Поведение — двойка - [50]
Андреас видел, как Томас, сгрузив камни, отвел свой самосвал в сторону. Потом выскочил из кабины и пошел вместе с другими водителями к зеленому киоску, вокруг которого громоздились ящики. Тут они купили сардельки и фруктовую воду и, став вокруг высокого ящика, словно вокруг стола, начали завтракать.
Андреас был разочарован. Ему хотелось поговорить с Томасом наедине, как вчера. Перерыв близился к концу, и Андреас заставил себя выйти из-за стены ящиков. Он подошел к Томасу и, протянув ему деньги, сказал:
— Я принес деньги. Почему ты вчера уехал?
Томас сперва повел себя как-то не очень дружелюбно. Он скривился, взглянув на монеты, лежащие на ладони Андреаса, потом окинул взглядом самого Андреаса и сказал:
— Где это ты так вывозился?
— Камни носил. — Андреас все еще протягивал ему деньги. — Я думал… Ты ведь хотел байдарку купить…
Томас скривился еще больше, но тут вмешался бригадир:
— Если это тот самый художник, ты мог бы с ним и поприветливей! Парнишка тебе благодарен за эти самые плюшки.
— А тебе до всего дело, ничего не упустишь, — усмехнулся Томас. — Приучишь его — будет каждый день ходить! А тогда… Ну ладно, потом…
— Ну, ну, что «тогда»? — спросил бригадир.
— Тогда мне, пожалуй, еще рубашки ему стирать придется, — пробормотал Томас. Он взял Андреаса за руку и, сжав ее вместе с деньгами в кулак, сказал: — Дарю. Купи себе сардельки. Или ты собираешь?
Андреас обрадовался:
— Ясное дело, собираю… Только не для себя.
— А для кого же? — спросил Томас, пережевывая сардельку.
— Да я… Ну, в общем, там одна книга порвалась. Я должен отдать одной девочке из нашего класса десять марок. Ты бы ведь тоже так сделал?
Томас рассмеялся с полным ртом:
— Для девочки? Ничего бы не пожалел! Сколько ты уже собрал!
— Две марки сорок пфеннигов. С этими три шестьдесят. Почему мне больше не приходить? Мои рубашки тебе стирать не придется. Я хотел у тебя еще спросить…
— Э, нет! — отмахнулся Томас. Он взял Андреаса за подбородок, рука его пахла сардельками и бензином. — Ты и так меня доконал своими вопросами. Все! Баста! Ни одного вопроса.
Бригадир бросил бумажный стаканчик с остатками горчицы в ящик и сказал Андреасу:
— У него ведь от вопросов мозги сохнут. Такой молодой, а в голове сено. Ну разве это дело для водителя самосвала? — Он похлопал Томаса по плечу: — Давай, старик, допивай. Шеф сегодня утром сказал мне, что в сентябре по шоссе уже пустят машины.
Все четверо, точно как вчера перед магазином, поднесли бутылки ко рту, запрокинули головы и уставились в небо.
Теперь Андреас знал, как настоящие мужчины пьют из бутылки. Не то что некоторые, будто курица, клюнут — головку кверху, клюнут — головку кверху… Да еще «ах!» или там «ох!» И рот рукавом вытирают. Андреас все стоял бы да смотрел, как они пьют!
Но бригадир и двое других сдали свои бутылки и попрощались с Андреасом. Когда они ушли, Томас сказал:
— Поди-ка сюда!
Он завел Андреаса за ящики и спросил:
— Хочешь, дам намек, как тебе мигом собрать десять марок?
— Как это — намек?
— Ну, идею. Дружеская услуга. И ты будешь обо мне хорошего мнения. Ведь я о тебе хорошего мнения. Ясно?
— Ясно.
— Так вот. На стройке здесь повсюду валяются пустые бутылки. Они ничьи. Строители их тут позабыли. Кто их знает, почему… Может, еще где строят, а тогда магазин был закрыт… Ну вот, понятно?
— Всякому дураку понятно. Мы ведь сами собираем пустые бутылки от школы. Многие их не сдают.
— Ну вот, порядок! Значит, ты в курсе. Наведывайся сюда через день, собирай бутылки и сдавай. Только в дождь не приходи — вряд ли чего найдешь. — Томас протянул Андреасу руку: — Ну, привет! Дружба!
— Угу… — сказал Андреас, держа руку в кармане. — А если поймают? Ведь здесь «Вход запрещен».
— Тогда скажешь, что водитель самосвала Томас велел тебе тут навести порядок. Понятно?
— Понятно.
— А вообще-то это действительно безобразие. В пивные иногда пива не привозят, потому что бутылок не хватает. А они тут валяются без толку. Я как-нибудь выступлю на собрании, скажу про это, когда к слову придется. Если, например, речь зайдет о наших недостатках или там о прогрессе… Какой уж тут прогресс, когда такое безобразие!.. Здесь недолго и самосвалу на стекло наехать. Да, надо поставить об этом вопрос. Теперь я тебе покажу места, где больше всего бутылок валяется. Ты только не бегай напрямик по участку, а знаешь так — в обход. Это уж кто клад ищет, тот всегда — в обход.
Они взобрались на пригорок, который еще не успели сровнять бульдозеры. Томас показал рукой на ровные поля, где работа была уже закончена. Теперь там не было ни холмов, ни пещер — только одна глина.
— Вот там и начинай. Денег тут — навалом, под ногами валяются. — Он попрощался с Андреасом, похлопав его по плечу: — Ну, брат, счастливо! Может, еще когда увидимся. Твой нос мне никогда не забыть.
Томас побежал догонять своих товарищей. Но Андреас крикнул ему вслед:
— У меня нос не кривой! Просто он так двигается!
Томас помахал рукой:
— И еще как двигается!
Андреас долго стоял на этом месте — смотрел, как Томас бежит. На голове ледокол, ноги длинные, тонкие, ботинки огромные — скачет, как кузнечик. Андреас рассмеялся и тут же обернулся — как странно, что он стоит тут совсем один и смеется… И никто не смеется вместе с ним… Он поглядел вдаль на развороченное поле, где работали бульдозеры и землечерпалки. И вдруг почувствовал себя тут лишним, никому не нужным. Он быстро побежал по гусеничной колее к тому месту, где уже издали заметил две бутылки. Потом нашел еще одну и отнес все три в зеленый киоск. Ему дали девяносто пфеннигов.
Имя Оки Ивановича Городовикова, автора книги воспоминаний «В боях и походах», принадлежит к числу легендарных героев гражданской войны. Батрак-пастух, он после Великой Октябрьской революции стал одним из видных полководцев Советской Армии, генерал-полковником, награжден десятью орденами Советского Союза, а в 1958 году был удостоен звания Героя Советского Союза. Его ближайший боевой товарищ по гражданской войне и многолетней службе в Вооруженных Силах маршал Советского Союза Семен Михайлович Буденный с большим уважением говорит об Оке Ивановиче: «Трудно представить себе воина скромнее и отважнее Оки Ивановича Городовикова.
Приключенческая повесть албанского писателя о юных патриотах Албании, боровшихся за свободу своей страны против итало-немецких фашистов. Главными действующими лицами являются трое подростков. Они помогают своим старшим товарищам-подпольщикам, выполняя ответственные и порой рискованные поручения. Адресована повесть детям среднего школьного возраста.
Всё своё детство я завидовал людям, отправляющимся в путешествия. Я был ещё маленький и не знал, что самое интересное — возвращаться домой, всё узнавать и всё видеть как бы заново. Теперь я это знаю.Эта книжка написана в путешествиях. Она о людях, о птицах, о реках — дальних и близких, о том, что я нашёл в них своего, что мне было дорого всегда. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними: и со старым донским бакенщиком Ерофеем Платоновичем, который всю жизнь прожил на посту № 1, первом от моря, да и вообще, наверно, самом первом, потому что охранял Ерофей Платонович самое главное — родную землю; и с сибирским мальчишкой (рассказ «Сосны шумят») — он отправился в лес, чтобы, как всегда, поискать брусники, а нашёл целый мир — рядом, возле своей деревни.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.