Последний падишах - [3]
— Согласно высочайшему приказу, их всех обязали покинуть дворец!
Вот так парк! Деревья высоченные, а дворец роскошный какой! Мать поясняет:
— Это дворец Каджаров[2], а вот те здания — гарем бывших шахов.
…Вы входите в главный дворец. А там — суета, шум, скандал! Женщины мечутся из залы в залу, от сундука к сундуку. И дерутся друг с другом, и ругаются, да как ругаются — проклинают все на свете…
— Видишь? Это жены шаха[3] и наследника[4] престола, и мамки с няньками, и рабыни…
Молодая плотная женщина, чьи брови, похожие на задранные хвосты скорпионов, дрогнули, когда она встретилась взглядом с твоей матерью, выступает вперед и, подбоченившись, заявляет:
— Прошу вас, Ваше Величество, этот дворец жалуется вам, вновь вступившим во владение!
Мать вспыхивает, услышав ее слова, и разражается криком:
— Подумать только, я ведь приехала, чтобы спасти вас от поругания! А вообще-то вы заслужили все, что падет на ваши головы!
Вы выходите из дворца, и твоя мать раздраженно говорит солдатам:
— Пока они все до единой не выметутся, нога моя не ступит во дворец!
Несколько экипажей стоят посреди двора, окруженные многочисленными солдатами. Мать говорит твоей тетке:
— Этот господин[5] — не кто иной, как бывший наследник короны и всего достояния страны. Его обязали покинуть пределы Ирана — с женами, детьми и челядью, и, однако же, высокочтимый господин утверждает, что у него нет ни гроша, и, пока мы не оплатим ему дорожные расходы, он не уедет.
Солдаты выгоняют из дворца женщин, детей, прислугу, те рыдают и бьют себя по головам. Тебе жалко детей. Личики их порозовели от холода, а пальчики занемели и едва сгибаются. Ты чуть не плачешь, глядя на них. Чем провинились детки-то эти, что их выставляют на такой мороз?
…Наконец, для валиахда — наследника престола — находят деньги, и он соглашается отправиться в путь. Жены и дети, и несколько слуг и служанок садятся в экипажи и отбывают. Молодая плотная женщина с бровями-скорпионами бросает на тебя и на твою мать последний взгляд, полный гнева и тоски, и сильно бьет себя кулаком по выпуклой груди. Мать смотрит на нее с издевкой:
— Проклинай, сколько влезет! Кошка шипит, а хозяину не страшно!
Теперь вы направляетесь в сторону дворца, однако уже на подступах к нему вас встречает еще одна толпа, в которой некоторые стонут и рыдают. Пытаются поцеловать руки твоей матери, валятся ей в ноги и стенают так:
— Вай, как мы пойдем в город чужой? Служили всю жизнь, достойно жили…
Тут всякие женщины есть, но в большинстве — старые и немощные. Несколько женщин заявляют, что они были временными женами — сигэ — покойного шаха[6], а после его смерти, мир его душе, прислуживали во дворце. И сейчас у них нет своего угла, чтобы дожить жизнь. Таких странных женщин ты раньше не видал. С кожей черной, и светлой, и желтоватой — все расы в наличии.
Одна из этих Божьих тварей шепчет что-то твоей матери и показывает на дверь, через которую видно, что в следующей комнате возле окна стоит еще одна группа женщин, словно бы не решающихся показать себя. Их чуть ли не силой подводят к вам. Ах, как они красивы! Все в курточках, украшенных блестками и монетками, и нижнее белье видно из-под коротких накидок, а лица круглые и смущенные, и набасменные брови как надменные полумесяцы. Хмельные глаза и ждущие губы.
— Посмотрите на них, госпожа, они как персики. Это из разных провинций — девы, присланные в подарок; но, поскольку шах-наследник все время пребывал в Европе, они остались нетронутыми. Жаль этой крупицы каджарского наследия. Сделайте милость, госпожа, верните их целыми-невредимыми домой, в их семьи.
Девы, словно большие куропатки, прячутся за спинами старух, а ты так и пожираешь их глазами. Как вдруг из-за колонн вылетает словно бы стая бесов: страховидные создания, которые бросаются в ноги твоей матери и начинают молить ее не выгонять их из дворца. Ну и рожи у них! Кожа почти черная, а сами-то — карлики, но как подвижны!
Одна из старушек объясняет:
— Это евнухи-шуты; много лет при монаршем дворе они задавали тон веселой жизни, и каждый из них был собственностью какой-то из законных жен, которой и прислуживал. Не смотрите, что они такие, было время — к ним не подступишься, а делами ворочали — ой-ой!
Вдруг одна из нетронутых дев выступает вперед и высказывает нижайшую просьбу к Ее Величеству, иными словами, к твоей маме: взять в свой новый дворец и карлов, и нетронутых дев, чтобы они могли в гареме нового шаха нести свою службу и молитвенное пред стояние.
Эти слова ввергают твою маму в такой гнев, что кажется, она вот-вот взорвется:
— Вы думаете, мой супруг, как бесстыжие Каджары, будет в гареме сидеть? Нет, прошли те времена! Лучше подумайте о каком-то достойном занятии для себя. Евнух — это что, профессия?
А ты думаешь о том, какая же это противная работа, быть шахом, и почему такая толпа народу должна прислуживать одному человеку. И вообще, почему падишах страны должен жить в таком страшном месте? И ты принимаешь решение, что, если сам станешь шахом, то всем евнухам страны прикажешь подыскать для себя достойную профессию.
Мать поручает одному из офицеров послать кого-нибудь к Его Величеству и доставить сюда немного денег, а потом вы начинаете обходить дворец. Сначала заглядываете в сардаб
Фрэнклин Шоу попал в автомобильную аварию и очнулся на больничной койке, не в состоянии вспомнить ни пережитую катастрофу, ни людей вокруг себя, ни детали собственной биографии. Но постепенно память возвращается и все, казалось бы, встает на свои места: он работает в семейной юридической компании, вот его жена, братья, коллеги… Но Фрэнка не покидает ощущение: что — то в его жизни пошло не так. Причем еще до происшествия на дороге. Когда память восстанавливается полностью, он оказывается перед выбором — продолжать жить, как живется, или попробовать все изменить.
Эта книга о тех, чью профессию можно отнести к числу древнейших. Хранители огня, воды и священных рощ, дворцовые стражники, часовые и сторожа — все эти фигуры присутствуют на дороге Истории. У охранников всех времен общее одно — они всегда лишь только спутники, их место — быть рядом, их роль — хранить, оберегать и защищать нечто более существенное, значительное и ценное, чем они сами. Охранники не тут и не там… Они между двух миров — между властью и народом, рядом с властью, но только у ее дверей, а дальше путь заказан.
Тайна Пермского треугольника притягивает к себе разных людей: искателей приключений, любителей всего таинственного и непознанного и просто энтузиастов. Два москвича Семён и Алексей едут в аномальную зону, где их ожидают встречи с необычным и интересными людьми. А может быть, им суждено разгадать тайну аномалии. Содержит нецензурную брань.
Шлёпик всегда был верным псом. Когда его товарищ-человек, майор Торкильдсен, умирает, Шлёпик и фру Торкильдсен остаются одни. Шлёпик оплакивает майора, утешаясь горами вкуснятины, а фру Торкильдсен – мегалитрами «драконовой воды». Прежде они относились друг к дружке с сомнением, но теперь быстро находят общий язык. И общую тему. Таковой неожиданно оказывается экспедиция Руаля Амундсена на Южный полюс, во главе которой, разумеется, стояли вовсе не люди, а отважные собаки, люди лишь присвоили себе их победу.
Новелла, написанная Алексеем Сальниковым специально для журнала «Искусство кино». Опубликована в выпуске № 11/12 2018 г.
Саманта – студентка претенциозного Университета Уоррена. Она предпочитает свое темное воображение обществу большинства людей и презирает однокурсниц – богатых и невыносимо кукольных девушек, называющих друг друга Зайками. Все меняется, когда она получает от них приглашение на вечеринку и необъяснимым образом не может отказаться. Саманта все глубже погружается в сладкий и зловещий мир Заек, и вот уже их тайны – ее тайны. «Зайка» – завораживающий и дерзкий роман о неравенстве и одиночестве, дружбе и желании, фантастической и ужасной силе воображения, о самой природе творчества.
В рубрике «Литературное наследие» — стихотворения португальского поэта Антониу Номбре (1867–1900). «Когда он родился, родились мы все» — так озаглавлена это подборка, предваряемая подробным вступлением переводчицы Ирины Фещенко-Скворцовой.
В рубрике «Обратная перспектива» — статья Александра Мелихова «Вдохновители и соблазнители. Попытка эксгумации». Своеобразный экскурс по творчеству знаменитых художников самых разных стран и направлений: Гросса, Дали, Пикассо, Мазереля и многих других. Это одновременно попытка нового осмысления их картин — и нового же осмысления советской рецепции их творчества.
Рассказ нидерландского писателя Сейса Нотебоома (1933) «Гроза». Действительно, о грозе, и о случайно увиденной ссоре, и, пожалуй, о том, как случайно увиденное становится неожиданно значимым.
Размышления о фотографии, о ее природе и специфических культурных функциях.Книга С. Сонтаг «О фотографии» полностью выходит в издательстве «Ad Marginem».