Постышев - [47]

На этой рабочей пирушке-прогулке было внешне все, как на других, — пели, пили пиво. Потом к ним подошел высокий, статный, хорошо одетый человек. Он оказался знакомым Куконкова. У него нашлась газета; он стал читать статьи, напечатанные в ней, разъяснять прочитанное. Статьи прямо говорили о фабрикантах-грабителях, призывали к борьбе.

Догадался ли Постышев тогда, что Куконков зазвал его на тайную сходку, о которых он порой слышал намеки в беседах старших.

За этой пошли другие сходки. Постышев стал членом кружка социал-демократов. Только через годы узнал он, что приезжий, читавший газету на рабочей «пирушке», был соратник Ленина, агент «Искры» — И. В. Бабушкин.

— Собрания кружка, — вспоминает старый большевик Ф Н Самойлов, — по воскресеньям и другим праздничным дням мы часто устраивали у линии железной дороги, немного в стороне от гуляющей публики, а чаще иногда прямо и у всех на виду, маскируя занятия игрой в карты, несколькими бутылками пива.

Постышев стал получать первые поручения кружка — распространять листовки, расклеивать их. Незаметный, не привлекающий подозрений порученец мог на ночь исчезать из казарм, сказав «хожалому», что идет навестить родных.

Спустя несколько месяцев ему поручают доставку бумаги, краски, шрифтов для подпольной типографии социал-демократов, которая кочевала из одной рабочей слободы в другую в целях конспирации. Постышеву доверяют хранить экземпляры «Искры», партийную литературу.

Не случайно четырнадцатилетнего Постышева включают в состав группы рабочих, предъявивших администрации требование уволить клеветника-табельщика.

В музее рукописные и изданные воспоминания участников социал-демократического подполья в связи с двадцатилетием первой русской революции. Досадно, что о многом сказано скороговоркой, порой встречаются непонятные утверждения.

«До этого времени (до 1905 года — Г. М.) в Иванове партийная организация работала в условиях полулегальных, все знали, что она есть, знали, что партийной организацией выпускаются прокламации, что за городом в лесах устраиваются массовки, что в городе живут и работают агитаторы и пропагандисты партии», — пишет старый большевик Гандурин.

Странный либерализм жандармерии. Как-то не сочетается он с тем, что уже несколько раз жандармы устраивали разгромы социал-демократических кружков, арестовывали руководителей, жестоко карали их.

Может быть, ивановские и владимирские жандармы успокоились на том, что беззаветные революционеры Ольга Варенцова, М. А. Багаев и другие высланы далеко на север и на юг?

Кажется, было другое — шефы жандармерии решили выжидать, насаждать зубатовщину. Жандармы считали, что руководят подпольем люди вольного сословия — врачи, юристы, домашние учителя. Из Иванова таких руководителей выслали.

Жандармы просчитались Уже выросли руководители из недр рабочего класса. В 1904 году в Иваново приехал «Отец» — Федор Афанасьев. Изумительный портрет этого революционера дал Фрунзе:

«Афанасьев, или «Отец», как его назвали товарищи, был чрезвычайно яркой и интересной фигурой в Иваново-Вознесенской организации. Петербургский рабочий, по профессии ткач, принадлежавший еще к кружку народовольцев-восьмидесятников, Федор Васильевич всю свою жизнь посвятил делу служения рабочему классу. Вероятно, многие из товарищей Шуи, Кохмы и Иванова помнят худую, сгорбленную от старости и от долголетних скитаний по тюрьмам России, в очках фигуру «Отца», тихо плетущуюся с костылем в руках. Невзирая на болезнь, на лишения, так бродил он из города в город, из села в село, поступая для добывания куска хлеба на фабрики и всюду немедленно же принимаясь за создание партийных кружков».

С приездом «Отца» в Иванове снова широко разворачивается деятельность социал-демократической организации. Ею руководят сами рабочие. На фабриках создаются партийные ячейки, во главе их — ленинцы-«искровцы».

«Как руководящий коллектив, так и районные организации, — пишет Фрунзе, — кроме одного единственного интеллигента… состояли к этому времени исключительно из рабочих. Из среды местной интеллигенции только намечалось образование маленькой пропагандистской группы…». В это время в иваново-вознесенскую социал-демократическую организацию «входило не менее 400–500 активных работников, почти все из среды местных рабочих. Видное участие, которое принимали в жизни партии сами рабочие, между прочим, чрезвычайно удивило и поразило меня».

Постышев в 1904 году становится членом партии, выступает на собраниях. У него дар агитатора. Ему поручают писать листовки, обращения.

Постышев учится у таких революционеров, как «Отец», Евлампий Дунаев, приехавший в Иваново по заданию московского большевистского центра, студент-пропагандист Фрунзе.

Целеустремленность, одержимость молодого пролетария трудно представить. После изнурительного трудового дня он посещает кружки, ходит на митинги, выполняет партийные поручения, сам становится пропагандистом.

Для выполнения партийных поручений Постышев не знал помех. Мог хлестать проливной дождь, неистовствовать пурга, он шел расклеивать листовки, переносить шрифты, бумагу. В любую погоду он являлся на партийные собрания — они созывались в окрестных деревнях, в домах под видом семейных пирушек, в ригах, в лесу. Постышев вместе со всеми читал газету партии, брошюры Ленина.