Посткоммунистические режимы. Концептуальная структура. Том 2 - [96]

.

Эта модель отвечает целям нашего исследования, потому что позволяет определять и сравнивать то, как сферы политического и экономического действия взаимосвязаны в коммунистических диктатурах и диктатурах с использованием рынка. Чанади выделяет три модели сети партии-государства идеального типа, которые различаются на основе того, как переговорные возможности, определяемые как способность извлекать, привлекать и распределять (экономические) ресурсы, а также противостоять государственному вмешательству, распределяется между акторами (Таблица 5.26)[456]. Та модель, которую она называет «самоэксплуатацией», соответствует коммунистической диктатуре идеального типа. В ней вся власть сконцентрирована в руках номенклатуры высшего уровня. Центральные планировщики координируют бюрократический процесс перераспределения ресурсов, не получая обратной реакции, так как находящиеся в их подчинении индивиды имеют ограниченные возможности для противодействия или торга. К этому можно добавить, что плановая экономика является закрытой тоталитарной производственной структурой в том смысле, что (1) конкретному производителю разрешается производить только то, на что у него есть разрешение (целевые показатели можно перевыполнять, но открыть новое частное предприятие невозможно), и (2) официальных рынков, на которых товары, произведенные сверх плана, можно было бы продавать и покупать по рыночным ценам, не существует. Отсюда следует, что эта модель описывает коммунистические диктатуры и плановую экономику идеального типа, которые были характерны для Советского Союза при Сталине, для Восточной Европы и Китая 1950-х годов, для Румынии до революции 1991 года и Северной Кореи в настоящее время[457]. На этом этапе нет необходимости подробно останавливаться на модели саморазрушения, поскольку она не соответствует ни одному из наших идеальных типов режимов как таковому (скорее, коммунистические диктатуры по мере приближения к типу диктатуры с использованием рынка могут в нее трансформироваться)[458]. Разновидность, на которой следует остановиться подробнее, это самоустранение, которое Чанади рассматривает как один из способов функционирования коммунистической диктатуры, но мы понимаем ее как идеальный тип диктатуры с использованием рынка. Как было заявлено в названии этой части, эволюция коммунистических диктатур в диктатуры с использованием рынка предполагает смену модели без смены режима, что означает, что система остается диктатурой, и в политической сфере партия-государство сохраняет свою гегемонию [♦ 7.3.1]. Однако, хотя в модели самоэксплуатации основными чертами сети партии-государства являются (1) централизация власти и (2) закрытая тоталитарная производственная структура, процесс трансформации означает, что партия-государство утрачивает именно эти две характеристики. В условиях диктатуры с использованием рынка власть, которую мы понимаем как бюрократическое планирование перераспределения ресурсов, децентрализуется, а производственная структура в рамках системы партии-государства становится более открытой.

Таблица 5.26: Разновидности распределения власти идеального типа в интерактивных моделях партии-государства (IPS). Источник: Csanádi M. Interpreting Communist Systems and Their Differences in Operation and Transformation as Networks. Budapest: Centre for Economic and Regional Studies, 2014. P. 21

В Китае этот процесс проходил через серию постепенных реформ[459]:

• больше полномочий по принятию решений (о производстве, маркетинге, инвестициях, персонале и т. д.) было делегировано акторам субнационального уровня и государственным предприятиям, что привело к распространению горизонтальных связей внутри системы;

• были распущены сельскохозяйственные кооперативы и введена система ответственности домашних хозяйств, в результате чего взаимосвязанные цепочки сети, входившие ранее в состав кооперативов, оказались в подвешенном состоянии;

• были сокращены объем и количество обязательной продукции, установлены более высокие цены на госзакупки;

• была введена система двойных цен, позволяющая продавать сверхплановую продукцию по рыночным ценам (сначала в сельском хозяйстве в 1970-х годах, а затем в промышленности с начала – середины 1980-х годов);

• рынок стал «открытым», поскольку предпринимательство было разрешено за пределами сети как в форме прямых иностранных инвестиций, так и в форме новых частных предприятий внутри страны (включая инвестиции с нуля).

Все это объясняет, как бюрократическое перераспределение ресурсов и регулируемая рыночная координация сочетаются друг с другом и образуют динамический баланс. Частная рыночная экономика возникает параллельно с уже существующей плановой, поскольку партия-государство, которая контролировала производство и перераспределяла ресурсы в коммунистический период, передает часть производственной деятельности частному сектору. Соответственно, в условиях новых конкурентных рынков регулируемая рыночная координация остается весьма чувствительной к динамике первоначальной сети. Чтобы проиллюстрировать это, рассмотрим такое явление, как