Посредник - [27]
— Владыка, — поинтересовался Жаров, — вам не кажется, что сегодня не лучший день для визитов?
— Кажется, кажется, сын мой, — сладко заявил Патриарх, — сегодня день противостояния добра и зла. День перелома, если победим гниду в себе, то жить будем вечно. И царствие божие на Земли узрим при жизни своей чудной. Но все зависит от нас. Сможет испытать свою становую душу — победим. А не сможем — сгинем во мраке мерзком без единого следа. Аллилуйя нах!
Жаров и Петренко понимающе переглянулись.
— А что Владыка, и вас спонсоры замучили? — съерничал министр иностранных дел, — от дел оторвали. Павлинов кормить не дают?
— Фу тебе, — громко прикрикнул на него Патриарх, — не ради выгоды церкви, а только ради Руси Святой я здесь. А вызван порывом души, но направлен перстом господа нашего принявшего смерть мученическую в снегах Голгофы. Покайся! Покайся упырь —атлантист за свои богомерзкие слова! Иначе не станет тебе выхода к свету! Если меркантильные интересы выше судьбы страны родной ставишь.
— Каюсь, уже осознал мерзость свою, — Петренко постучал пальцем по посоху церковника, — а это вам владыка зачем? Птичек кормить?
— Нерадивых учить, — и Патриарх автоматически замахнулся и собрался ударить Петренко по голове, но вовремя спохватился, — брысь нехристь с пластилиновой головой. Ой, уйди от силы моей извечной! Силы русской! Молись богу за чудесное спасение свое! А не имя его очерняй пакостными разговорами! Брысь! Во имя господа нашего!
Жаров сумрачно молчал, рассматривая все пребывавших и пребывавших чиновников государства российского.
Петренко не унимался. Он осторожно подергал за край вышитой золотом и стразами хламиды Патриарха:
— Так это все же золото? А стразы от Сваровски? От слова своровать? А батюшка?
— Убери руки говнюк, — угрожающе прорычал, Патриарх — грохнул бы тебя, да не хочу о паскудину мараться. И запомни, что вот за такие вопросы святого Василиса Кетарийского ослепили, а потом наказали в известное место. И зазубри, что батюшки объедки на паперти собирают. А я таким откатами рулю, что тебе щенок и не снилось. На живых деньгах сплю. А потому, я не батюшка, а владыка. Просек червь. Аллилуйя нах!
Петренко весело рассмеялся:
— Так — то так Владыка. Но и вас европейские деньги заели?
— Ты Петренко, не пацан, что ли? Не с улицы Ленинградской? — строго сказал Патриарх, — А вообще я, что хочу то и ворочу. На то я и есть Патриарх. Во имя господа нашего! Заткнись мудознатец! Аллилуйя нах!
В ответ Петренко церемонно поклонился, нечаянно толкнул Жаров и пошел в зал заседаний.
— А ты чего уставился на меня, — грозно спросил у Президента рассвирепевший не на шутку Патриарх.
— Владыка, — снова поклонился Георгий Константинович, — благослови. Благослови меня. Господи.
— Э, поклон спины не ломит, — употребил древнюю мудрость Патриарх, — ты чего хочешь то? Аллилуйя нах! Член, что-ли не стоит или секретарь не дает?
— Владыка, я ведь крещенный, — торопливо сказал Президент.
— А это и видно, — пропел Патриарх, — как оглашенный себя ведешь. Даже креста не носишь. От исповеди, сколько лет уклоняешься? А зачем у святой церкви отобрал откаты с продажи огненной воды и сигарет, запретил кокаином вразнос торговать? Или денег тебе, демократу, мало? Аллилуйя нах!
— Да что вы напраслину наводите, а Владыка? — сглотнул президент России.
Патриарх сурово посмотрел на Жарова:
— А то, что ты не должен был допустить даже этого. Чтобы православные страдали и мучились от извергов иноземных. Всегда ты на посту должен быть. И всегда должен мочь сразиться с нехристями. А не выпрашивать у Патриарха веся Руси виагры дозу малую! Во имя господа нашего! Аллилуйя нах!
— Так я Владыка всегда на посту стою, — невинными глазами Жаров посмотрел на Патриарха.
— Мало, мало, старания, — сладострастно пропел церковник, — мало лести мне. Делом докажи привязанность свою единому богу и единой церкви. И не только словом, но и делом помочь должен. Аллилуйя нах!
— Докажу, докажу Владыка, — покорно склонил голову Жаров.
— А ты дружок случайно не в Расколе крещен, — остро и искоса посмотрел на Президента Патриарх.
Георгий Константинович крупно вздрогнул.
— Вижу, — уже теплее сказал Патриарх, кладя руку на лысеющую голову Жарова, — антихриста одолеешь! Во имя господа нашего! Верь! Аллилуйя нах!
— Верую, — истово откликнулся Жаров и припал губами к руке Патриарха.
— Тогда, пошли, — оттолкнул его Владыка церкви, — нас эти мрази уже заждались. Во имя господа нашего! Кино сейчас показывать будут. Так мне сказал аглицкий посол. Аллилуйя нах!
И, правда небольшой и уютный зал был полон чиновниками и иными проверенными лицами.
Михалкин, невысокий седеющий блондин, крупный коммерсант, а по совместительству, глава комитета зачистки покосился на входившего Жарова и закричал:
— Президент великой и единой России.
Все собравшиеся вскочили. На секунду Георгий Константинович задержался в дверях, рассматривая собравшихся. Но тут получил сильнейший пинок под зад — Патриарх не любил стоять и ждать даже на самых важных заседаниях.
Под аплодисменты Жаров уселся в первом ряду. Михалкин скосил глаза на Президента и торжественно произнес:
Книга посвящена организационному и институциональному анализу детских и молодежных организаций СССР. В ней исследуется создание, развитие детских и молодежных организаций, их роль и место в структуре советского государства и общества. Книга предназначена широкому кругу читателей.
Две женщины — наша современница студентка и советская поэтесса, их судьбы пересекаются, скрещиваться и в них, как в зеркале отражается эпоха…
Главная героиня романа ожидает утверждения в новой высокой должности – председателя областного комитета по образованию. Вполне предсказуемо её пытаются шантажировать. Когда Алла узнаёт, что полузабытый пикантный эпизод из давнего прошлого грозит крахом её карьеры, она решается открыть любимому мужчине секрет, подвергающий риску их отношения. Терзаясь сомнениями и муками ревности, Александр всё же спешит ей на помощь, ещё не зная, к чему это приведёт. Проза Вениамина Агеева – для тех, кто любит погружаться в исследование природы чувств и событий.
Героиня романа мечтала в детстве о профессии «распутницы узлов». Повзрослев, она стала писательницей, альтер эго автора, и её творческий метод – запутать читателя в петли новаторского стиля, ведущего в лабиринты смыслов и позволяющие читателю самостоятельно и подсознательно обежать все речевые ходы. Очень скоро замечаешь, что этот сбивчивый клубок эпизодов, мыслей и чувств, в котором дочь своей матери через запятую превращается в мать своего сына, полуостров Крым своими очертаниями налагается на Швейцарию, ласкаясь с нею кончиками мысов, а политические превращения оборачиваются в блюда воображаемого ресторана Russkost, – самый адекватный способ рассказать о севастопольском детстве нынешней сотрудницы Цюрихского университета. В десять лет – в 90-е годы – родители увезли её в Германию из Крыма, где стало невыносимо тяжело, но увезли из счастливого дворового детства, тоска по которому не проходит. Татьяна Хофман не называет предмет напрямую, а проводит несколько касательных к невидимой окружности.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В своём произведении автор исследует экономические, политические, религиозные и философские предпосылки, предшествующие Чернобыльской катастрофе и описывает самые суровые дни ликвидации её последствий. Автор утверждает, что именно взрыв на Чернобыльской АЭС потряс до основания некогда могучую империю и тем привёл к её разрушению. В романе описывается психология простых людей, которые ценою своих жизней отстояли жизнь на нашей планете. В своих исследованиях автору удалось заглянуть за границы жизни и разума, и он с присущим ему чувством юмора пишет о действительно ужаснейших вещах.
В своей чердачной студии в Пензансе умирает больная маниакальной депрессией художница Рэйчел Келли. После смерти, вместе с ее гениальными картинами, остается ее темное прошлое, которое хранит секреты, на разгадку которых потребуются месяцы. Вся семья собирается вместе и каждый ищет ответы, размышляют о жизни, сформированной загадочной Рэйчел — как творца, жены и матери — и о неоднозначном наследии, которое она оставляет им, о таланте, мучениях и любви. Каждая глава начинается с заметок из воображаемой посмертной выставки работ Рэйчел.
Шестой ангел приходит к тем, кто нуждается в поддержке. И не просто учит, а иногда и заставляет их жить правильно. Чтобы они стали счастливыми. С виду он обычный человек, со своими недостатками и привычками. Но это только внешний вид…