Последняя книжная лавка в Лондоне - [42]

Однако, что удивляло больше всего, так это погода. Она была просто восхитительной. Как бы странно это ни звучало, но Грейс никогда не видела такого прекрасного мая. Светило солнце, небо было ясным и ярко-голубым, а проросшие побеги в саду распустились сформировали крепкие, широкие листья и цветы, обещая в скором времени урожай овощей.

Мешки с песком, которыми замуровывали общественные бомбоубежища, и объявления о мобилизации давно отошли на задний план ее сознания. Осталось только пение птиц и солнечные дни. То, что соседние союзные страны подвергаются нападениям и ежедневно гибнут люди в результате бомбежек и сражений, казалось просто нереальным.

Но тот чудный май был похож на мираж, прекрасную хрупкую оболочку, которая вскоре должна была разбиться о реальность их мира. Гитлеровские войска пробились через Францию и остановились на противоположной стороне Английского канала.

Британия была следующей на очереди. Уже поползли слухи об эвакуации с побережья, когда лондонских детей снова перевезли в деревню.

Хотя презентация «Голубиного пирога» в «Книгах на Примроуз-Хилл» стала огромным провалом, экземпляры «Что хочет Гитлер» раскупались с невероятной скоростью. Но люди, отчаянно пытавшиеся понять логику Гитлера, были не единственными посетителями книжного магазина. Периодически в него заходили домохозяйки, которые беспокоились о своих мужьях, воевавших во Франции, и сокрушались, что им снова приходится отсылать своих детей. Эти женщины отчаянно нуждались в отвлечении, в возможности занять свои мысли, чтобы забыть о горечи утраты.

Одна женщина, молодая брюнетка, примерно одного возраста с Грейс, оставалась в магазине больше часа. Поначалу она отказалась от помощи, но поскольку стояла возле раздела с классической литературой довольно долгое время, Грейс была вынуждена подойти к ней еще раз.

– Вы уверены, что я ничем не могу вам помочь? – спросила Грейс.

Женщина вздрогнула, тяжело вздохнула и, отвернувшись, шмыгнула носом.

– Простите. Я… мне не стоило… – У нее вырвалось рыдание, резкое и неожиданное.

Мистер Эванс, который был в соседнем проходе, быстро ретировался на противоположную сторону магазина, оставив Грейс с плачущей покупательницей.

Большинство домохозяек, которые приходили в магазин Эванса в поисках книг, скрывали свою боль за маской приличия. Никто не проявлял своих чувств настолько открыто. На нее было больно смотреть, и сердце Грейс болезненно сжалось в груди.

– Не берите в голову, – мягко попросила она и, достав из кармана носовой платок, протянула его женщине. – Для всех нас это тяжелые времена.

Брюнетка приняла платок с извиняющейся улыбкой, ее лицо приобрело такой же красный оттенок, как и ее помада.

– Простите меня, – произнесла женщина и промокнула глаза. – Мой муж во Франции, и я… – Она с трудом сглотнула и сжала губы, явно пытаясь подавить новую волну отчаяния. – Я отослала свою дочь два дня назад. – Большие карие глаза брюнетки посмотрели на Грейс, ресницы слиплись от слез. – У вас есть дети?

– Нет, – тихо ответила Грейс.

Женщина с несчастным видом посмотрела на носовой платок, теперь испачканный тушью, помадой и горючими слезами.

– Я не отыслала ее в первый заход. Это было эгоистично, знаю, но я и помыслить не могла, чтобы с ней расстаться. Однако, учитывая то, что происходит с Францией… И то, что Гитлер так близко…

Она прижала руки к груди, и ее лицо сморщилось.

– Я невыносимо скучаю по ней. Я все жду, что услышу ее тоненький голосок, зовущий меня или поющий смешные песенки, которые она сочиняет. Я сегодня стирала и сделала глупость, понюхав ее подушку. – Слезы навернулись на глаза молодой женщины. – От моей дочери всегда пахнет детской присыпкой и чем-то сладким, похожим на мед. От подушки пахло так же. Как и от моей дочки. – Она закрыла лицо руками, в которых держала скомканный носовой платок, и заплакала.

Горло Грейс сжалось от накативших эмоций. Она не была матерью, но знала, что такое потеря, какой горькой и тяжёлой она может быть. Не говоря ни слова, Грейс обняла плачущую женщину.

– Я по ней так сильно скучаю, – всхлипнула женщина.

– Я понимаю. – Грейс нежно поглаживала ее по спине, пока женщина давала волю своему горю. – Все наладится. Вы сделали все возможное, чтобы ваша дочь была в безопасности.

Брюнетка кивнула и выпрямилась, вытирая потекший макияж.

– Наверное, мне не следовало выходить в таком состоянии. Пожалуйста, простите меня. – Она шмыгнула носом и промокнула под глазами, где кожа посерела от потекшей туши. – Один друг посоветовал мне взять книгу, чтобы отвлечься. Я полагала, что смогу найти что-нибудь, но с трудом могу сосредоточиться, чтобы определиться с выбором.

Грейс незаметно выдохнула с облегчением. В этом вопросе она была компетентна.

– Тогда позвольте мне помочь вам. – Она подвела женщину к стеллажу и вытащила «Эмму», юмор данного произведения Грейс особенно ценила. – Это заставит вас в один момент смеяться, а в другой – мечтательно вздыхать.

Женщина взяла в руки книгу.

– Это классическое произведение?

– А также любовная история. – Не успели эти слова слететь с губ Грейс, как в ее мыслях возник Джордж.