Потайной ход - [79]

Лорда Карэнби там уже не было. Доктор велел перенести его в спальню, и когда Мэллоу вошел туда, доктор встретил его у дверей.

– Он по-прежнему без сознания, – сказал он. – Я хочу послать за его личным врачом, поскольку меня вызывают лишь в чрезвычайных случаях.

– Он очень плох?

– Боюсь, это потрясение его убьет. Он чрезвычайно слаб, и кроме ожога от кислоты он получил еще и повреждение от огня. Не думаю, что он выживет. А с кем я разговариваю? – спросил молодой врач.

– Мое имя Мэллоу. Я племянник лорда Карэнби.

– И наследник титула. Боюсь, еще до полуночи вы станете лордом.

Мэллоу эти новости отнюдь не порадовали. Титул он мало ценил, а что касается денег, то ему вполне хватало на собственные нужды. К тому же он действительно любил дядю, чудаковатого, но всегда доброго и хорошего друга.

– Он придет в себя?

– Полагаю, да, – с сомнением сказал доктор, – но до конца я не уверен. Его личный врач, который лучше знает его состояние и способности организма, скажет точнее. Как это все случилось?

Катберт по определенным причинам утаил сколько смог.

– Какая-то старуха пришла к моему дяде и плеснула кислотой в лицо мисс Сэксон, молодой леди, которая была у него в гостях. Он закрыл ее собой, получил кислоту в лицо и упал головой в камин.

– Что за демон! Надеюсь, ее схватят.

– Она погибла, – сказал Катберт и рассказал о несчастном случае на улице. У доктора были крепкие нервы, но он вздрогнул, услышав жуткий рассказ. Немезида была не столь медлительна, как обычно.

Вскоре из спальни вышел доктор Йо, который обычно лечил Карэнби, и сказал, что пациент долго не проживет.

– Он и так был слаб, – сказал Йо, – а в последнее время немощь еще и усугубилась. Такие два потрясения могли прикончить и более крепкого человека, не то что столь хрупкого. Он умрет.

– Надеюсь, что нет! – порывисто сказал Катберт.

Доктор снисходительно посмотрел на него.

– Я считаю иначе, – заявил он. – Для лорда Карэнби смерть – счастливое освобождение. Много лет он страдает от неизлечимого недуга, который причиняет ему сильную боль. Если бы он не был столь мужественным человеком, он покончил бы с собой.

– Он никогда не жаловался.

– Мужественный человек вроде него никогда не жалуется. К тому же он очень следил за собой. Когда он вернулся в Лондон, он чувствовал себя очень хорошо. Я думаю, он сделал что-то опрометчивое, что привело к ухудшению его состояния. Не прошло и нескольких дней после его приезда, как болезнь усугубилась. Он каким-то образом перенапрягся.

– Не думаю, – с сомнением сказал Мэллоу.

– Я уверен в этом. Недели после возвращения не прошло, как у него начался рецидив. Я выругал его за то, что он слишком много выходит и переутомляется, но он отказался мне отвечать.

– Он придет в сознание?

– Думаю, да, через несколько часов, но я не уверен. Но вы не беспокойтесь, мистер Мэллоу. Его дела улажены. Ввиду его болезни я посоветовал ему составить завещание. Он сказал, что уже это сделал и что все в полном порядке.

– Нет. Я не об этом, доктор. Я хочу задать ему несколько вопросов. Вы побудете здесь?

– До конца, – многозначительно сказал Йо. – Но это будет еще через несколько часов, насколько я понимаю.

– Я хочу уйти на час. Я могу? Точно?

– Конечно. Лорд Карэнби еще некоторое время поживет.

Мэллоу кивнул и покинул спальню, а Йо вернулся к постели, на которой без сознания лежал старик. Катберт дошел до конца улицы, где уже убрали останки автомобиля, и спросил полицейского, что стало с жертвами. Ему сказали, что умирающего шофера отвезли в госпиталь Черинг-Кросс, а труп старухи – так сказал констебль – отвезли в ближайший полицейский участок.

– Она мертва и вся переломана, – так сказал полицейский.

Мэллоу дал ему в благодарность полукрону и, узнав, где находится участок, отправился прямиком туда. Он представился инспектору и как племянник лорда Карэнби был обласкан вниманием, особенно когда рассказал, как лорду плеснули в лицо кислотой. Катберт решил, что неплохо будет об этом рассказать, тем более что коридорные их отеля «Эйвон» все равно проинформируют полицию. Он посмотрел на жалкий труп с личиной старухи.

– Она пришла к лорду Карэнби под чужим именем, – сказал инспектор. – Посмотрите, у нее на лице грим. Его светлость знает, кто она?

– Да. И детектив мистер Дженнингс тоже знает.

– Может, и вы знаете, мистер Мэллоу?

Катберт кивнул.

– Это Маракито, она…

– Что? Та фальшивомонетчица, которую мы искали?

– Она самая. Дженнингс может вам рассказать больше, чем я.

– Я попрошу мистера Дженнингса прийти сюда, как только он встанет на ноги, скорее всего, завтра. Но зачем Маракито плеснула кислотой в лицо лорду Карэнби?

– Это вам Дженнингс скажет, – сказал Мэллоу, умалчивая, что кислота была предназначена Джульет. – Может, это как-то связано с рейдом полиции в тот недостроенный дом, он же принадлежал моему дяде.

– Черт побери, да. Думаю, она рассвирепела от того, что лавочку прикрыли, и решила выплеснуть злобу на вашего дядю. Может, подумала, что это он передал Дженнингсу информацию о них.

– Да, она могла так подумать, – сказал Мэллоу. – Я возвращаюсь в отель «Эйвон». Если захотите меня увидеть, пошлите за мной туда. Но Дженнингс все знает.