Последствия - [7]

Она подняла графин, предлагая ещё. Доктор поднял руку, опережая её:

— Спасибо, но нет, Йед-Приор. Хорошее вино, как и время, лучше употреблять умеренно.

И его улыбка была такая же широкая и фальшивая, как и её.

Они разговаривали уже целый час, каждый пытался выведать что-то у другого, не желая при этом сильно раскрываться. Словесное фехтование, прикрытое фасадом вежливости и этикета. За это время Доктор составил впечатление не только о вине этой женщины. Она была явно неуравновешенная, возможно из-за энергии шального времени, которую ей удалось частично контролировать; а может быть, по каким-то другим причинам. Это было не существенно. От тех фрагментов плана Зании, которые ему удалось узнать, просто кровь стыла в жилах. Эта идея об изменении сроков жизни таким образом, чтобы поколения сменялись каждый час, была безумием, и не просто безумием тирании. Она и её физики ухватились за такую возможность, не отдавая себе отчёта в том, что из неё следует. Они что, не понимают, что фундаментальные силы природы являются не отдельными компонентами, а неделимым Целым, в ни один из компонентов не мог быть изменён без изменения остальных? Время, Пространство, Гравитация, Жизнь: измените что-то одно, и изменится всё остальное.

Зания не переставала улыбаться, хотя в глазах у неё что-то изменилось, словно прозрачная льдинка изменилась в лучах заката.

— Вы говорите о времени так, словно его можно растратить, Доктор.

— Его можно растратить, Йед-Приор.

— Ваше формальное обращение мне льстит, но оно не обязательно. Если мы будем работать вместе, я бы предпочла, чтобы вы называли меня Зания.

Доктор вежливо кивнул, но внутри постепенно закипал от необходимости заниматься этой пустой дипломатией.

С бархатной безжалостностью она продолжала:

— Как вы видели, Доктор, тут у нас, на Алракисе, слишком много времени. Разлом уже нанёс большое опустошение, и конца этому хаосу пока не видно. Я считаю необходимым сделать так, чтобы у каждого из моих сограждан был шанс прожить жизнь, как можно более нормальную… настолько полноценную, насколько мне удастся обеспечить.

— Да, но мне кажется, что вы не понимаете… — он запнулся, мысленно выругав себя.

Какая грубая ошибка. Жало его слов уже достигло женщины, её глаза вспыхнули гневом. Вокруг неё, в большом зале, вооружённые представители личной гвардии Йед-Приора замерли в ожидании её реакции.

— Мне казалось, что я предложила вам гостеприимство, объяснение, и возможность спасти население, находящееся на грани забвения. И тем не менее, Доктор, — она слегка нахмурилась, изображая удивление, — вы, похоже, отвергаете моё предложение.

— Я сделаю всё, что смогу, для вашего народа, Йед-Приор, — ответил Доктор, устав от любезностей, — но вынужден сказать, что считаю ваш план изменения морфогенетических шаблонов жизни непродуманным и исключительно опасным.

Он ожидал от неё выпада, какого-то резкого ответа на его критику. Но вместо этого женщина откинулась назад, на шёлковую спинку дивана, взяла со стола бокал, и аккуратно надпила вино.

— Вы производите впечатление человека, который наслаждается опасностями, Доктор, — сказала Зания. — И я полагаю, что также вы способны свести эти опасности к минимуму, поэтому я настаиваю на том, чтобы вы познакомились с моими учёными и…

— Йед-Приор, я должен сказать вам, что…

— И помогли им довести мою программу до завершения.

Доктор вздохнул. Он терял терпение, и чувствовал обречённость. Маска вежливой утончённости, которую не снимала Йед-Приор, ему уже надоела. Поняв, что терять ему уже нечего, он позволил себе не сдерживать гнев.

— Ваши учёные похожи на детей, играющих на минном поле. И вы, Зания, ничем не лучше. То, что вы настаиваете на успехе, хотя каждый мой инстинкт подсказывает, что вас может ждать исключительно неудача, говорит о гордости и фанатизме, которые я нахожу изумительными, но недопустимыми…

— Осторожнее, Доктор, — сказала она, с нотками угрозы в голосе.

— Нет, Йед-Приор, это вы будьте осторожнее. Потому что когда вы обрушите на свою планету катастрофу, которую я предвижу, силы тысяч других планет, более могущественных и ужасных, чем ваша, захотят отомстить. И это будет справедливая месть, после которой от Алракиса останется только обгорелый камень в космосе. И я не буду плакать о завершении этого безумия, — продолжал Доктор, в то время Зания побледнела от гнева. — А вот что весьма меня печалит, так это неразумное разрушение других планет и цивилизаций, к которому приведёт ваше необдуманное стремление к власти.

Доктор встал и поставил свой бокал на инкрустированный стол.

— Убейте меня, если хотите, Йед-Приор. Но я не стану помогать вам в этом. Это моё последнее слово.

Зания медленно кивнула и незаметным для Доктора движением вызвала стражу, которая тут же окружила его.

— Я восхищаюсь вашим упрямством, Доктор, хотя вы и считаете его чем-то другим. Благородством, возможно. Но вы не поняли того, что во владениях Йед-Приора последнее слово всегда остаётся за Йед-Приором, — Зания встала, нагло посмотрела на Доктора, и длинным ногтем, украшенным миллионами бриллиантовых пылинок, коснулась красного бархата его пиджака. — Вы бы пожертвовали собой ради того, чтобы помешать мне, я знаю. Но также я знаю, что ваша симпатичная спутница сейчас в городе, вместе с несколькими миллиардами алракианами, которые рано или поздно погибнут, если только вы не вмешаетесь. Вы правы, когда говорите о невежестве моих учёных. Но они всё равно продолжат работу, потому что я им приказала. Так что вам, Доктор, придётся выбирать: позволить им потерпеть неудачу, что приведёт к невообразимым последствиям, или же помочь им, и спасти хоть что-нибудь. Охрана! Отведите Доктора в лабораторный комплекс.