Последний знаменный - [148]
— Ты ошибаешься, отец. — Лицо Мартина засияло оптимизмом. — Китай в настоящее время более управляем, чем несколько лет назад. Служить маршалу — большая честь и привилегия. Моя самая пламенная мечта, чтобы маленький Роберт вырос и в свою очередь поступил на военную службу.
Старший Баррингтон сдался и отправился в Шанхай. Настало время подумать о себе и Монике. Слава Богу, Джеймс уже за пределами Китая. Через десять дней Роберт прибыл в Шанхай, где его встречал дворецкий Линь Бан. Линь заметно нервничал. В гостиной его ждала не менее встревоженная Моника.
— Что, Бога ради, случилось? — потребовал он объяснений.
Моника повернула голову в сторону двери в боковую комнату. Там стоял мужчина. Это был доктор Сунь!
— Сунь пришел три дня назад, — шепнула Моника мужу, — одетый крестьянином. Он вернулся в страну тайно и рассчитывал, что его уже ожидает транспорт, на котором он сможет отправиться в глубь страны, где у него друзья. Но транспорта не оказалось, и он опасается предательства. Поэтому...
— Он находится здесь, в нашем доме, три дня? — не сдержал изумления Роберт.
— А что мне было делать? Он обратился ко мне во имя вашей дружбы, ведь ты однажды обещал поддержать его... — Она прикусила губу. — Он вел себя как безупречный джентльмен.
Роберт прошел в боковую комнату:
— Зачем ты вернулся, Сунь?
— Спасти мой народ от тирании Юаня, — ответил доктор. — Мои люди в горах готовы выступить, изгнать Юаня и восстановить власть гоминьдана.
— Понятно. Они собираются вершить большие дела, но не смогли организовать даже твою встречу.
Сунь выглядел крайне удрученным.
— Я этого не понимаю.
— А я очень хорошо понимаю. Тебя предали. И не в первый раз.
Плечи Суня понуро опустились.
— Ты собираешься передать меня в руки наместника?
— Разумеется, я этого не сделаю, Сунь. Но мне придется как можно скорее отправить тебя отсюда.
— Из Китая? Я не уеду. Два года назад, признаюсь, у меня сдали нервы. А как ты сам чувствовал себя тогда? Мы стремились сделать Китай современным и демократическим, но позволили тирану оттеснить себя. Этот факт лег тяжким бременем на мою совесть. А на твою разве нет?
Роберту нечего было ответить, потому что Сунь был прав. Кроме того, он чувствовал вину за то, что не поддержал Суня в тот критический момент.
— И к чему это привело? — продолжал Сунь. — Китай стонет под гнетом тирана. Мои люди взывают о помощи. А кто, кроме меня, им может помочь? Я вернулся, Баррингтон, и я не собираюсь снова отступать. Если ты мне не поможешь, то я покину твой дом и буду искать убежища на улице. Но я больше из этой страны не уеду.
Роберт взглянул на стоящую в дверях Монику.
— Неужели мы не можем переправить доктора Суня вверх по реке? — спросила она. — Хотя бы на сампане торгового дома.
Роберт кивнул:
— Да, мы можем это сделать. Если ты готова рисковать всем, что у тебя есть. Ведь если обнаружится... Это не твоя земля, Моника, и не твой спор. От китайцев у тебя одни несчастья.
— Наоборот, — улыбнулась она. — Разве мой муж не китаец?
Роберт не знал, кому из своих людей он может полностью доверять. Домашние слуги надежны во всех отношениях, однако клерки и управляющие Дома, даже Миньчун, по своему положению обязаны были поддерживать любое находящееся у власти правительство, равно как и быть противниками любых революционеров, которые угрожали торговле и могли лишить Дом доходов.
Поэтому он объявил служащим, что отправляется в инспекторскую поездку, и жена будет сопровождать его в дороге. В этом не было ничего необычного, и только таким образом он мог без помех вывезти Суня из Шанхая — поехав вместе с ним. Кроме того, он хотел собственными глазами увидеть армию, которая намеревалась сместить Юань Шикая. Суня держали вдали от любопытных глаз до тех пор, пока не был готов сампан. Теперь оставалось полагаться на верность домашних, однако никто из них до сих пор не вызывал подозрений. Роберт готов был думать, что все пройдет как нельзя лучше. Моника паковала свои чемоданы и готовилась к путешествию.
— Мне уже не терпится отправиться в путь, — призналась она ему. — Это будет как второй медовый месяц.
Они сидели за обедом в последний вечер перед отплытием. Сунь, как всегда, присоединился к ним.
— Поверьте мне, — проговорил он, — на этот раз победа будет за нами. Как только я доберусь до моих войск и моих генералов... там, кстати, Чан Кайши. Ты помнишь Чана, Баррингтон?
— Да, Чана помню, — ответил Роберт.
— Он рожден, чтобы стать солдатом, — сказал Сунь. — Возможно, даже великим. Все, что ему нужно, — это деньги и материальные ресурсы для ведения войны... — Он сделал паузу.
— Я не могу помочь тебе в этом, Сунь, — понял его Роберт. — Даже если бы и хотел. В Европе, находящейся накануне взрыва, никто не продаст оружия за пределы континента.
— Оружие для продажи всегда найдется, — возразил Сунь. — При наличии желающих заплатить за него. У нас есть фонды, Баррингтон, все, что нам нужно... — Он замолчал и прислушался к шуму, внезапно возникшему около дома.
Роберт положил на стол салфетку и встал, повернувшись лицом к двери. Вошел Линь Бан, выглядевший крайне встревоженным.
— Наместник, хозяин, — запинаясь, произнес он, — с солдатами.
Признанный мастер исторического романа — английский писатель Алан Савадж захватывающе повествует о средневековом государстве Великих Моголов в Индии, прослеживая его историю от периода становления до заката. Догадка, вымысел и исторический факт, причудливо переплетаясь, преломляются сквозь призму судеб нескольких поколений Блантов, выходцев из Англии, волею провидения оказавшихся в экзотической, неизведанной стране, ставшей для них второй родиной.
Полная драматизма история жизни, любви, страданий и мытарств, отчаянной борьбы за власть, а подчас и за собственную жизнь Маргариты Анжуйской, волею судьбы ставшей супругой короля Генриха VI, переносит читателей в средневековую Англию и погружает в водоворот знаменитых исторических событий — вошла Алой и Белой Розы между сторонниками династий Ланкастеров и Йорков за право на трон. Известный мастер исторического жанра — Алан Савадж сумел придать роману особый колорит, ведя повествование устами самой королевы Маргариты.
В 1448 году английский канонир Джон Хоквуд прибывает в Константинополь. И здесь, в столице Византии, где сходятся Запад и Восток, начинается полная интриг и непредсказуемых событий жизнь нескольких поколений Хоквудов. В 1453 году Константинополь пал под натиском турок. А Хоквуды, волею судьбы, попадают в лагерь врага и вынуждены служить завоевателям в их победном марше по Средиземноморью[1].
Алан Савадж — псевдоним английского писателя (его настоящее имя неизвестно), пишущего исторические романы о Ближнем Востоке. Он автор популярнейших романов «Могол», «Королева ночи», «Османец», «Повелительница львов».Роман «Восемь знамен» повествует о судьбе нескольких поколении семьи Баррингтонов, пиратов, воинов и купцов, связавших свою жизнь с Китаем.
«Преследовать безостановочно одну и ту же цель – в этом тайна успеха. А что такое успех? Мне кажется, он не в аплодисментах толпы, а скорее в том удовлетворении, которое получаешь от приближения к совершенству. Когда-то я думала, что успех – это счастье. Я ошибалась. Счастье – мотылек, который чарует на миг и улетает». Невероятная история величайшей балерины Анны Павловой в новом романе от автора бестселлеров «Княгиня Ольга» и «Последняя любовь Екатерины Великой»! С тех самых пор, как маленькая Анна затаив дыхание впервые смотрела «Спящую красавицу», увлечение театром стало для будущей величайшей балерины смыслом жизни, началом восхождения на вершину мировой славы.
Главные герои романа – К. Маркс и Ф. Энгельс – появляются перед читателем в напряженные дни революции 1848 – 1849 годов. Мы видим великих революционеров на всем протяжении их жизни: за письменным столом и на баррикадах, в редакционных кабинетах, в беседах с друзьями и в идейных спорах с противниками, в заботах о текущем дне и в размышлениях о будущем человечества – и всегда они остаются людьми большой души, глубокого ума, ярких, своеобразных характеров, людьми мысли, принципа, чести.Публикации автора о Марксе и Энгельсе: – отдельные рассказы в периодической печати (с 1959); – «Ничего, кроме всей жизни» (1971, 1975); – «Его назовут генералом» (1978); – «Эоловы арфы» (1982, 1983, 1986); – «Я все еще влюблен» (1987).
«Редко где найдется столько мрачных, резких и странных влияний на душу человека, как в Петербурге… Здесь и на улицах как в комнатах без форточек». Ф. М. Достоевский «Преступление и наказание» «… Петербург, не знаю почему, для меня всегда казался какою-то тайною. Еще с детства, почти затерянный, заброшенный в Петербург, я как-то все боялся его». Ф. М. Достоевский «Петербургские сновидения»Строительство Северной столицы началось на местах многочисленных языческих капищ и колдовских шведских местах. Именно это и послужило причиной того, что город стали считать проклятым. Плохой славой пользуется и Михайловский замок, где заговорщики убили Павла I.
Конец XIX века, научно-технический прогресс набирает темпы, вовсю идут дебаты по медицинским вопросам. Эмансипированная вдова Кора Сиборн после смерти мужа решает покинуть Лондон и перебраться в уютную деревушку в графстве Эссекс, где местным викарием служит Уилл Рэнсом. Уже который день деревня взбудоражена слухами о мифическом змее, что объявился в окрестных болотах и питается человеческой плотью. Кора, увлеченная натуралистка и энтузиастка научного знания, не верит ни в каких сказочных драконов и решает отыскать причину странных россказней.
Когда-то своим актерским талантом и красотой Вивьен покорила Голливуд. В лице очаровательного Джио Моретти она обрела любовь, после чего пара переехала в старинное родовое поместье. Сказка, о которой мечтает каждая женщина, стала явью. Но те дни канули в прошлое, блеск славы потускнел, а пламя любви угасло… Страшное событие, произошедшее в замке, разрушило счастье Вивьен. Теперь она живет в одиночестве в старинном особняке Барбароссы, храня его секреты. Но в жизни героини появляется молодая горничная Люси.
Генезис «интеллигентской» русофобии Б. Садовской попытался раскрыть в обращенной к эпохе императора Николая I повести «Кровавая звезда», масштабной по содержанию и поставленным вопросам. Повесть эту можно воспринимать в качестве своеобразного пролога к «Шестому часу»; впрочем, она, может быть, и написана как раз с этой целью. Кровавая звезда здесь — «темно-красный пятиугольник» (который после 1917 года большевики сделают своей государственной эмблемой), символ масонских кругов, по сути своей — такова концепция автора — антирусских, антиправославных, антимонархических. В «Кровавой звезде» рассказывается, как идеологам русофобии (иностранцам! — такой акцент важен для автора) удалось вовлечь в свои сети цесаревича Александра, будущего императора-освободителя Александра II.