Постышев - [49]

Постышев готовит рабочих фабрики Гарелина к стачке.

«У нас творятся небывалые дела. В 1 час 12 мая стали четыре фабрики: Бакулина, Бурылина, Никанора Дербенева и Маракушева. К вечеру стали решительно все фабрики. К утру побросали работу заводы, железнодорожное депо, типографии Ильинского, Соколова и др., бросили работу ремесленники, землекопы — остановилась вся рабочая жизнь, закрылись магазины. С утра 13-го, насколько глаз хватал, перед управой была переполнена площадь: ждали главного фабричного инспектора. Требования рабочими были представлены еще раньше по отдельности каждой фабрикой: везде подавалась бумажка с 27 гектографированными требованиями, изданная Иваново-Вознесенской группой Северного комитета нашей партии. Требования эти под руководством группы были выработаны 9 мая в лесу 50 рабочими со всех фабрик, где была решена всеобщая забастовка» («Пролетарий» от 3 июня 1905 года).

«Первый митинг перед думой привел в неописуемый страх как местную буржуазию, так и местную полицию» (М. В. Фрунзе).

«12-го сего мая в городе Иваново-Вознесенске забастовали рабочие на всех фабриках. Рабочие держат себя неспокойно, вследствие чего мною сего числа выслан один батальон нижних чинов от квартирующих в городе Владимире войск. Для наблюдения и распоряжений отправляюсь в город Иваново-Вознесенск сегодня ночью, передав управление губернией вице-губернатору, действительному статскому советнику Сазонову.

Имею честь довести об этом до сведения вашего высокопревосходительства» (донесение владимирского губернатора министру внутренних дел от 13 мая 1905 года).

«То, что произошло за три дня, не поддается описанию. Невиданная картина событий… Я лишен кучера, сам кипячу чай, с фабрики последнего сторожа сняли, сам охраняю фабрику. Начальство растерялось… Чувствуется в городе двоевластие…» (фабрикант Бурылин в письме к родственнику).

Власти предложили бастующим прекратить собрания на площади, «чтобы не нарушать уличного движения». Собрания стали созывать близ станции железной дороги, у опушки леса, на реке Талке.

Тихая речушка вблизи Иваново-Вознесенска — Талка неожиданно вошла в историю на века, стала рядом с географическими пунктами, прославленными историческими битвами, великими событиями. Здесь, на Талке, на небольшом мыску левого берега 12 мая 1905 года собрался первый в мире Совет рабочих уполномоченных, как называли тогда депутатов. Народ создал новую форму правления.

Поэт, бывший гравер, Авенир Ноздрин, первый председатель Совета рабочих депутатов, рассказал мне, как проходили заседания этого необычного революционного Совета:

— На Талку рабочий класс Иванова вывел «Отец» — Афанасьев. Десятки тысяч людей собрались на берегу реки. Совет охраняли молодые рабочие. Они были одеты в черные ластиковые рубашки. У охраны были вместо оружия можжевеловые палки, выкрашенные в черную краску. Совет заседал.

Ежедневно к концу дня собирались все бастующие рабочие, давали наказы. Депутаты отчитывались о переговорах с фабрикантами, читали лекции о борьбе рабочего класса.

Мы знали, кто руководит нами. Знали «Отца» и «Трифоновича», как тогда называли Михаила Васильевича Фрунзе, студента политехнического института, присланного Московским областным бюро социал-демократов для пропагандистской работы. Из среды местных рабочих выделились замечательные вожаки— ткачи Евлампий Дунаев, Федор Самойлов и другие талантливые организаторы.

В бумагах департамента полиции собрания на Талке названы «вольным социологическим университетом», ткач Евлампий Дунаев — его «ректором». А на самом деле «ректором» был Владимир Ильич Ленин. Он наставлял и вел ивановскую социал-демократическую организацию до стачки и во время стачки. Ленинцы из Московского центра направляли ход забастовки. Ленин первым оценил почин ивановцев в организации Советов рабочих депутатов, предсказал им великое будущее. Полиция оторопела. Наглые богатеи наши растерялись.

Растерялись губернские и городские власти. Владимирский губернатор Леонтьев, прибывший в Иваново-Вознесенск восстанавливать порядок, писал: «Сам я должен напрягать все свои силы для достижения однообразного хода дела, что при всем моем старании достигается мною с большим трудом. Первый раз я просидел в Иванове восемь дней. Ныне уже прошло девять дней моего вторичного здесь пребывания, а пока не предвидится его конец. У меня развиваются признаки сердцебиения и нервного расстройства». То, что господин губернатор растерялся и «нервно расстроился», мы почувствовали, когда наша рабочая делегация во главе с большевиками Лакиным, Евлампием Дунаевым, Самойловым и другими встретилась с царскими чиновниками. Они пытались нас уговаривать пойти на соглашение. Уговорить не удалось, начали угрожать, что мы понесем ответственность за беспорядки, которые возникнут в городе. Но наши уполномоченные, наши боевые дружины, которыми командовал отважный «Станко» (Уткин), навели такой порядок, которого в городе никогда не было. Михаил Васильевич Фрунзе наставлял нас, членов Совета, как нужно беседовать с представителями властей, «Отец» — Афанасьев — расставлял партийные силы. Их в Совет не выбрали — приезжих людей могла задержать полиция. Но они руководили Советом. Фрунзе прочитал несколько лекций в нашем «университете».