— Быть оператором береговой охраны — очень ответственное занятие, — Силия впилась ногтями в ладони.
— Для девушки оно совершенно не подходит.
— Я женщина, папа. Взрослая женщина.
— Тогда веди себя соответственно.
Силия глубоко вздохнула. Разозлиться, хлопнуть дверью проще всего, это они не раз проходили. Как можно терять самообладание и ругаться с человеком, которому жить осталось всего три месяца? Она решила быть терпеливой.
— Папа, я написала заявление об увольнении и возвращаюсь домой.
— Ты всегда была без царя в голове, Силия, — Эллис словно не слышал ее, — всегда была отчаянной, нетерпеливой и безрассудной. Но теперь ты выросла и должна стремиться к другим ценностям. К замужеству, к материнству. Должна же ты в кого-нибудь влюбиться.
— Совсем не обязательно.
— Ты говорила, что встречаешься с каким-то Полом.
— Мы с ним только друзья, и не больше. — На самом деле Пол был влюблен в нее, но Эллису об этом знать незачем.
— Еще кто-нибудь есть?
— Есть еще Педро, капитан сухогруза из порта Сент-Лоуренс. Этот мигом бы женился на мне, если бы знал, сколько у меня денег. Но я хочу, чтобы будущий муж любил меня за что-нибудь другое.
Дэррилу — единственному мужчине, с которым она чуть не отправилась в постель, — тоже больше нравились ее деньги, чем она сама. Этим все сказано.
— Иногда я думаю, что ты нарочно мне противоречишь, — резко сказал Эллис.
— Папа, я просто хочу сказать, что сейчас у меня нет ни одного достойного кандидата.
Эллис вдруг как-то сник — перед ней сидел несчастный, тяжелобольной старик. Таким, наверно, он и был на самом деле.
— Значит, ты отказываешься выполнить мою просьбу?
Боль и вина снова скрутили все внутренности. Силия давно чувствовала себя виноватой перед отцом. Когда она была на втором курсе университета, между ними произошла отвратительная ссора. Несколько лет они совсем из-за нее не общались. Совесть ужасно мучила Силию. Правда, она первая сделала шаг к примирению два года назад. Эллис откликнулся довольно холодно, но с тех пор они поддерживали хоть какие-то отношения. Уже неплохо, однако теперь от нее требовалось большее. Гораздо большее.
Если бы она могла совладать со своей неугомонной натурой! Если бы была похожа на брата, довольного респектабельной работой, добротным домом, непритязательной женой и послушными детьми. Если бы она могла выйти замуж, чтобы сделать Эллису приятное. Сделать счастливым остаток его дней.
— Обещаю, что подумаю об этом.
— Я боюсь за тебя, Силия, — резко и горько сказал Эллис. — Если бы я знал, что ты замужем за надежным человеком, у меня бы камень с души свалился. Тогда я мог бы умереть спокойно.
— Папа, я не хочу... — слезы вновь подступили к горлу.
— Понимаю. Да. Но что я могу поделать? — Эллис посмотрел на часы. — Тебе лучше пораньше выехать в аэропорт. Вот еще одно сумасбродство — самой пилотировать самолет. Бессмысленный, огромный риск.
— Ты бы так не говорил, если бы мама не попала в аварию.
— Твоя дерзость переходит все границы!
— Нам нужно поговорить! Хватит делать вид, что этого никогда не было!
— Мелкер поможет тебе донести багаж.
Силия поставила стул на место. Она снова чувствовала себя маленькой девочкой, чьи поступки контролируются до мелочей, чьи слова никогда не слышат. Девочкой, которая не может понять, чем она так огорчает отца. Он никогда не позволял ей говорить о матери. Ни разу за всю ее жизнь. И сейчас ей оставалось только спуститься к парадной двери, у которой стоял лимузин и Мелкер с чемоданами. Силия церемонно поцеловала отца в щеку.
Снова затрещал радиопередатчик. Силия очнулась и вернулась к работе. Обсуждая с очередным капитаном рыболовецкого судна накрывший бухту туман, она все яснее понимала, что не может больше закрывать глаза и убаюкивать себя. Нельзя выкинуть из головы то, что так больно ранит сердце. С тех пор как Эллис произнес слово «замуж», она только и делает, что пытается об этом забыть.
Да, она всерьез, на самом деле собирается отказать отцу в его последней просьбе. Это отнимет у них единственную, может быть, возможность стать ближе и роднее друг другу. Силии отчаянно хотелось почувствовать хоть маленькую родственную связь, ощутить теплоту близости с отцом. Так страшно оставаться одной на свете! Но разве у нее есть выбор?
Тяжело вздохнув, она принялась заполнять журнал. Шесть тридцать утра. Никаких происшествий за время дежурства. Умылась, уложила волосы во французскую прическу. Кирпичная помада к этому свитеру не идет. Отвратительно. Зато в ящике нашлись длинные серьги. Их блеск будет отвлекать взгляд от синяков под глазами. Джетро Лэтем не должен застать ее врасплох.
«Ниссан» въехал во двор без десяти семь. Тридцать секунд спустя появилась машина ее сменщика Вэйна. В семь ноль пять, сдав дежурство, она встретила на лестнице Педро. Его сухогруз пришел утром в порт, и капитан решил попрощаться, узнав, что она собирается уезжать.
Что ж, прощаться так прощаться. Никаких свадебных предложений. Она улыбнулась Педро.
— Буэнос диас.
Джетро поднял голову — по лестнице спускались двое. Мужчина был в голубой капитанской форме, щегольски выглаженной, увешанной шнурками и нашивками. Он с улыбкой слушал женщину, развернувшись к ней на ходу почти всем телом.