Потерянный Ковчег Завета - [27]
Наша тропа вела по узкому проходу между рядами каменных склепов. Наступила уже полная темнота. Летучая мышь пролетела так близко, что задела мои волосы. Мне сделалось не по себе, но отдаленный бой барабана вернул уверенность. Настойчивый африканский ритм как-то успокаивал. Он возвратил меня назад во времени, в Мпози, маленькое селение племени лемба в Центральной Африке, где я жил несколько лет назад.
— Иногда забываешь, что Египет — тоже Африка, — пробормотал я Дауду.
— Только если здесь не жить, — кисло произнес он. — Тут полно черных беженцев. Они переходят границу и занимают на стройках все рабочие места. И не такие они бедные, какими кажутся. Эти убогие даже не понимают, что такое наша великая египетская христианская цивилизация.
— Да брось, Дауд. Не надоело тебе изображать коптского шовиниста? Может, все-таки — мусульманская цивилизация?
— Валлах, нет, эфенди! Египет был христианской страной за сотни лет до прихода арабов. Если ты прочтешь коптские гностические рукописи Наг-Хамади,[18] которые я изучаю, увидишь, что все началось в Египте. Многие вещи появились здесь и разошлись далеко — по Ближнему Востоку, Греции, — но они всегда возвращаются. В Кифте, откуда я родом, практически изобрели цивилизацию. Кифт по-гречески называется Коптус — сущность коптской цивилизации заключена в Кифте. Мы, египтяне, — я говорю про коптов — первыми в мире научились сидеть за столом и есть ножом и вилкой, как и положено людям. А эти паршивые арабы живут в шатрах, спят, скорчившись на земле, едят всякую гадость — и прямо руками. Настоящие египтяне — копты. Если поехать в восточную пустыню, то там сплошь коптские монастыри и гробницы коптских христианских святых. Основа современной мировой культуры — это наша история и цивилизация, коптская. А паршивые черные мусульмане, которых ты сейчас видел, о нас вообще не слышали, они только и знают что свои убогие африканские дела — СПИД, проституция, наркотики.
— Думаю, еврейские рабы жили так же, — отозвался я. — Навряд ли фараоны особо о них заботились. Евреи прожили в Египте не меньше двухсот лет, занимались строительством — как и суданцы, — и культура, которая образовалась у них во время рабства, была, наверное, подобного же рода — африканская культура угнетенных.
— Этих паршивых африканцев угнетают, потому что они того заслуживают, — сказал Дауд, помахивая крестом. Он как будто немного повеселел.
На следующий день я выезжал рано утром и потому, как только мы вышли из Города Мертвых, распрощался с Даудом и отправился к себе.
Той ночью, в простой беленой комнатке гостиницы, выходящей окнами на Нил, на улицу Абдула Азиза Аль-Сауда, я видел во сне Город Мертвых. Вокруг дотлевающих костров сидели рабы-израильтяне и руками ели фул — похлебку из бобов. Женщины уныло притопывали под стук африканского барабана. А забияка Моисей мечтал о кровавом бунте и войне. И уже подумывал о строительстве Ковчега.
5
КЛЮЧ К ПРОШЛОМУ
Семейство Спенсер-Черчилль, среди наиболее знаменитых отпрысков которого — покойная Диана, принцесса Уэльская, и сэр Уинстон Черчилль, владело когда-то прекрасной усадьбой семнадцатого века в Ярнтоне — небольшом тихом городке в нескольких милях к северу от Оксфорда. Сейчас эта усадьба принадлежит Оксфордскому центру гебраистики и еврейской истории — всемирно признанному центру научной деятельности, занимающемуся, в частности, изучением свитков Мертвого моря.
Основатель центра — доктор наук Дэвид Паттерсон; по его рекомендации я познакомился в Иерусалиме с Хаимом Рабином, и он же предложил мне перед моим возвращением в Египет провести около недели в усадьбе, чтобы я воспользовался Бодлеанской библиотекой. Там имеется несколько редких книг и статей о Ковчеге, каких больше нет нигде.
В нескольких сотнях ярдов от поместья течет по неровному руслу Темза; когда я брел из Большого зала в сад, свежий речной туман все еще стлался по теплой сырой земле. С Паттерсоном мы столкнулись у старого десятинного амбара и пошли прогуляться по полям у реки, а вернулись по обсаженной липами аллее, идущей вдоль задней части старинной усадьбы. Несколько минут посидели на скамейке в саду сбоку от главного дома, болтая про общих знакомых, слушая птиц и любуясь янтарного цвета стеной, весенним цветением, нарциссами у дальнего края лужайки. Каиру с его какофонией до этого далеко.
Потом Паттерсон отвел меня в дом, где мы укрылись в его темном кабинете, отделанном дубовыми панелями. Паттерсону было интересно, чем я собираюсь заняться в Бодлеанской библиотеке. Я рассказал о своих недавних исследованиях, об интригующем разговоре с Рабином о Ковчеге.
— Хорошо, что ты познакомился с Хаимом, — заметил Паттерсон. — Он один из лучших специалистов в этой области.
Я коротко рассказал, что вообще думаю о Ковчеге. Мой собеседник слушал внимательно и только один раз меня прервал — принес кофе из столовой, которая находилась рядом на этаже. Поначалу Паттерсон считал, что Ковчег интересует меня, как священное предание, как часть истории идеологии, и потому мой интерес обоснован. Стоило же мне повести речь о Рувиме и его утопических планах, как у Паттерсона вытянулось лицо:
Материал данной книги составлен из лекций по философии, мировоззрению, истории, культуре буддизма, но, главным образом, они посвящены тому уникальному явлению, которое называется ДЗЭН. Со временем, материал этого курса стал интересен не только ученикам школы, но и просто людям, неравнодушным к проблемам физического и духовного здоровья. Так возникла естественная необходимость того, чтобы лекции эти по нарастающей сложности излагаемого в них материала, а именно так, как они даются мастерами-основателями школы кэмпо-дзэн, были опубликованы для широкой читательской аудитории.
Никто не знал, кто такой Заратустра, откуда он взялся, зачем и куда он ушел. Он прожил, как звезда на ночном небе, и только одно обещал — когда-нибудь вернуться. "Когда придет время судить мир" — так говорит Авеста, священная книга зендов. Но зачем судить этот мир? Каждый, кто живет среди людей, уже осуждает себя. Одни — на страдания и муки, другие — на тупое блаженство, ведущее в пропасть. Как собака, ушедшая в лес, всегда ищет таких же, как она, так и злодей всегда живет среди злодеев, глупец — среди глупцов, а человек — среди людей.
Николя Монфокон де Виллар, в свое время снискавший известность подчас скандальными романами и стихами маньеристического толка, обрел подлинное литературное бессмертие благодаря книге «Граф де Габалис», оказавшей несомненное влияние на европейскую литературу.Тема инициации, посвящения переплетается в «Графе де Габалисе» с древним учением о связях человека с эфирными существами, обитающими в астральном мире. Бросая вызов религиозному ханжеству, Монфокон подвергает сомнению отдельные догматы и традиции католической церкви и слишком рьяное применение их на практике, приведшее, как известно, к небывалому до той поры разгулу колдовских процессов в Европе.
Иоганн Буреус (1568–1652), учитель короля Швеции Густава Адольфа, первым начал исследовать руны и шведский язык, за что был признан «отцом» шведской грамматики. Сам же Буреус считал, что его основные достижения лежат в области мистицизма. Свою эзотерическую систему нордической каббалы Буреус называл «notariconsuethia» или «KabalaUpsalica». Буреус применял каббалистические методики и для исследования рун. В основе книги — главная эзотерическая работа Буреуса «Adulrunarediviva». Эзотерическая система Буреуса впервые в России и на русском языке описывается на основе первоисточников, которые хранятся в Стокгольме, Упсале и Линчёпинге.
Вы хотите получать больше денег? Подняться на новую карьерную ступеньку? Стать тем самым незаменимым сотрудником, которого не захочет терять ни один мудрый руководитель? А если вам предложат дополнительные инструменты для достижения успеха, вы их возьмете?Каждый лунный день насыщен энергией загадочной ночной планеты. Эта энергия обладает разными качествами. Зная эти качества, мы можем:• спланировать свой рабочий график так, чтобы избежать денежных потерь и не допустить конфликтов на работе;• максимально эффективно провести переговоры с коллегами, начальством, партнерами;• выполнить именно те дела, результат которых будет наиболее заметным;• в целом добиться того, чтобы финансовая и рабочая деятельность была максимально эффективной.Просто попробуйте применить это знание на деле, и вы сами увидите, насколько оно действенно.
Благодаря книге Фулканелли готические соборы заговорили и начали раскрывать свои тайны. На примере всемирно известных соборов в Париже, Бурже и Амьене автор рассказывает о символическом алфавите готической архитектуры и пластики.Книга дополнена рядом материалов, в частности статьей известного художника Даниэля Готье, позволяющими читателю глубже разобраться в данной проблеме.