Поступки во имя любви - [114]

Энн снова повернулась к нему и открыла глаза.

– Мама с папой знают?

– Нет.

Их родители с неделю назад отправились с друзьями на Майорку. К тому моменту, когда Генри настолько оправился от шока, чтобы вспомнить о звонке родителям, Энн уже промыли желудок, опасность миновала. Поэтому он решил их не беспокоить. И какой смысл сообщать об этом родителям, если они так далеко?

– Я оказалась в ловушке, – прошептала Энн, и слезы снова покатились из глаз на белоснежную подушку. – Я сама ее себе устроила. Я выстроила эту… клетку вокруг себя, чтобы быть в безопасности. А потом я не смогла найти выхода. Каждый следующий день был тяжелее предыдущего.

– Почему ты ничего не сказала? – спросил Генри. – Почему не попросила меня о помощи? Ты же знаешь, я бы помог.

Она покачала головой:

– Я не могла, я не знала, как это сделать.

И вдруг Генри осознал, что сестра перестала просить его о помощи много лет назад. Это она помогала ему, поддержала идею киоска на рынке, собирала и мыла баночки и бутылочки для его соусов, стояла рядом с ним в любую погоду, пока он пытался их продать.

Потом Энн помогала ему с его кулинарными книгами, до поздней ночи искала ингредиенты и простые рецепты, вычитывала гранки. Она сидела с Руби, если им с Мег хотелось развеяться, готовая приехать сразу, как только они ее об этом просили. Генри слишком привык к тому, что она все и всегда может.

Он снова сжал руку сестры.

– Я здесь, с тобой, – сказал он. – И хочешь ты, чтобы я тебе помог, или нет, я тебе помогу.

Она ответила ему робкой слабой улыбкой и прошептала:

– ОК.

* * *

Вэлери принесла бутылку виски, ананас, книжку-раскраску и цветные карандаши. Виски и ананас она отдала отцу, затем повернулась к Кармел и протянула руку:

– Привет! Я Вэл.

Та пожала протянутую руку.

– Рада с тобой познакомиться, – сказала она. Кармел вымыла голову и переоделась в юбку, которую купила в благотворительном магазине.

Майкл почти не видел ее после ленча. Она скрылась в саду сразу после того, как помыла посуду. Когда он через некоторое время выглянул в окно, то увидел, что она возится с заросшей сорняками полоской земли сразу за патио.

Кармел взяла тяпку из сарая и упорно выкорчевывала вьюнок, одуванчики и другую сорную траву, заполонившую этот небольшой участок за последние несколько лет. Вернувшись потом в дом, она показала Майклу пакетик из-под семян, которые она там посадила.

– Я эти цветочки купила, потому что они мне понравились на картинке, – объяснила она. – Я спросила продавщицу, как они называются. Раньше я никогда не выращивала цветы, но мне захотелось там их посадить.

Рут любила турецкую гвоздику. Майкл вспомнил ее пряный аромат, который доносился до него, когда он выходил на патио летними вечерами. На следующий год он увидит их снова.

– Ты похожа на Этана, – сказала Кармел, обращаясь к Вэл, и мгновенно покраснела до корней волос. Испугалась, что сказала лишнее, предположил Майкл.

Вэл повернулась к Барри и как будто не заметила ее смущение.

– Привет, я твоя тетя Вэл, – она улыбнулась ему, протянула ему раскраску и карандаши. – Это тебе.

Он робко взял подарок, сначала быстро посмотрев на мать.

– Я умею рисовать солнышко, – прошептал малыш.

– Правда? – прошептала в ответ Вэл. – Покажешь мне?

Майкл открыл дверь в гостиную.

– Почему бы вам не посидеть здесь? – предложил он. – Я принесу чай.

Они втроем ушли в комнату, и Майкл оставил дверь открытой. В кухне он налил воды в чайник, расставил на подносе чашки и булочки. Потом тихонько вернулся в прихожу.

– Пять лет назад, – услышал он голос Кармел. – Сразу после того, как я сбежала из дома. После смерти бабули не могла там больше оставаться.

Убежала из дома в семнадцать лет. Вэл узнала о ней больше за первые пять минут, чем Майкл за целый месяц.

– Этан был одним из первых, с кем я познакомилась на улице. Он обо мне заботился, – продолжала она. – Привел меня в свою лачугу.

Пауза.

– Он был такой забавный. Умел людей показывать, понимаешь?

Они понимали. Этан отлично пародировал окружающих. Они смеялись до колик, когда он изображал приходского священника или кого-то из соседей, или пел «Голубые замшевые туфли» в точности как Элвис.

Долгое молчание. Майкл вернулся на кухню, заварил чай и снова на цыпочках вернулся в прихожую.

– Он пытался бросить, – рассказывала Кармел. – Мы оба пытались, много раз. Но это было тяжело… – шорох, какое-то движение. – Когда я узнала, что у меня будет ребенок, я сразу завязала. Заставила себя. Этан очень старался, но всегда срывался.

– Ты была с ним, когда он умер?

Голос Вэл прозвучал так тихо, что Майкл едва расслышал ее слова.

Молчание. Он понял, что затаил дыхание, и медленно выдохнул.

– Ага, – ответила Кармел. – Он как будто просто заснул. Я обнимала его и почувствовала… как он уходит.

Майкл стоял неподвижно, опустив руки вдоль тела.

Он как будто просто уснул. Почувствовала, как он уходит.

– Я была не в себе, – продолжала Кармел. – Я кричала, просила его вернуться, не оставлять меня одну с ребенком. Барри только исполнился год.

Майкл вытащил платок из кармана и уткнулся в него. Потом он тихо вернулся на кухню.

* * *

Все получилось не так, как она планировала. Айрин ждала, когда Мартин и Эмили вернутся домой из города. Они хотели пойти в кино, а потом поесть чипсов и колбасок в кафе неподалеку. Она хотела дождаться, пока Эмили уснет, а затем сказать то, что собиралась. Но потом она поняла, что не сможет посмотреть мужу в глаза.