Повелитель мух - [22]
| Now the twins, with unsuspected intelligence, came up the mountain with armfuls of dried leaves and dumped them against the pile. | Близнецы с неожиданной распорядительностью принесли охапки сухой листвы и ссыпали в костер. |
| One by one, as they sensed that the pile was complete, the boys stopped going back for more and stood, with the pink, shattered top of the mountain around them. | Один за другим мальчики обнаруживали, что все готово, что дров больше не требуется, и оставались наверху, среди раскиданных розовых глыб. |
| Breath came evenly by now, and sweat dried. | Все уже отдышались, и на лицах высыхал пот. |
| Ralph and Jack looked at each other while society paused about them. | Но вот наступила напряженная тишина, и Ральф с Джеком переглянулись. |
| The shameful knowledge grew in them and they did not know how to begin confession. | Оба пришли к постыдному открытию и не знали, как в этом признаться. |
| Ralph spoke first, crimson in the face. | Ральф багрово покраснел и выдавил первый: |
| "Will your?" | -Ну... |
| He cleared his throat and went on. | Он откашлялся и снова решился. |
| "Will you light the fire?" | - Ну, теперь его надо зажечь, а? |
| Now the absurd situation was open, Jack blushed too. | Больше нельзя было таить нелепость положения, и Джек тоже покраснел. |
| He began to mutter vaguely. | Забормотал что-то невнятное: |
| "You rub two sticks. | - Можно деревяшки тереть одну об другую. |
| You rub-" | Одну об другую... |
| He glanced at Ralph, who blurted out the last confession of incompetence. | Он глянул на Ральфа, и у того вырвалось окончательным и жалким признаньем: |
| "Has anyone got any matches?" | - Спички у кого-нибудь есть? |
| "You make a bow and spin the arrow," said Roger. | - Надо лук, и стрелу на нем крутить, - сказал Роджер. |
| He rubbed his hands in mime. "Psss. Psss." | Он потер руку об руку, изображая, как это делается - джж! джж! |
| A little air was moving over the mountain. | Над горой пронесся легкий ветерок. |
| Piggy came with it, in shorts and shirt, laboring cautiously out of the forest with the evening sunlight gleaming from his glasses. | И вместе с ним явился Хрюша, в рубашке и шортах, он с трудом пробирался по зарослям, и вечернее солнце полыхало в его очках. |
| He held the conch under his arm. | Он нес под мышкой рог. |
| Ralph shouted at him. | Ральф крикнул: |
| "Piggy! | - Хрюша! |
| Have you got any matches?" | У тебя спичек нет? |
| The other boys took up the cry till the mountain rang. | Вопрос подхватили, и эхо зашлось от крика. |
| Piggy shook his head and came to the pile. | Хрюша покачал головой и подошел к костру. |
| "My! | - Ого! |
| You've made a big heap, haven't you?" | Постарались! Ничего себе кучка! |
| Jack pointed suddenly. | И вдруг Джек догадался: |
| "His specs-use them as burning glasses!" | - Хрюшины очки! Это же зажигательные стекла! |
| Piggy was surrounded before he could back away. | Хрюша не успел отпрянуть. Его обступили. |
| "Here-let me go!" His voice rose to a shriek of terror as Jack snatched toe glasses off his face. | - Ой, пустите, - взвизгнул он в ужасе, когда Джек сдернул с него очки. |
| "Mind out! | - Слышь-ка! |
| Give'em back! | Отдай! |
| I can hardly see! | Мне ж ничего не видать! |
| You'll break the conch!" | Ой! Рог разобьете! |
| Ralph elbowed him to one side and knelt by the pile. | Ральф оттеснил его локтем и встал на коленки возле костра. |
| "Stand out of the light." | - Отойдите, свет заслоняете! |
| There was pushing and pulling and officious cries. | Все стали толкаться и лезть к Ральфу с советами. |
| Ralph moved the lenses back and forth, this way and that, till a glossy white image of the declining sun lay on a piece of rotten wood. | Ральф двигал стекла и так и сяк, пока густой белый отпечаток закатного солнца не лег на рыхлое дерево. |
| Almost at once a thin trickle of smoke rose up and made him cough. | Почти тотчас вверх потянулась тонкая дымная струйка, и он закашлялся. |
| Jack knelt too and blew gently, so that the smoke drifted away, thickening, and a tiny name appeared. | Джек тоже встал на коленки, легонько подул на дымок, и он сломался, отклонился, утолщился, показал язычок пламени. |
| The flame, nearly invisible at first in that bright sunlight, enveloped a small twig, grew, was enriched with color and reached up to a branch which exploded with a sharp crack. | Пламя, сперва едва видное на ярком свету, захватило первый сучок, налилось цветом, разбежалось, прыгнуло на ветку побольше, и та занялась с громким треском. |
| The flame flapped higher and the boys broke into a cheer. | Пламя взметнулось вверх, и мальчики восторженно ахнули. |
| "My specs!" howled Piggy. "Give me my specs!" | - Мои очки! - изнемогал Хрюша. - Отдайте мои очки! |
| Ralph stood away from the pile and put the glasses into Piggy s groping hands. | Ральф встал, отошел от костра и сунул очки в беспомощно шарившую Хрюшину руку. |
| His voice subsided to a mutter. | Тот уже едва слышно лепетал: |
| "Jus' blurs, that's all. | - Все расплывается. |
| Hardly see my hand-" | Аж руку не видать... |
| The boys were dancing. | Кое-кто пустился в пляс. |
| The pile was so rotten, and now so tinder-dry, that whole limbs yielded passionately to the yellow flames that poured upwards and shook a great beard of flame twenty feet in the air. | Валежник был такой сухой и трухлявый, что большие сучья сдавались неистово желтым космам огня, те взвивались вверх и там, в двадцатифутовой высоте, бились рыжей гривой. |
Одно из самых совершенных произведений английской литературы.«Морская» трилогия Голдинга.Три романа, посвященных теме трагического столкновения между мечтой и реальностью, между воображаемым – и существующим.Юный интеллектуал Эдмунд Тэлбот плывет из Англии в Австралию, где ему, как и сотням подобных ему обедневших дворян, обеспечена выгодная синекура. На грязном суденышке, среди бесконечной пестроты человеческих лиц, характеров и судеб ему, оторванному от жизни, предстоит увидеть жизнь во всем ее многообразии – жизнь захватывающую и пугающую, грубую и колоритную.Фантазер Эдмунд – не участник, а лишь сторонний наблюдатель историй, разыгрывающихся у него на глазах.
Лейтенант потерпевшего крушение торпедоносца по имени Кристофер Мартин прилагает титанические усилия, чтобы взобраться на неприступный утес и затем выжить на голом клочке суши. В его сознании всплывают сцены из разных периодов жизни, жалкой, подленькой, – жизни, которой больше подошло бы слово «выживание».Голдинг говорил, что его роман – притча о человеке, который лишился сначала всего, к чему так стремился, а потом «актом свободной воли принял вызов своего Бога» и вступил с ним в соперничество. «Таков обычный человек: мучимый и мучающий других, ведущий в одиночку мужественную битву против Бога».
Роман «Шпиль» Уильяма Голдинга является, по мнению многих критиков, кульминацией его творчества как с точки зрения идейного содержания, так и художественного творчества. В этом романе, действие которого происходит в английском городе XIV века, реальность и миф переплетаются еще сильнее, чем в «Повелителе мух». В «Шпиле» Голдинг, лауреат Нобелевской премии, еще при жизни признанный классикой английской литературы, вновь обращается к сущности человеческой природы и проблеме зла.
Сборник "Сила сильных" продолжает серию "На заре времен", задуманную как своеобразная антология произведений о далеком прошлом человечества.В очередной том вошли произведения классиков мировой литературы Джека Лондона "До Адама" и "Сила сильных", Герберта Уэллса "Это было в каменном веке", Уильяма Голдинга "Наследники", а также научно-художественная книга замечательного чешского ученого и популяризатора Йожефа Аугусты "Великие открытия"Содержание:Джек Лондон — До Адама (пер. Н. Банникова)Джек Лондон — Сила сильных (пер.
«Двойной язык» – последнее произведение Уильяма Голдинга. Произведение обманчиво «историчное», обманчиво «упрощенное для восприятия». Однако история дельфийской пифии, болезненно и остро пытающейся осознать свое место в мире и свой путь во времени и пространстве, притягивает читателя точно странный магнит. Притягивает – и удерживает в микрокосме текста. Потому что – может, и есть пророки в своем отечестве, но жребий признанных – тяжелее судьбы гонимых…
«Наследники». Уникальный роман о столкновении первобытных племен, в котором культура и ментальность наших далеких предков выписаны с поразительной точностью, а предположение о телепатических способностях древних людей легло в основу науки «параантропологии».
Сначала мы живем. Затем мы умираем. А что потом, неужели все по новой? А что, если у нас не одна попытка прожить жизнь, а десять тысяч? Десять тысяч попыток, чтобы понять, как же на самом деле жить правильно, постичь мудрость и стать совершенством. У Майло уже было 9995 шансов, и осталось всего пять, чтобы заслужить свое место в бесконечности вселенной. Но все, чего хочет Майло, – навсегда упасть в объятия Смерти (соблазнительной и длинноволосой). Или Сюзи, как он ее называет. Представляете, Смерть является причиной для жизни? И у Майло получится добиться своего, если он разгадает великую космическую головоломку.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Настоящая книга целиком посвящена будням современной венгерской Народной армии. В романе «Особенный год» автор рассказывает о событиях одного года из жизни стрелковой роты, повествует о том, как формируются характеры солдат, как складывается коллектив. Повседневный ратный труд небольшого, но сплоченного воинского коллектива предстает перед читателем нелегким, но важным и полезным. И. Уйвари, сам опытный офицер-воспитатель, со знанием дела пишет о жизни и службе венгерских воинов, показывает суровую романтику армейских будней. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Боги катаются на лыжах, пришельцы работают в бизнес-центрах, а люди ищут потерянный рай — в офисах, похожих на пещеры с сокровищами, в космосе или просто в своих снах. В мире рассказов Саши Щипина правду сложно отделить от вымысла, но сказочные декорации часто скрывают за собой печальную реальность. Герои Щипина продолжают верить в чудо — пусть даже в собственных глазах они выглядят полными идиотами.
Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.
«Голубь с зеленым горошком» — это роман, сочетающий в себе разнообразие жанров. Любовь и приключения, история и искусство, Париж и великолепная Мадейра. Одна случайно забытая в женевском аэропорту книга, которая объединит две совершенно разные жизни……Май 2010 года. Раннее утро. Музей современного искусства, Париж. Заспанная охрана в недоумении смотрит на стену, на которой покоятся пять пустых рам. В этот момент по бульвару Сен-Жермен спокойно идет человек с картиной Пабло Пикассо под курткой. У него свой четкий план, но судьба внесет свои коррективы.