Потерянная морозная девочка - [51]

— Граф всегда ненавидел меня, — говорит он. — Он все это сделал, использовал тебя, чтобы избавиться от меня!

— Теперь, когда ты знаешь правду, ты можешь сказать им! — говорю я, слезы накатываются на глаза. — Они простят тебя, и ты сможешь вернуться. Я не могу этого сделать, Джек. Это все, — я показываю на Айвери, — это все моя вина. Я потерялась. Я не могу так поступать!

— Я не вернусь, — отвечает он тихо, смотря, как я смазываю лед со своих щек. — Почему я должен? Люди не знают, кто я, что я делаю для них! И я не пойду к тем, кто обвинил меня и требовал справедливости. Граф, возможно, манипулировал этим, но это не все, что он делал. Королевский Суд колеблется от этих проявлений власти. Он был испорчен изъянами человечества…

— Люди знают твое имя, — сообщаю я ему, голова болит. — Люди знают, что ты делаешь. Есть легенды о тебе. Они были уже сотни лет. Есть поэмы, кино, детские истории, легенды в старых книгах…

— Обо мне? — его глаза блестят от внезапного восторга. Я помню, как наблюдала его игру-сражение с Северным Ветром. Он другой в своем мире, но лишь отчасти. Он все еще изменчивый, игривый. Он никогда не будет тем, кем я хотела, чтобы он был все эти годы, когда представляла себе отца. Он переходит от отчаяния к ликованию в одно мгновение. Он ребенок. Чего я ожидала? Как он собирается помогать?

— Да, — вздыхаю я. — Они знают, что ты делаешь для них.

— Они верят в меня? Если бы я был среди них, они бы знали, кто я?

— Ну… — колеблюсь я. — Я имею в виду, они верят в тебя глубоко внутри. Они видят, что ты делаешь, и они восхищаются этим.

— И ты все это время делала мою работу?

— Я пыталась, — отвечаю я. — Айвери говорит, что я была поглощена… Он сказал, что я исчезну.

Джек беспокойно смотрит на Айвери. Я понимаю, что сквозь молодого человека можно увидеть линии дивана, и сердце кровью обливается.

— Но ты не сделала этого.

— Нет, — отозвалась я. — Он сказал, что я должна вернуть тебя, чтобы ты научил меня…

— Нелегко шагать двумя мирами, — говорит Джек, сидя рядом со мной, уставившись на камин. — Мне жаль тебя, маленькая Сова, но я не вернусь. Я останусь здесь.

— Тебе все равно, что со мной все это происходит?

— Я уже вступился за тебя, — отвечает он. — Я знал, что ты здесь с того момента, как ты прибыла. Я позволил тебе самой проложить свой путь. Я позволил тебе противостоять волкам. Я видел, что ты так же этого мира и иного, — он усмехнулся. — Я это видел. И ты говоришь мне, что Граф вмешался все эти годы назад, что женщина… твоя мать… была реальна!

Он поднимает руки в знак поражения.

— Я вижу тебя, маленькая Сова. Разве этого не достаточно? Это все, что у меня есть. Я элементаль, сделанный только для одного. Не для того, чтобы быть отцом. Возвращайся, возвращайся к своей человеческой жизни. Граф не повредит тебе. Ему запрещено вмешиваться в человеческое.

— Он уже сделал это один раз!

— Он не причинит тебе вреда, — качает головой Джек. — И я вернусь назад вскоре, я надеюсь. Я позову тебя. Будет ли это хорошо? Визит к твоей… к… — его легкий тон колеблется, он даже не может произнести это слово. Он по-настоящему не верит в это, я полагаю, так как его беспокойные глаза оглядывают меня сверху вниз. Возможно, он думает, что это всего лишь хитрость. Что я здесь всего-навсего, чтобы доставить ему проблем.

— Не важно, — шепчу я, глядя на Айвери. Я сделала все, что могла. Я должна доставить его домой. И я решила и за Джека тоже, нравится ему это или нет. Королевский Суд должен знать, что сделал Граф Октября. Мне нужна моя жизнь назад до того, как я разрушу ее полностью.

— Что такое, маленькая Сова? — спрашивает он, когда я вскакиваю со скамейки на коврик. Я добираюсь до Айвери, хватая его холодную руку и оглядываюсь на Джека, молча, ожидая, что он окажется достаточно близко… Затем я хватаю его руку, не обращая внимания на вопль протеста, и закрываю глаза, погружаясь глубже туда, откуда приходит холод — откуда приходит магия — зная, что рискую всем. Если я использую слишком много, я застряну между двух миров и не смогу соединиться между ними, но Айвери уже на полпути из-за меня, а Джек никуда добровольно не пойдет. Больше я ничего не могу сделать. Я закрываю глаза, вижу в уме страницы книги, и мы все возвращаемся к Мэллори.

41

Мы не в квартире.

Прежде чем открыть глаза, я знала, что я не в помещении. Сильный ветер завывал в темноте, и над моей головой деревья переплетали свои ветви в густой узор. Подо мной мягкая, мшистая земля. Айвери, неподвижно свернувшийся рядом со мной. Кто-то засыпал нас обоих листьями. Я протягиваю руку и касаюсь его щеки: кожа холодная. Под глазами наметились глубокие тени, и сердце мое стучит в груди. Он все еще слишком бледен.

— Айвери? — мой голос прорезал тишину. Он не шевелится. Я кладу руку ему на грудь и чувствую, как его грудь поднимется и опускается при дыхании. Он едва жив. Из-за меня. Я могу просто похоронить себя здесь и уснуть на год. Я не знаю, как с ним встретиться. Я не знаю, с кем я столкнусь. Внезапно позади нас раздается шарканье и затем надо мной нависает фигура, тень на ночном небе, рука тянется ко мне. Я отскакиваю назад, всхлипывание вырывается от страха.