Потаённых дел мастер - [47]
— Что случилось? — сразу же спросил вор.
— Ничего! — помотала головой Кира.
«Надеюсь, он не по мою душу. Передумал и решил избавиться от свидетеля? — мысленно предположила она. — Да нет, конечно, не за мной. Хотя такое совпадение… Не город, а проходной двор какой-то. Для полного набора не хватает ещё Лахесис и дракона…»
Через пару минут она рискнула поднять голову и успела увидеть, как парень скрылся в дверях подъёмника на другом конце зала.
Пока они ожидали возвращения подъёмника, и покупали билеты, Кира прикидывала в уме, велики ли шансы на то, что красноволосый успеет улететь раньше, чем они поднимутся. Рассказывать о нём Клауду ей не хотелось, чтобы не подтверждать в очередной раз свою «везучесть» на неприятности. «Проблемы нужно решать по мере их поступления. — успокоила себя девушка. — Вот если окажется, что он не улетел, тогда и будем разбираться.»...
На вершине башни дул сильный ветер, хлопавший подолами плащей пассажиров и длинными шарфами пилотов. Небо казалось совсем прозрачным и холодным, и, почему-то, ещё более далеким, чем с земли. Над головой выгибался купол шпиля, который поддерживали высокие чёрные колонны, в куполе по спирали были проделаны окошки, застеклённые жёлтыми, красными, синими и зелёными стеклами, свет от которых падал вниз, составляя на полу красочный узор.
— Добрый день! — услышала Кира позади себя и оглянулась.
Тонкий голосок принадлежал девушке, выглядевшей точно как женщина-пилот из старых кинофильмов. Тёмные волосы её были подстрижены до плеч и скручены в локоны, короткая кожанка и брюки с лампасами соответствовали нарядам первых пилотов, с той только разницей, что брюки были ярко-малиновые, в лучших традициях местной моды; на отвороте куртки красовался значок со стилизованным изображением птицы.
— Меня зовут Эмина, я буду вашим пилотом. — Девушка жизнерадостно улыбнулась. — Следуйте за мной.
— А где птицы? — спросила Кира.
— Грифы в средней части башни. — ответила девушка, шагая к краю. — Здесь стартовая площадка, а птицы помещаются в самой башне внутри «ласточкиных гнезд», — девушка опять улыбнулась, — так мы их называем.
— Кстати, я ведь думала, что грифы — это падальщики с длинными лысыми шеями.
— Лысыми? Только если у них паразиты. Так куда вы собираетесь?
Клауд протянул билеты. Девушка взглянула на деревянные дощечки.
— До ближайшей башни? Там ведь ничего нет. Хотите присоединиться к караванам? Вы никогда раньше не латали? — Она сыпала вопросами как горохом.
— Я не летала. — подняла руку Кира.
— О, вам понравится! Конечно, полёт будет не долгим, к сожалению, но для первого раза вполне достаточно: грифы не могут приземляться на равнинах, поэтому мы строим башни и летаем от одной до другой. Я управляю вожаком, а остальные птицы полетят за нами…
— То есть, я буду одна? — перебила её Кира.
— Да, но не переживайте, гриф никогда не собьется с курса, вам даже не придётся им управлять.
— А я и не переживаю. — уверенно соврала Кира. — Чего мне переживать?..
Они остановились возле железной оградки, отделявшей площадку от бездны, Эмина перегнулась через перила и залихватски свистнула, вложив в рот два пальца. Из бездны под ними ей ответили пронзительным криком, похожим на крик орла, и мимо пронеслось гигантское тело птицы. Их обдало такой мощной волной воздуха, что пассажиры вынуждены были схватиться за шляпы, чтобы они не слетели. Птица сделала колесо вокруг башни и приземлилась на каменный уступок. Она была величественна. Кира никогда не подумала бы, что когда-нибудь представится случай использовать это слово, но в отношении грифа оно не звучало пафасно, оно звучало уместно. У грифа были мохнатые лапы, как у горных орлов, и мощный клюв, загнутый крюком; белая полоса охватывала шею и переходила на мощную грудь, спина и живот имели пёстрый окрас, сочетавший каштановый, тёмно-коричневый и бурый цвета.
— Штопор! — приветственно вскинула руку лётчица.
Скосив на Эмину жёлтый глаз, гриф спрыгнул с уступа и как галка пропрыгал вглубь площадки. Эмина свистнула ещё три раза, и три птицы друг за другом взлетели над башней, а затем приземлились на площадку.
— Красавцы! — вдохновенно воскликнула Эмина.
Глаза её буквально лучились восторгом. Нужно быть действительно увлечённым человеком, чтобы вот так чем-то восхищаться.
Птицы спокойно чистили в стороне перья, точно огромные голуби. Только сейчас Кира заметила ремни и крепления на их спинах и слегка удивилась. Почему-то она ожидала увидеть сёдла, но, если подумать, какой толк от седла, если летишь верхом на птице? Воздух — не земля, помимо «вперёд-назад» там существует ещё и «вверх-вниз», и что станет с наездником, если птица проделает такой финт? Конечно, человек может быть очень ловким, но закон притяжения ещё никто не отменял.
Эмина прищёлкнула пальцами, и крайняя птица присела.
— Вам нужно вытянуться у неё на спине. — сказала Эмина Кире, кивнув на птицу. — А я закреплю вас ремнями.
— А она не будет возражать? — с подозрением поинтересовалась Кира.
Птица одарила её взглядом, казалось, сконцентрировавшем в себе презрение ко всей нелетающей части вселенной.
— Нет, Тоббики очень послушный. — заверила лётчица.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.