Посредник - [24]

Секретарь выдержал паузу:

— Так и прикажите доложить в секретный комитет зачистки?

— Да, так и доложите, — отмахнулся от секретаря Президент, — и еще не отпускайте машину я поеду домой работать.

— Есть, — ответил секретарь.

— Поэтому подготовьте мне документы для домашней работы и работы над ошибками.

— Есть, — снова четко ответил секретарь.

— Это все на сегодня? — спросил Жаров.

— Не совсем, — секретарь сверился со своим портативным компьютером, — есть определенные сложности со спонсорами. Конфедерация спонсоров передала, что они не только сменили координатора по России, но и прекращают нам помощь с сегодняшнего числа. Они это мотивировали тем, что у нас какие-то сложности внешнеполитического характера, а устав спонсоров, измененный сегодня не позволяет, им оказывать нам помощь при сложностях такого характера. Спонсоры требуют решения всех наших разногласий с Евросоюзом. Они возобновят помощь только после возобновления выплат со стороны Евросоюза.

Президент криво усмехнулся:

— Они торгаши и всегда ими будут, о чем может идти речь. Не хотят, то пусть не платят. Мы и без спонсоров недельку протянем.

— Протянем, — с готовностью согласился с Президентом секретарь.

— Тогда все, — и Жаров поднялся с кресла, — я выезжаю домой. Буду работать, если какие-нибудь изменения, то сообщайте мне немедленно.

— Так точно, — сказав это, секретарь отключился.

В следующую минуту Президент России в наспех одетой куртке выскочил из своего кабинета, выхватил из рук секретаря папку с документами и быстро пошел к ожидавшей его машине.

Дома Жарова встретила жена. Наследственная дочь одного из великих российских Президентов. Жена всплеснула руками, при его появлении, и сразу же загомонила:

— Георгий Константинович, как же так? Как такое возможно? Как мы будем дальше жить?

Президент, молча, бросил ей свою куртку. Увеличил мощность висевшего на стене термостата.

— Не твое дело, — огрызнулся он, — как жили, так и будем жить.

— Но, Георгий Константинович, — снова всплеснула руками жена Президента, — спонсоры отказали нам в средствах.

Жаров нехорошо усмехнулся — будь его воля, он давно бы вышвырнул на улицу эту жирную и страшную бабу. Но Жаров хорошо помнил, что именно благодаря браку с этой клушей он унаследовал выборную должность российского Президента.

— Тебе уже сообщили? — спросил Президент.

— Да, да! Георгий Константинович, — согласно закивала жена, — мне звонили еще два часа назад. И с тех пор я не нахожу себе места. Это так неожиданно! И так тяжело!

— Помолчи, — выдавил Президент, — я устал. И приехал ужинать. И работать.

Жаров прошел в гостиную. Грузно уселся за стол и притянул к себе большое блюдо с тушеной индейкой.

— Собственно, что тебя не устраивает? — берясь за нож, спросил Жаров.

Жена тихо села в далеком углу комнаты:

— Георгий, счета папы арестованы.

— Когда? — Жаров задержал руку с индюшачьим крылышком около рта.

— Еще вчера, — президентская жена расплылась по своему ортопедическому креслу, — они арестовали их во всех банках и задержали папиного представителя. Я узнавала, счета арестованы и в Европе и в Азии. Все деньги под арестом. Теперь мы нищие, да?

— Нет, — ответил Президент, — это временные трудности. И они не первый раз закрывают наши счета. Такое уже было и все удачно разрешалось.

— Но папа волнуется, а ему совсем нельзя волноваться. У него очень больное сердце.

— Да твой папа — тесть, — высоким голосом закричал Президент России, — после третьего мозгового шунтирования не отличает вкус ананасов от говна! Он сортирную бумагу поедает за милую душу. Политика не его дело! Куда старому хрычу столько денег! Он их жрет, что-ли! Как туалетную бумагу?! Ням — ням, ням-ням?

— Ты не должен так говорить о папе. Он не совсем здоров.., — глаза жены наполнились слезами.

— Не совсем здоров! Да он живой труп! Он ходит, но только под себя! Его место в Кремлевской стене! На виайпи местах! Заждались его там!

— Георгий ты не должен так, — голова жены затряслась, — папа любит тебя. Он хоть и припадочный, но добрый. Даже когда ты его кормишь с ложечки, он меньше выплевывает, а больше ест. Он так привязан к тебе, Жора. Он не перенесет такого удара. Мы можем его потерять.

— Хорошо, — Жаров бросил индюшатину и автоматически провел жирной рукой по волосам, — хорошо. Я это знаю. Если бы он меня не любил, то е оставил бы на меня великую страну.

— Папа, — всхлипывая, продолжила жена, — папа интересуется, как ты поможешь ему.

— Я еще не знаю.

— Не знаешь, — жена плаксиво протянула, — у вас с папой договор. Ты должен обеспечить интересы семьи. Иначе…

Она не договорила — Жаров тяжело взглянул на нее:

— Я все помню. Все помню. Может даже больше, чем можно и нужно. Интересы семьи в первую очередь.

— Как ты поможешь папе? — снова заладила жена.

Георгий Константинович плюнул и схватился руками за мясо индейки:

— Помогу, ведь мы с ним близкие родственники.

— Конечно, конечно, — согласно закивала жена Президента, — вы очень близкие родственники. Более того, ты продолжатель его светлого и великого дела.

Жаров покивал головой:

— Конечно, я обеспечу дела семьи. Это мой первейший долг и я всегда помню об этом. Чтобы не случилось, сначала семья, а потом эта сраная Россия. Я помню.