Потерянный король - [4]

Кадо только развел руками.

- Какой-то страшный сон, - встревожено предположил он, - Нужно скорее разбудить его.

Он протянул руку, чтобы тронуть Элиа за плечо, но не успел дотронуться. Элиа вздрогнул всем телом и резким движением сел, оттолкнув от себя Ронфа. Глаза его распахнулись и уставились в пространство. Они были черны.

- Опять! - потрясенно отодвинувшись в сторону, прошептал Ронф.

Элиа не услышал. Он не слышал и не замечал ничего вокруг.

- Зло, - глухим потусторонним голосом промолвил он, - Зло приближается. Оно рядом.

Степной ветер затих при звуке этих слов, уступив место гулкой тишине. Кадо поднял глаза и увидел, что люди на стоянке собрались вокруг них. Все глаза были обращены на Элиа, и в каждом взгляде читались непонимание и страх. Какое-то время люди потрясенно молчали, потом от толпы отделился старшина купеческого каравана. Высокий смуглый мужчина с резкими чертами лица и острой черной бородкой подошел к путникам. Его полосатый халат из стеганого войлока был опоясан перевязью кривой сабли, а из-под ворота поблескивала легкая кольчуга.

- Алимет, - обратился к нему Кадо и растерянно замолчал, не зная, что сказать.

- Что с твоим другом, юноша? - недовольно и строго проговорил старшина купцов.

- Страшный сон, - пробормотал Кадо, виновато пожав плечами.

- Он выглядит странно даже для того, кто увидел кошмар, - покачал головой Алимет и перевел взгляд на Ронфа, - Второй твой спутник гоблин. Мы закрыли на это глаза и позволили вам идти с нами.

- Еще бы! За такую мзду, - хмыкнул Ронф.

- Мы купцы, а не ростовщики, и уговор для нас дороже денег, - Алимет отстегнул от пояса кожаный кошелек и под одобрительный гул толпы бросил его на снег рядом с Кадо, - Мы забираем свое слово и возвращаем ваши деньги. Вам не по пути с нашим караваном. Лучше будет, если дальше вы поедете одни.

- Вы бросите нас в степи? - возмутился Кадо.

- Мы оставим вам еще одну лошадь, запас еды и угольев для костра, - ответил Алимет, - Оружие при вас, ваш гоблин выглядит весьма грозно. Через три дня вы доберетесь до Перепутья. Там начинается дорога в более людные места, свободные от кочевников. Да сопутствует вам удача, да не постигнет вас зло, о котором говорил этот человек.

Купец поклонился и отошел от Кадо и его друзей. Он отдал какие-то распоряжения на языке жителей Армаиса, и караванщики начали собираться в дорогу, не суетливо, но с поспешностью. И четверти часа не прошло, как заскрипели колеса повозок и телег, застучали копытами лошади, послышались крики погонщиков, зазвенели уздечки верблюдов, и караван тронулся с места, оставив на стоянке лишь чужестранных путников. Кадо и Ронф по-прежнему сидели на своих одеялах и дорожных тюфяках, провожая глазами караван и поддерживая за плечи Элиа, который все еще ничего не замечал и выглядел обессиленным и усталым.

- Катитесь, катитесь, - угрюмо проворчал Ронф, глядя на удаляющиеся повозки, - Обойдемся и без вас. Я всегда знал, что все людишки - сволочи.

- Ты и сам на половину человек, - укоризненно заметил Кадо и легонько потряс Элиа, - Тебе плохо?

- Нет, уже нет, - еще глухим, но уже более одушевленным голосом отозвался тот, и его глаза начали светлеть и проясняться, - Из-за меня мы остались одни, без защиты?

- Леший с ними, - сплюнул Ронф, - Какая от них защита? Я стою целого каравана этих трусливых купчишек. Ты там что-то бормотал про зло. Опять ничего не помнишь?

- Нет, помню, - Элиа перевел дыхание и протер лицо горстью снега, собранного с одеяла, - Камень говорит во мне. Он просто кричит, он предупреждает об опасности. Зло движется за мной по пятам.

- Опять хромые? - с тревогой прошептал Кадо, оглянувшись на север.

- Нет, они не в счет. Они все время идут за нами, - Элиа покачал головой, - Это другое. Кто-то предал меня. Кто-то хочет разрушить жизнь Гвендаля.

Хранитель архива колдовской школы Аструма Норнус не успел сделать и нескольких шагов по коридору, как дверь директорского кабинета распахнулась, и наружу порывисто выглянула Арла Кан. Вид у директора был потрясенный: лицо бледно и взволнованно, бархатная серая шапочка съехала на бок, рука, державшая развернутый лист пергамента, дрожала.

- Норнус! - вскрикнула госпожа Арла высоким вибрирующим голосом, - Подожди!

- Что еще случилось, моя госпожа? - встревожился старый архивариус.

- Ничего, - словно бы опомнившись, промолвила Арла чуть более сдержано и жестом полным достоинства поправила свой остроконечный головной убор, - Вызови-ка ко мне господина Ульвейга. Немедленно. И никого близко к кабинету не подпускай!

Норнус поклонился и захромал исполнять приказание. Оставшись одна в кабинете, Арла подошла к окну и замерла, с трудом переводя дыхание. Пергамент выскользнул из ее руки на ковер. Буквы, написанные на нем черными чернилами, до сих пор скакали у нее перед глазами.

- Нет, это не правда, - не тая испуга, прошептала директор волшебной школы, - Это не может быть правдой.

Тем не менее Арла достала из лаковой деревянной шкатулки волшебную палочку и спрятала ее в широкий рукав мантии. Потом усилием духа успокоила свое дыхание и осенила себя знаком солнца, охраняющим от злых чар и намерений. Это ободрило чародейку и придало ей решимости. Стоя перед окном у стола, Арла скрестила руки на груди и стала ждать. Ожидание было недолгим. Дверь открылась, тихо скрипнув. Шаги и шелест одежды были такими тихими, что волшебница не заметила бы их, если б не вслушивалась в тишину так жадно, потому что амулеты, висевшие в углу комнаты на шнурках, вопреки ее ожиданиям, даже не шевельнулись.