Посредник - [25]

Его жена с неожиданной непреклонностью спросила:

— Как? Как, ты поможешь? Мне и моему отцу?

Рот Жарова сжался в мерзкую гримасу:

— На меня давят кругом. Такое впечатление, что я всем должен.

— Конечно, у нас дети. Они должны жить счастливо. И не должны голодать. Они не какие-нибудь вшивые россияне, они швейцарцы.

— Помню, — отмахнулся Президент, и капельки жира попали на стены комнаты.

— Тогда я напомню тебе, что они живут и учатся в Европе. И если Евросоюз откажется от договоров. Если Европа вздумает наложить на нас санкции, то это скажется на них. Европейцы могут их арестовать.

— Я не хотел их посылать в Европу, — энергично жуя, отпарировал Жаров, — прекрасно понимал то, что они станут заложниками в большой политической игре. Это вы с папой настояли. К тому же они там не учатся, а развлекаются в борделях и казино. Для этого они и сбежали из России. В Европе им веселее. А я оплачиваю их бесконечные счета.

— Но, Георгий Константинович, — жена всхлипнула, — ведь девочки должны получить нормальное образование. Стать настоящими леди. А это возможно только в английских школах и университетах.

— Брось, ты Евдокия, — неожиданно назвал свою жену по имени Жаров, — брось. Какие они леди. Ты на нас посмотри, какие мы хозяева мира? Вот такие же они леди.

— Но господин Президент это большая политика…

— Да, — Жаров отбросил на блюдо обглоданные кости индейки, — и я заложник этой сраной политики. Мне даже дышать нельзя без указаний твоего папы и Европы, а ваши спонсоры просто кровь из меня сосут. И министры, что вы мне навязали сплошь рвачи и дураки. А детей перестать голосить. Детей российские Президенты всегда посылали в Европу в качестве заложников. И ничего страшного никогда не случалось. Подумаешь, посидят немного в специальных домах. Хоть мозоли с задниц сойдут.

Неслышно вошла горничная. Она тихо собрала блюда и унесла их. Следом появилась другая горничная, которая элегантно вытерла пальцы Президента, а потом расставила перед Жаровым десерт и кофе.

— О, — протяжно зевнул Президент России, — наконец-то привезли свежий кофе.

— Да, — кротко согласилась жена, — его сегодня утром привезли. Это самый настоящий кофеек. Папа даже специально уточнял твой любимый сорт кофе.

— Он его лаем уточнял или мычанием? — фыркнул Президент. Жаров искривился, но чашку кофе взял. Хороший кофе был слабостью Президента.

— Почему, вам так интересна эта политика, — неожиданно спросил он.

— Но ведь это мы, а не ты являемся выражением интересов семьи. У тебя Жора даже карточек с рабочими часами или бонусами никогда не было. Мы всегда платили за все.

В ответ Жаров резко повернулся и встретил непреклонный взгляд жены.

— Хорошо, — Президент поставил пустую чашку и аппетитно рыгнул, — я сделаю, так как нужно. Как нужно твоему папе.

— Мне можно поговорить с папой? — спросила жена.

— А ты еще не говорила с ним?

— Георгий Константинович, ты такой проницательный.

— Да, — хмыкнул Жаров, — за столько лет я уже привык к вашим штучкам. А вы все строите дешевые домашние комедии.

— Но это только из уважения к тебе, — нежно пропела жена, — папа так любит тебя. Он считает, что ты как президент сильнее его. И больше сделал для России, чем он. Ты действительно достоин называться великим президентом.

— конечно. Только я в волейбол играю хуже, чем папа-тесть, — криво усмехнулся Жаров.

— Это из-за роста. Ты же ниже папы на голову. Но ты милый, не должен ревновать, ведь волейбол папина страсть.

— Ладно, — прервал семейные сопли Президент, — что хочет твой папа?

— Папа, — жена подошла и встала за спиной, — хочет, чтобы ты немедленно договорился с Европой. Это решит все наши семейные проблемы.

— А он знает о конфликте с Сергеевым и Матвеевым?

— Папа все знает. Он считает, что их можно будет уничтожить после антарктической кампании. Война с Антарктидой будет быстрой и простой. Она, безусловно, укрепит твой авторитет. После этой войны еще больше усилиться вертикаль российской власти.

— Да, конечно. То же самое твой папа предрекал накануне Кавказкой войны. А все закончилось провалом новогоднего штурма Майкопа.

— Милый, — теплые и жирные руки жены легли на плечики Георгия Константиновича, — папа не всегда прав, но именно он сделал тебя президентом. Он очень любит тебя.

— Да, — кивнул Жаров, — я помню об этом. Но мне надо преодолеть сопротивление министров. Народ тоже не очень-то жалует ваши войны. У народа свои семейные интересы.

— У папы тоже были проблемы. Его положение было шатким во время Первой кавказкой войны или когда нас разгромили казанцы. Но из этого он вышел еще сильнее, чем был. Это путь великих президентов.

— Я завтра провожу совещание в секретном комитете зачистки, — Жаров сбросил руки жены со своих плеч, — и там продавлю это решение. Если папе надо воевать мы будем воевать. Я всегда держу свои обещания. Всегда и везде.

— Ты такая лапочка, — жена погладила Президента России по плешивому черепу, — тебе кого вызвать на ночь? Первую горничную или вторую? Может гимнастку?

— Никого, — отрезал Жаров, — сегодня только потренируюсь в зале, а завтра у меня сложный день. И мне поверь не до баб.

— Хорошо милый, папа сказал бы, что это решение не мальчика, но мужа.