Повелитель мух - [11]
| Он поднял рог. - По-моему, чтобы решать, сначала надо выбрать главного. | |
| "A chief! | - Главного! |
| A chief!" | Главного! |
| "I ought to be chief," said Jack with simple arrogance, "because I'm chapter chorister and head boy. I can sing C sharp." | - Главным могу быть я, - без обиняков сказал Джек, - потому что я староста и я запеваю в церкви и до-диез могу взять. |
| Another buzz. | Снова гул голосов. |
| "Well then," said Jack, "I-" | - Ну и вот, - сказал Джек, - я... |
| He hesitated. | Он запнулся. |
| The dark boy, Roger, stirred at last and spoke up. | Черненький - Роджер - наконец-то расшевелился, он предложил. |
| "Let's have a vote." | - Давайте проголосуем. |
| "Yes!" | - Ага! |
| "Vote for chief!" "Let's vote-" | - Голосуем за главного! |
| This toy of voting was almost as pleasing as the conch. | Выборы оказались забавой не хуже рога. |
| Jack started to protest but the clamor changed from the general wish for a chief to an election by acclaim of Ralph himself. | Джек было начал спорить, но кругом уже не просто хотели главного, но кричали о выборах и чуть не все предлагали Ральфа. |
| None of the boys could have found good reason for this; what intelligence had been shown was traceable to Piggy while the most obvious leader was Jack. | Никто не знал, почему именно его; что касается смекалки, то уж скорей ее проявил Хрюша, и роль вожака больше подходила Джеку. |
| But there was a stillness about Ralph as he sat that marked him out: there was his size, and attractive appearance; and most obscurely, yet most powerfully, there was the conch. | Но Ральф был такой спокойный, и еще высокий, и такое хорошее было у него лицо; но непостижимее всего и всего сильней их убеждал рог. |
| The being that had blown that, had sat waiting for them on the platform with the delicate thing balanced on his knees, was set apart. | Тот, кто дул в него, а теперь спокойно сидел на площадке, держа на коленях эту хрупкую красивую штуку, был, конечно, не то что другие. |
| "Him with the shell." | - Который с раковиной! |
| "Ralph! Ralph!" | - Ральфа, Ральфа! |
| "Let him be chief with the trumpet-thing." | - Пусть с трубой будет главный! |
| Ralph raised a hand for silence. | Ральф поднял руку, прося тишины. |
| "All right. | - Хорошо. |
| Who wants Jack for chief?" | Кто за Джека? |
| With dreary obedience the choir raised their hands. | С унылой покорностью поднялись руки хористов. |
| "Who wants me?" | - Кто за меня? |
| Every hand outside the choir except Piggy's was raised immediately. | Руки всех, кто не в хоре, кроме Хрюшиной, тут же взлетели вверх. |
| Then Piggy, too, raised his hand grudgingly into the air. | Хрюша посмотрел, подумал и тоже нехотя потянул руку. |
| Ralph counted. | Ральф посчитал: |
| "I'm chief then." | - Значит, главный - я. |
| The circle of boys broke into applause. | Все захлопали. |
| Even the choir applauded; and the freckles on Jack's face disappeared under a blush of mortification. | Хлопал даже хор. Лицо у Джека вспыхнуло от досады, так что исчезли веснушки. |
| He started up, then changed his mind and sat down again while the air rang. | Он дернулся, хотел встать, раздумал и снова сел под длящийся грохот рукоплесканий. |
| Ralph looked at him, eager to offer something. | Ральф смотрел на него, ища, чем бы его утешить. |
| "The choir belongs to you, of course." | - Хор, конечно, остается тебе. |
| "They could be the army-" | - Пусть они будут солдаты! |
| "Or hunters-" | - Или охотники! |
| "They could be-" | - Нет, лучше пусть... |
| The suffusion drained away from Jack's face. | Веснушки вернулись на лицо Джека. |
| Ralph waved again for silence. | Ральф помахал рукой, прося тишины. |
| "Jack's in charge of the choir. | - Джек отвечает за хор. |
| They can be-what do you want them to be?" | Они будут - ну кто, как ты хочешь? |
| "Hunters." | - Охотники. |
| Jack and Ralph smiled at each other with shy liking. | Джек и Ральф улыбнулись друг другу с робкой симпатией. |
| The rest began to talk eagerly. | И все затрещали наперебой. |
| Jack stood up. | Джек встал. |
| "All right, choir. | - Ладно, хор. |
| Take off your togs." | Можете разоблачаться. |
| As if released from class, the choir boys stood up, chattered, piled their black cloaks on the grass. | Будто их распустили с урока, мальчики повскакивали с мест, загалдели, побросали на траву плащи. |
| Jack laid his on the trunk by Ralph. | Свой Джек расстелил на пальме рядом с Ральфом. |
| His grey shorts were sticking to him with sweat. | Его серые шорты прилипли к телу от пота. |
| Ralph glanced at them admiringly, and when Jack saw his glance he explained. | Ральф посмотрел на них восхищенно, и, перехватив этот взгляд, Джек объяснил: |
| "I tried to get over that hill to see if there was water all round. | - Я гору хотел перейти, поискать воду. |
| But your shell called us." | А тут твоя раковина. |
| Ralph smiled and held up the conch for silence. | Ральф улыбнулся и поднял рог, требуя тишины. |
| "Listen, everybody. | - Слушайте, слушайте. |
| I've got to have time to think things out I can't decide what to do straight off. | Мне нужно время, чтобы все обдумать. Я еще не решил с чего начинать. |
| If this isn't an island we might be rescued straight away. | Если это не остров, нас сразу спасут. |
| So we've got to decide if this is an island. | Так что надо разобраться, остров это или нет. |
| Everybody must stay round here and wait and not go away. | Все остаются здесь. Никуда не расходиться. |
Одно из самых совершенных произведений английской литературы.«Морская» трилогия Голдинга.Три романа, посвященных теме трагического столкновения между мечтой и реальностью, между воображаемым – и существующим.Юный интеллектуал Эдмунд Тэлбот плывет из Англии в Австралию, где ему, как и сотням подобных ему обедневших дворян, обеспечена выгодная синекура. На грязном суденышке, среди бесконечной пестроты человеческих лиц, характеров и судеб ему, оторванному от жизни, предстоит увидеть жизнь во всем ее многообразии – жизнь захватывающую и пугающую, грубую и колоритную.Фантазер Эдмунд – не участник, а лишь сторонний наблюдатель историй, разыгрывающихся у него на глазах.
Лейтенант потерпевшего крушение торпедоносца по имени Кристофер Мартин прилагает титанические усилия, чтобы взобраться на неприступный утес и затем выжить на голом клочке суши. В его сознании всплывают сцены из разных периодов жизни, жалкой, подленькой, – жизни, которой больше подошло бы слово «выживание».Голдинг говорил, что его роман – притча о человеке, который лишился сначала всего, к чему так стремился, а потом «актом свободной воли принял вызов своего Бога» и вступил с ним в соперничество. «Таков обычный человек: мучимый и мучающий других, ведущий в одиночку мужественную битву против Бога».
Роман «Шпиль» Уильяма Голдинга является, по мнению многих критиков, кульминацией его творчества как с точки зрения идейного содержания, так и художественного творчества. В этом романе, действие которого происходит в английском городе XIV века, реальность и миф переплетаются еще сильнее, чем в «Повелителе мух». В «Шпиле» Голдинг, лауреат Нобелевской премии, еще при жизни признанный классикой английской литературы, вновь обращается к сущности человеческой природы и проблеме зла.
Сборник "Сила сильных" продолжает серию "На заре времен", задуманную как своеобразная антология произведений о далеком прошлом человечества.В очередной том вошли произведения классиков мировой литературы Джека Лондона "До Адама" и "Сила сильных", Герберта Уэллса "Это было в каменном веке", Уильяма Голдинга "Наследники", а также научно-художественная книга замечательного чешского ученого и популяризатора Йожефа Аугусты "Великие открытия"Содержание:Джек Лондон — До Адама (пер. Н. Банникова)Джек Лондон — Сила сильных (пер.
«Двойной язык» – последнее произведение Уильяма Голдинга. Произведение обманчиво «историчное», обманчиво «упрощенное для восприятия». Однако история дельфийской пифии, болезненно и остро пытающейся осознать свое место в мире и свой путь во времени и пространстве, притягивает читателя точно странный магнит. Притягивает – и удерживает в микрокосме текста. Потому что – может, и есть пророки в своем отечестве, но жребий признанных – тяжелее судьбы гонимых…
«Наследники». Уникальный роман о столкновении первобытных племен, в котором культура и ментальность наших далеких предков выписаны с поразительной точностью, а предположение о телепатических способностях древних людей легло в основу науки «параантропологии».
Роман охватывает четвертьвековой (1990-2015) формат бытия репатрианта из России на святой обетованной земле и прослеживает тернистый путь его интеграции в израильское общество.
Сборник стихотворений и малой прозы «Вдохновение» – ежемесячное издание, выходящее в 2017 году.«Вдохновение» объединяет прозаиков и поэтов со всей России и стран ближнего зарубежья. Любовная и философская лирика, фэнтези и автобиографические рассказы, поэмы и байки – таков примерный и далеко не полный список жанров, представленных на страницах этих книг.Во второй выпуск вошли произведения 19 авторов, каждый из которых оригинален и по-своему интересен, и всех их объединяет вдохновение.
Какова роль Веры для человека и человечества? Какова роль Памяти? В Российском государстве всегда остро стоял этот вопрос. Не просто так люди выбирают пути добродетели и смирения – ведь что-то нужно положить на чашу весов, по которым будут судить весь род людской. Государство и сильные его всегда должны помнить, что мир держится на плечах обычных людей, и пока жива Память, пока живо Добро – не сломить нас.
Какие бы великие или маленькие дела не планировал в своей жизни человек, какие бы свершения ни осуществлял под действием желаний или долгов, в конечном итоге он рано или поздно обнаруживает как легко и просто корректирует ВСЁ неумолимое ВРЕМЯ. Оно, как одно из основных понятий философии и физики, является мерой длительности существования всего живого на земле и неживого тоже. Его необратимое течение, только в одном направлении, из прошлого, через настоящее в будущее, бывает таким медленным, когда ты в ожидании каких-то событий, или наоборот стремительно текущим, когда твой день спрессован делами и каждая секунда на счету.
Коллектив газеты, обречённой на закрытие, получает предложение – переехать в неведомый город, расположенный на севере, в кратере, чтобы продолжать работу там. Очень скоро журналисты понимают, что обрели значительно больше, чем ожидали – они получили возможность уйти. От мёртвых смыслов. От привычных действий. От навязанной и ненастоящей жизни. Потому что наступает осень, и звёздный свет серебрист, и кто-то должен развести костёр в заброшенном маяке… Нет однозначных ответов, но выход есть для каждого. Неслучайно жанр книги определен как «повесть для тех, кто совершает путь».
Секреты успеха и выживания сегодня такие же, как две с половиной тысячи лет назад.Китай. 482 год до нашей эры. Шел к концу период «Весны и Осени» – время кровавых междоусобиц, заговоров и ожесточенной борьбы за власть. Князь Гоу Жиан провел в плену три года и вернулся домой с жаждой мщения. Вскоре план его изощренной мести начал воплощаться весьма необычным способом…2004 год. Российский бизнесмен Данил Залесный отправляется в Китай для заключения важной сделки. Однако все пошло не так, как планировалось. Переговоры раз за разом срываются, что приводит Данила к смутным догадкам о внутреннем заговоре.