени Кристофер Мартин прилагает титанические усилия, чтобы взобраться на неприступный утес и затем выжить на голом клочке суши. В его сознании всплывают сцены из разных периодов жизни, жалкой, подленькой, – жизни, которой больше подошло бы слово «выживание».Голдинг говорил, что его роман – притча о человеке, который лишился сначала всего, к чему так стремился, а потом «актом свободной воли принял вызов своего Бога» и вступил с ним в соперничество. «Таков обычный человек: мучимый и мучающий других, ведущий в одиночку мужественную битву против Бога».
Роман «Шпиль» Уильяма Голдинга является, по мнению многих критиков, кульминацией его творчества как с точки зрения идейного содержания, так и художественного творчества. В этом романе, действие которого происходит в английском городе XIV века, реальность и миф переплетаются еще сильнее, чем в «Повелителе мух». В «Шпиле» Голдинг, лауреат Нобелевской премии, еще при жизни признанный классикой английской литературы, вновь обращается к сущности человеческой природы и проблеме зла.
Сборник "Сила сильных" продолжает серию "На заре времен", задуманную как своеобразная антология произведений о далеком прошлом человечества.В очередной том вошли произведения классиков мировой литературы Джека Лондона "До Адама" и "Сила сильных", Герберта Уэллса "Это было в каменном веке", Уильяма Голдинга "Наследники", а также научно-художественная книга замечательного чешского ученого и популяризатора Йожефа Аугусты "Великие открытия"Содержание:Джек Лондон — До Адама (пер. Н. Банникова)Джек Лондон — Сила сильных (пер.
«Двойной язык» – последнее произведение Уильяма Голдинга. Произведение обманчиво «историчное», обманчиво «упрощенное для восприятия». Однако история дельфийской пифии, болезненно и остро пытающейся осознать свое место в мире и свой путь во времени и пространстве, притягивает читателя точно странный магнит. Притягивает – и удерживает в микрокосме текста. Потому что – может, и есть пророки в своем отечестве, но жребий признанных – тяжелее судьбы гонимых…
«Наследники». Уникальный роман о столкновении первобытных племен, в котором культура и ментальность наших далеких предков выписаны с поразительной точностью, а предположение о телепатических способностях древних людей легло в основу науки «параантропологии».
Когда речь идет о любви, у консервативных родителей Фрэнка Ли существует одно правило: сын может влюбляться и ходить на свидания только с кореянками. Раньше это правило мало волновало Фрэнка – на горизонте было пусто. А потом в его жизни появились сразу две девушки. Точнее, смешная и спортивная Джо Сонг была в его жизни всегда, во френдзоне. А девушкой его мечты стала Брит Минз – красивая, умная, очаровательная. На сто процентов белая американка. Как угодить родителям, если нарушил главное семейное правило? Конечно, притвориться влюбленным в Джо! Ухаживания за Джо для отвода глаз и море личной свободы в последний год перед поступлением в колледж.
Книгой «СПЯЩИЙ БОГ 018» автор книг «Проект Россия», «Проект i»,«Проект 018» начинает новую серию - «Секс, Блокчейн и Новый мир». Однажды у меня возник вопрос: а какой во всем этом смысл? Вот я родился, живу, что-то делаю каждый день ... А зачем? Нужно ли мне это? Правильно ли то, что я делаю? Чего же я хочу в конечном итоге? Могу ли я хоть что-нибудь из того, к чему стремлюсь, назвать смыслом своей жизни? Сказать, что вот именно для этого я родился? Жизнь похожа на автомобиль, управляемый со спутника.
Автор приглашает читателя послужить в армии, поработать антеннщиком, таксистом, а в конце починить старую «Ладу». А помогут ему в этом добрые и отзывчивые люди! Добро, душевная теплота, дружба и любовь красной нитью проходят сквозь всю книгу. Хорошее настроение гарантировано!
Этот роман о старости. Об оптимизме стариков и об их стремлении как можно дольше задержаться на земле. Содержит нецензурную брань.
Погода во всём мире сошла с ума. То ли потому, что учёные свой коллайдер не в ту сторону закрутили, то ли это злые происки инопланетян, а может, прав сосед Павел, и это просто конец света. А впрочем какая разница, когда у меня на всю историю двенадцать листов дневника и не так уж много шансов выжить.
Впервые доктор Грин издал эту книгу сам. Она стала бестселлером без поддержки издателей, получила сотни восторженных отзывов и попала на первые места рейтингов Amazon. Филип Аллен Грин погружает читателя в невидимый эмоциональный ландшафт экстренной медицины. С пронзительной честностью и выразительностью он рассказывает о том, что открывается людям на хрупкой границе между жизнью и смертью, о тревожной памяти врачей, о страхах, о выгорании, о неистребимой надежде на чудо… Приготовьтесь стать глазами и руками доктора Грина в приемном покое маленькой больницы, затерянной в американской провинции.