Повелитель мух - [7]
| He didn't blow the white stones, of course, an' he said-" | В белый камушек, ясно, не подуешь, вот он и говорит... |
| Piggy paused for breath and stroked the glistening thing that lay in Ralph's hands. | Хрюша задохнулся, умолк и погладил блестящую штуку в руках у Ральфа. |
| "Ralph!" | - Ральф! |
| Ralph looked up. | Ральф поднял на него глаза. |
| "We can use this to call the others. | - Мы ж теперь можем всех созвать. |
| Have a meeting. | Сбор устроить. |
| They'll come when they hear us-" | Они услышат и прибегут... |
| He beamed at Ralph. | Он сияя смотрел на Ральфа. |
| "That was what you meant, didn't you? | -Ты для этого, да? |
| That's why you got the conch out of the water?'' | Для этого рог из воды вытащил? |
| Ralph pushed back his fair hair. | Ральф откинул со лба светлые волосы. |
| "How did your friend blow the conch?" | - Как твой приятель в него дул? |
| "He kind of spat," said Piggy. "My auntie wouldn't let me blow on account of my asthma. | - Он вроде как плевал туда, - сказал Хрюша. - А мне тетя не велела, из-за астмы. |
| He said you blew from down here." Piggy laid a hand on his jutting abdomen. "You try, Ralph. | Вот отсюдова, он говорил, надо дуть. - Хрюша положил ладонь на свое толстое брюшко. - Ты попробуй, а, Ральф. |
| You'll call the others." | И всех скликаешь. |
| Doubtfully, Ralph laid the small end of the shell against his mouth and blew. | Ральф с сомненьем приложился губами к узкому концу раковины и дунул. |
| There came a rushing sound from its mouth but nothing more. | В раковине зашуршало - и только. |
| Ralph wiped the salt water off his lips and tried again, but the shell remained silent. | Ральф стер с губ соленую воду и снова дунул, но опять раковина молчала. |
| "He kind of spat." | - Он вроде как плевал. |
| Ralph pursed his lips and squirted air into the shell, which emitted a low, farting noise. | Ральф сделал губы трубочкой, впустил в раковину струйку воздуха, и раковина будто пукнула в ответ. |
| This amused both boys so much that Ralph went on squirting for some minutes, between bouts of laughter. | Оба покатились со смеху, и в промежутках между взрывами смеха Ральф еще несколько минут подряд извлекал из раковины эти звуки. |
| "He blew from down here." | - Он вот отсюдова дул. |
| Ralph grasped the idea and hit the shell with air from his diaphragm. | Ральф наконец-то понял и выдохнул всей грудью. |
| Immediately the thing sounded. | И сразу раковина отозвалась. |
| A deep, harsh note boomed under the palms, spread through the intricacies of the forest and echoed back from the pink granite of the mountain. | Густой, резкий гул поплыл под пальмами, хлынул сквозь лесные пущи и эхом откатился от розового гранита горы. |
| Clouds of birds rose from the tree-tops, and something squealed and ran in the undergrowth. | Птицы тучами взмыли с деревьев, в кустах пищала и разбегалась какая-то живность. |
| Ralph took the shell away from his lips. | Ральф отнял раковину от губ. |
| "Gosh!" | - Вот это да! |
| His ordinary voice sounded like a whisper after the harsh note of the conch. | Собственный голос показался ему шепотом после оглушающих звуков рога. |
| He laid the conch against his lips, took a deep breath and blew once more. | Он приложил его к губам, набрал в легкие побольше воздуха и дунул опять. |
| The note Doomed again: and then at his firmer pressure, the note, fluking up an octave, became a strident blare more penetrating than before. | Загудела та же нота, но Ральф поднатужился, и нота взобралась октавой выше и стала уже пронзительным, надсадным ревом. |
| Piggy was shouting something, his face pleased, his glasses flashing. | Хрюша что-то кричал, лицо у него сияло, сверкали очки. |
| The birds cried, small animals scuttered. | Вопили птицы, разбегались зверюшки. |
| Ralph's breath failed; the note dropped the octave, became a low wubber, was a rush of air. | Потом у Ральфа перехватило дух, звук сорвался, упал на октаву ниже, вот он споткнулся, ухнул и, прошуршав по воздуху, замер. |
| The conch was silent, a gleaming tusk; Ralph's face was dark with breathlessness and the air over the island was full of bird-clamor and echoes ringing. | Рог умолк - немой, сверкающий бивень; лицо у Ральфа потемнело от натуги, а остров звенел от птичьего гомона, от криков эха. |
| "I bet you can hear that for miles." | - Его жуть как далеко слыхать. |
| Ralph found his breath and blew a series of short blasts. | Ральф отдышался и выпустил целую очередь коротких гудочков. |
| Piggy exclaimed: | Вдруг Хрюша заорал: |
| "There's one!" | - Глянь-ка! |
| A child had appeared among the palms, about a hundred yards along the beach. | Среди пальм ярдах в ста по берегу показался ребенок. |
| He was a boy of perhaps six years, sturdy and fair, his clothes torn, his face covered with a sticky mess of fruit. | Это был светлый крепыш лет шести, одежда на нем была порвана, а личико перемазано фруктовой жижей. |
| His trousers had been lowered for an obvious purpose and had only been pulled back half-way. | Он спустил штаны с очевидной целью и не успел как следует натянуть. |
| He jumped off the palm terrace into the sand and his trousers fell about his ankles; he stepped out. of them and trotted to the platform. | Он спрыгнул с пальмовой террасы в песок, и штанишки сползли на щиколотки; он их перешагнул и затрусил к площадке. |
Одно из самых совершенных произведений английской литературы.«Морская» трилогия Голдинга.Три романа, посвященных теме трагического столкновения между мечтой и реальностью, между воображаемым – и существующим.Юный интеллектуал Эдмунд Тэлбот плывет из Англии в Австралию, где ему, как и сотням подобных ему обедневших дворян, обеспечена выгодная синекура. На грязном суденышке, среди бесконечной пестроты человеческих лиц, характеров и судеб ему, оторванному от жизни, предстоит увидеть жизнь во всем ее многообразии – жизнь захватывающую и пугающую, грубую и колоритную.Фантазер Эдмунд – не участник, а лишь сторонний наблюдатель историй, разыгрывающихся у него на глазах.
Лейтенант потерпевшего крушение торпедоносца по имени Кристофер Мартин прилагает титанические усилия, чтобы взобраться на неприступный утес и затем выжить на голом клочке суши. В его сознании всплывают сцены из разных периодов жизни, жалкой, подленькой, – жизни, которой больше подошло бы слово «выживание».Голдинг говорил, что его роман – притча о человеке, который лишился сначала всего, к чему так стремился, а потом «актом свободной воли принял вызов своего Бога» и вступил с ним в соперничество. «Таков обычный человек: мучимый и мучающий других, ведущий в одиночку мужественную битву против Бога».
Роман «Шпиль» Уильяма Голдинга является, по мнению многих критиков, кульминацией его творчества как с точки зрения идейного содержания, так и художественного творчества. В этом романе, действие которого происходит в английском городе XIV века, реальность и миф переплетаются еще сильнее, чем в «Повелителе мух». В «Шпиле» Голдинг, лауреат Нобелевской премии, еще при жизни признанный классикой английской литературы, вновь обращается к сущности человеческой природы и проблеме зла.
Сборник "Сила сильных" продолжает серию "На заре времен", задуманную как своеобразная антология произведений о далеком прошлом человечества.В очередной том вошли произведения классиков мировой литературы Джека Лондона "До Адама" и "Сила сильных", Герберта Уэллса "Это было в каменном веке", Уильяма Голдинга "Наследники", а также научно-художественная книга замечательного чешского ученого и популяризатора Йожефа Аугусты "Великие открытия"Содержание:Джек Лондон — До Адама (пер. Н. Банникова)Джек Лондон — Сила сильных (пер.
«Двойной язык» – последнее произведение Уильяма Голдинга. Произведение обманчиво «историчное», обманчиво «упрощенное для восприятия». Однако история дельфийской пифии, болезненно и остро пытающейся осознать свое место в мире и свой путь во времени и пространстве, притягивает читателя точно странный магнит. Притягивает – и удерживает в микрокосме текста. Потому что – может, и есть пророки в своем отечестве, но жребий признанных – тяжелее судьбы гонимых…
«Наследники». Уникальный роман о столкновении первобытных племен, в котором культура и ментальность наших далеких предков выписаны с поразительной точностью, а предположение о телепатических способностях древних людей легло в основу науки «параантропологии».
Действие романа разворачивается во время оккупации Греции немецкими и итальянскими войсками в провинциальном городке Бастион. Главная героиня книги – девушка Рарау. Еще до оккупации ее отец ушел на Албанский фронт, оставив жену и троих детей – Рарау и двух ее братьев. В стране начинается голод, и, чтобы спасти детей, мать Рарау становится любовницей итальянского офицера. С освобождением страны всех женщин и семьи, которые принимали у себя в домах врагов родины, записывают в предатели и провозят по всему городу в грузовике в знак публичного унижения.
Роман «Открытый город» (2011) стал громким дебютом Теджу Коула, американского писателя нигерийского происхождения. Книга во многом парадоксальна: герой, молодой психиатр, не анализирует свои душевные состояния, его откровенные рассказы о прошлом обрывочны, четкого зачина нет, а финалов – целых три, и все – открытые. При этом в книге отражены актуальные для героя и XXI века в целом общественно- политические проблемы: иммиграция, мультикультурализм, исторические психологические травмы. Книга содержит нецензурную брань. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
Джозеф Хансен (1923–2004) — крупнейший американский писатель, автор более 40 книг, долгие годы преподававший художественную литературу в Лос-анджелесском университете. В США и Великобритании известность ему принесла серия популярных детективных романов, главный герой которых — частный детектив Дэйв Брандсеттер. Роман «Год Иова», согласно отзывам большинства критиков, является лучшим произведением Хансена. «Год Иова» — 12 месяцев на рубеже 1980-х годов. Быт голливудского актера-гея Оливера Джуита. Ему за 50, у него очаровательный молодой любовник Билл, который, кажется, больше любит образ, созданный Оливером на экране, чем его самого.
Пристально вглядываясь в себя, в прошлое и настоящее своей семьи, Йонатан Лехави пытается понять причину выпавших на его долю тяжелых испытаний. Подающий надежды в ешиве, он, боясь груза ответственности, бросает обучение и стремится к тихой семейной жизни, хочет стать незаметным. Однако события развиваются помимо его воли, и раз за разом Йонатан оказывается перед новым выбором, пока жизнь, по сути, не возвращает его туда, откуда он когда-то ушел. «Необходимо быть в движении и всегда спрашивать себя, чего ищет душа, чего хочет время, чего хочет Всевышний», — сказал в одном из интервью Эльханан Нир.
Михаил Ганичев — имя новое в нашей литературе. Его судьба, отразившаяся в повести «Пробуждение», тесно связана с Череповецким металлургическим комбинатом, где он до сих пор работает начальником цеха. Боль за родную русскую землю, за нелегкую жизнь земляков — таков главный лейтмотив произведений писателя с Вологодчины.
В сборник вошли рассказы разных лет и жанров. Одни проросли из воспоминаний и дневниковых записей. Другие — проявленные негативы под названием «Жизнь других». Третьи пришли из ниоткуда, прилетели и плюхнулись на листы, как вернувшиеся домой перелетные птицы. Часть рассказов — горькие таблетки, лучше, принимать по одной. Рассказы сборника, как страницы фотоальбома поведают о детстве, взрослении и дружбе, путешествиях и море, испытаниях и потерях. О вере, надежде и о любви во всех ее проявлениях.