Посредник - [22]

Петренко спокойно выслушал все, что сказал Президент России, выдержал долгую паузу и заметил:

— Это все хорошо, но сигнал явно настраивается на модуль и частоту наших мониторов. Кто бы они не были, возможно, что они хотят пообщаться с нашим населением напрямую.

— Да, чтоб тебя, — разозлился Президент, — да это я все знаю! Знаю и то, что сигнал не удалось ни заглушить ни расшифровать. Пока не удалось. Знаю и то, что если он пробьется на мониторы хорошего будет мало! Знаю! Я это знаю и даже моя жена знает и последняя секретутка в Правительстве знает! Все знают! Все в нашем убогом Правительстве, вершине сраной вертикали власти знают о сигнале! Все!

Министр иностранных дел спокойно положил пилочку на стол и деловито поправил запонку:

— Мы это знаем, а сейчас и они это узнали.

— Кто? — опешил Жаров.

— Евросоюз, — спокойно посмотрел в глаза Жарова Петренко.

— Как узнали? — тихо выдавил Георгий Константинович, — он не проходил на Европу, там не их частота и акцентуация иная.

— Не знаю, — Петренко глубоко вздохнул, — но на последнем саммите Еврокомиссии они передали мне диск с записью сигнала. И им в Европе это очень не понравилось. Вот они нам диск и вручили.

— Этот? — показал диск, полученный от секретаря утром Президент министру иностранных дел.

— Да этот, — тихо сказал Петренко, — по приезду я передал его копию в секретный комитет зачистки. Так мне приказали в Европе.

— И что, — Жаров пожал плечами, — в чем сыр-бор? Ну, смотрел я его. На нем ничего нет, так фигня какая-то.

— Да, — кивнул Петренко, — так же сказали и спецы. Но сегодня утром из Европы пришли шифры. Их переложили, и появилась картинка.

— Какая? — с испугом посмотрел на Петренко Жаров.

— Не знаю, — помотал головой Министр иностранных дел, — совсем не знаю. Это не моя компетенция. Тебе сообщат все в секретном комитете зачистки.

— Так, а зачем ты здесь мне все это говоришь, — Георгий Константинович снова сжал губы.

— Мне передали в Европе, — начал Петренко, — что им это не понравилось. И что у нас только один выход совместного решения этой проблемы.

— То есть? — Жаров уставился на своего министра иностранных дел.

— А то и есть, — Петренко легонько почесал голову, — они видимо уже тогда знали суть сигнала и боялись его. Но их предупреждение было простым и ясным. Или мы вместе победим или они все равно утащат нас с собой. Я решил тебя об этом предупредить. Это на случай того если сегодня в комитете зачистки станете принимать решение по этому хренову сигналу. Европа желает, что бы оправили армию и заткнули этот передатчик.

— Армию, — переспросил Жаров, — да ты что, Олежек? Одумайся. У нас нет армии.

— Я это знаю, Жорушка, — тихо ответил Петренко Петренко, — у нас и правительства нет. Вернее наше правительство это правительство откатов, оно создано на откаты и для откатов.

— Ну, ты так жестко сказал, — смутился Президент России.

— Как есть, так и сказал, — министр иностранных дел с прищуром посмотрел на Президента, — и вертикали власти у нас нет. Есть резиновая кишка набитая деньгами. Но европейские деньги нам нужны. И европейские туристы нам нужны. И европейские технологии. Без них мы долго е протянем. Поэтому с передатчиком надо решать. И решать быстро.

— А что? Это так сразу необходимо сделать, — поинтересовался у Петренко Президент.

— Желательно, — министр легонько нахмурил брови, — если решение будем откладывать, то возможны определенные осложнения. Евросоюз не любит шутить и по пустякам дергать. Если им надо, то надо. И они не остановятся перед любым решением проблемы. Они так сказали. Деньги это только начало антироссийской компании.

— Такое впечатление, что ты подгонять меня к этому решению, — Жаров нервно перебирал листы ежедневники, — я не могу принимать серьезные и важные решения быстро. Это не по-государственному. Не по-российски. У меня вся огромная страна на плечах. Мне за весь народ надо отвечать. А не только за пару гавриков как тебе.

Петренко поднялся:

— Нет, господин Президент, — усмехнулся министр, — я вас совсем не подгоняю. И знаю как вы стараетесь, отвечая за всю нашу великую Родину. Но время не ждет. Скоро нас самих подгонят к этому решению. Заставят его принять быстро и быстро выполнить. Евросоюз это не наши обмороженные граждане, которым можно десятилетиями обещать теплой воды. До свидания.

— До свидания, — Президент России в недоумении смотрел, как за Петренко закрылась дверь.

Монитор коммутатора ярко вспыхнул.

Жаров подпер голову рукой, и устало осмотрел его.

— Господин Президент, — заявил секретарь с экрана, — спонсор.

Жаров с шумом выпустил воздух. Спонсоры были неприкасаемы как священные индийские коровы, и откладывать разговор с ними было совершенно невозможно. Впрочем, в данном случае согласие российского главы государства совершенно не требовалось. Экран коммуникатора показал сухопарого корейца в возрасте.

— Зидирасту, — сухопарый кореец улыбнулся с экрана.

— Здорово коли не шутишь, — тихо промолвил в ответ Жаров.

— Я сейчас буду говорить от всех спонсоров России, — кореец поклонился и из-за его спины выглянул серебристый знак спонсорской конфедерации, — мы приветствуем вас, о великий президент.