Осень, по своему обыкновению, нагрянула в город неожиданно, хотя её приход и был строго регламентирован и прописан в календаре. За какие-то две недели листья на деревьях в парке пожелтели и начали облетать, погребая под собой пожухлую траву, воздух стал холоднее и свежее, а небо всё реже и реже показывалось из-за серых депрессивных туч. Три месяца тепла, из которых один никак не может определиться, на чьей же он стороне — весны, или всё-таки лета? — а другой уже с середины начинает воображать себя первым месяцем осени, отнимая данную прерогативу у сентября, — это, всё-таки, мало. Едва успев привыкнуть к жаре, человек вынужден вытаскивать из под шкафов сапоги и вывешивать в прихожей куртки.
Но Кира любила осень, самое её начало, когда мир становится странным, точно соприкасается с другой реальностью, особенно когда идёт дождь. Во время дождя ей всегда казалось, что вода смывает некую границу, и можно увидеть совершенно другой мир, в котором, кажется, нет места людям.
— Может, прогуляем сегодня? — лениво предложила Таня, вытягиваясь на лавке.
Девушка провожала взглядом уплывающие в сторону завода посеревшие от скуки облака и грызла яблоко. Яблоко было осеннее, красное, с маленькой червоточиной сбоку, как будто червяк надкусил его просто для порядка, а затем бросил, решив, что не так уж он и голоден.
— Сегодня рефераты сдавать, забыла? — откликнулась Кира.
Она сидела на камне возле ручья. Правда, ручьем эту сточную канаву называли больше по привычке: даже самый дипломатичный поэт смог бы сравнить медленно, тягуче ползущую по дну овражка воду разве что со случайно пролитым испорченным джемом.
До автобуса оставалось ещё целых пол часа, а до станции идти всего-то пять минут быстрым шагом — можно и не спешить. Иногда подруги поговаривали о том, что неплохо было бы переехать из их посёлка поближе к институту, но идея всегда оставалась только на уровне обсуждения. Таня в город перебираться не хотела: пришлось бы готовить самой, самой стирать, а дома есть мама и стиральная машинка. Да и родители её бы не отпустили, а Кира предпочитала жить в отдельной квартире, где, кроме неё, никого не было, и с содроганием представляла себе жизнь в общежитие с очередями на кухню и в душевую. Кроме того, в их посёлке почти половина домов были многоэтажными, имелись несколько магазинов, школа, библиотека и даже Дом Культуры — жить можно.
— Мне не надо, у меня по баллам уже зачёт.
Таня запустила огрызком в ручей, и вода благодушно приняла подношение, радужные маслянистые разводы заколыхались и сомкнулись над ним.
— А… — кивнула Кира. — Везёт…
Сверху по мосту, грохоча, проехала фура, мост задрожал, но, конечно, выдержал, хотя Кире ещё в детстве всё казалось, что он рухнет со дня на день. Как-то раз она даже подговорила Таню сходить покараулить, но подружка больше пятнадцати минут не выдержала, а в одиночку дежурить оказалось не так интересно.
— Тебе тётя не звонила?
— Не-а.
— Вот хоть убей, не понимаю я, как она решилась тебя одну оставить! — Таня перевернулась на живот, положив голову на руки.
— Ей предложили очень хорошую работу в Италии, знакомый какой-то.
— А разве там своих флористов не хватает?
— Она не флорист, вернее, не совсем, она ландшафтный дизайнер, и очень даже неплохой. Наверное, у нас эта профессия не так востребована… А я, в конце концов, не ребёнок, чтобы нянькаться со мной! Она не может опекать меня вечно. К тому же у неё свои дети ещё в школу ходят…
— Почему ты с ней не уехала?
Кира рассеянно отмахнулась.
— Жару не люблю.
— Смотри-ка, — резко сменила тему Таня, — вон там. Горит что-то, вроде…
Над дорогой действительно клубилось нечто похожее на дым, хотя, скорее, оно больше напоминал туман, вот только туман не мог подниматься так быстро. А, между тем, серый сумрак уже накрыл всё поле за городом и с каждой секундой подбирался всё ближе, будто его гнал штормовой ветер.
— Поле горит! — подскочила Таня. — Бежим, нужно пожарных вызвать, или МЧС, или кого там ещё!..
Она побежала вверх по насыпи на дорогу, но на пол пути вынуждена была остановиться, потому что Кира за ней не следовала. Подруга стояла возле лавки, замерев, будто обратившись в соляной столп, и как заворожённая смотрела на приближающееся облако.
— Кир, ну что ты?!
Оклик подруги заставил девушку очнуться, и Кира бегом взбежала по насыпи.
Как на зло, переулок, в который вела дорога от моста, был пуст, некого было позвать на помощь и переложить ответственность. Таня бежала впереди, Кира отставала, постоянно оглядываясь. Теперь она уже вовсе не верила в пожар: на город надвигался туман, необычайно плотный, и почему-то он шёл со стороны, как настоящий дым. Внезапно воздух потемнел. Таня встала, тяжело переводя дыхание, Кира остановилась рядом, оглянулась назад, и туман накрыл их, разом превратив день в сумерки. Мир на расстоянии десяти, а через несколько секунд и пяти шагов потерялся в густой вязкой дымке, окутавшей деревья и дома белёсым цветом.
— Туман?.. — выговорила Таня дрогнувшим голосом, и поёжилась от того, как глухо прозвучал её голос.
Кира промолчала и подошла поближе к подруге, воздух уплотнился на столько, что даже на расстоянии вытянутой руки трудно было уже что-то разглядеть.
