Потерянная морозная девочка - [49]

— А кто ты такой, чтобы быть здесь? Чтобы так говорить?

Двое волков начали ползти вперед, пригнув спины, обнажив клыки.

— Он здесь со мной, — отвечаю я, шагая вперед, пока не оказываюсь нос к носу с альфа-волком, твердо держась, несмотря на дрожь, что ползет по моему позвоночнику. Сова расправляет свои крылья, хлопая по моим волосам, заставляя меня начать.

— Мы не признаем твое право быть здесь, — рычит волк, — и он совсем не зимнее существо, это запрещено.

Один из волков прыгает в сторону Айвери. Я кричу, и сова поднимается вверх в небо с визгом, мощными белыми крыльями раздувая колючий холод. Я устремляюсь к волку, схватив за его густой теплый мех, пытаясь сбить его с курса. Я слишком опоздала, чтобы остановить удар. Огромные лапы ударяют Айвери в грудь и опрокидывают обратно на лед. В отчаянии я хватаю его за плечо, тяну к себе, когда лед струится в моих венах, пристально глядя на волков и бросая им вызов, просто подзадоривая их стать ближе, сразиться со мной здесь, где моя сила на высочайшем уровне.

Сейчас я чувствую это: связь между собой и этим местом, этой землей, которую мой отец построил для себя.

Струи яркой, ледяной магии тянутся, словно паутина вокруг меня, сила готова к использованию. Я готовлюсь, выпирая грудь, вбираю ее в себя. Она собирается на моей коже, между волос, гуще и острее, чем прежде. Айвери шевелится, и я притягиваю его одной рукой к себе, второй же собирая штормовые тучи в небе.

Вдруг она тут, сильная вьюга льда и града, вырывается вокруг нас, заставляя волков отступить назад. Я отступаю дальше от них, и лед дрожит под моими ногами, поднимаясь вверх, сильно взмахивая бело-голубым и унося нас, дальше и быстрее, прочь от них. Прочь от их шока и страха, прочь от их печальных, осуждающих глаз.

Похоже, поток проходит через озеро и серо-белый мир, где прячется мой отец, со всем грохотом формирующегося и ломающегося льда, снова и снова. Я качусь на волне, будто это единственное, что имеет значение, будто я могла бы продолжать это вечно. Моя кровь бушует по венам, Айвери рядом со мной, повсюду вокруг падает снег, волки теперь лишь маленькие темные фигуры позади.

— СОВА!

Я пошатнулась, когда этот нечеловеческий голос разорвал воздух вокруг нас. Внезапно появился Джек, катясь на моей волне, сова кружится высоко над головой. Теперь он не выглядит таким высоким. Не выглядит таким нечеловечным. Взгляд на его лице, шок и практически страх, этот взгляд, который я видела ранее на других лицах.

— Останови это, — он протягивает мне руку. Его волосы сдувает назад от скорости нашего продвижения, и я ухмыляюсь ему, когда качусь вперед и вперед.

— Маленькая Сова, что ты делаешь? Остановись! — он смотрит вниз, встревоженный, поскольку озеро изъедено моей раздробленной, рваной волной снега. Он делает размашистый жест рукой, и снег мгновенно останавливается, облака расплываются, чтобы явить бледное, холодное небо. Я хмурюсь и поднимаю руку.

— НЕТ! — воет он, заставляя воздух содрогаться. — Смотри! Смотри, что ты делаешь. Ты уничтожишь себя. Ты уничтожишь все!

— Тебя что волнует? — требую я. — Ты можешь построить это все снова, не так ли? Ты можешь восстановить это! Конечно, я не соответствую Ледяному Джеку?

— Я не смогу восстановить тебя! — рычит он. — Я не смогу вернуть обратно твоему парню жизнь, если ты убьешь его!

Что?

Я смотрю вниз на Айвери, который стоит на коленях, прижимаясь головой к моим ногам. Возможно, он пытался укрыться от снега. Возможно, он пытался получить тепло от моего тела.

Но мое тело не греет. Это лед, до мозга костей.

— Айвери?

Он не шевелится. Я нагибаюсь, трясу его за плечо. Остается отпечаток руки там, где я тронула его, и когда я трясла, он свалился вперед, открыв затылок и шею. Он покрыт инеем, линия его позвоночника блестит, отражая свет.

Что я натворила?

Мое сердце, кажется, провалилось внутрь груди, когда я теряю инерцию, и волна наклоняется с ужасающим скрежетом, грохотом и стуком. Я изо всех сил стараюсь удержать равновесие, изо всех сил стараюсь удержать его за замерзшую рубашку. Его кожа бело-голубая.

Этого не должно было быть.

Он — тепло осени, красное золото опавших листьев, глянцевые коричневые новые каштаны. Его медные глаза похожи на огонь, когда он злится.

Что я натворила?

Лед обрушивается вокруг нас огромной белой лавиной. Я ничего не вижу. Ничего не чувствую. Я барахтаюсь в море ледяного тумана, кувыркаясь вверх ногами в замедленном, будто во сне, движении, Айвери подброшен недалеко от меня. Я крепко держусь пальцами за его рубашку, пытаясь смягчить его падение, а затем, как только мы упали на землю, яркое сияние ослепило меня. Я моргаю, и когда открываю глаза все как прежде, все, как должно быть. Широкое, замерзшее озеро, бледное небо над головой. Джек, бредущий по своим владениям. Он протягивает руку, и я чувствую прилив облегчения во взгляде сожаления, который смягчает его угловатые черты, когда он смотрит вниз, затем я понимаю, что это не для меня.

Он аккуратно забирает Айвери у меня, поднимает его на руки и поворачивается спиной.

— Ты идешь? — требовательно спрашивает он холодным голосом. Он шагает вперед к низкому куполу на горизонте, когда бледные пальцы розово-золотого заката начинают ползти по небу. Мои ноги спотыкаются, скользят по льду, пока я пытаюсь не отставать, глаза прикованы к Айвери, пытаясь поймать хоть маленькое движение, я так сильно этого хочу, что в уголках глаз появляются маленькие искорки. Но он неподвижен в руках моего отца, и я едва могу дышать, потому что сделала это. Я сделала это.