Последний из рода Мэллори - [21]

— Только одно? — с улыбкой спросила Нора. — Вашему молодому человеку, я полагаю.

Ванесса улыбнулась:

— Нэвил был бы польщен! Это человек, которому я передала свой магазин. Он старый друг моего деда. Я обещала поддерживать с ним связь.

— И что же вы ему расскажете? — Нора прищурившись смотрела на нее. — Это та работа, о которой вы мечтали, Ванесса? Именно то, чего вы и ожидали?

Девушка быстро ответила:

— Я не знала, чего мне следует ожидать. Раньше у меня никогда не было такой работы, — и не задумываясь добавила: — Иногда трудно решить, как следует поступать.

— Вы хотите сказать, что не представляли себе, что означает жить как член семьи? Дорогая, я думаю, что вам не следует беспокоиться о том, что вы сделаете или скажете что-нибудь не то. Ваша природная интеллигентность подскажет вам правильные действия. — Нора взмахнула рукой, отпуская ее. — Бегите, дитя, и пишите ваше письмо. Увидимся позже. Похоже, что сегодня мы будем ужинать только вдвоем.

Ванесса была уже за дверью, когда до нее дошел смысл последней фразы. Значит, Джерарда вечером тоже не будет дома.

Конечно, это ведь субботний вечер, вспомнила она, поднимаясь по лестнице, и человек такого веселого нрава, как Джерард, вряд ли станет проводить его, сидя дома. Внезапно ей захотелось оказаться рядом с легким в общении, беззаботным Джерардом. Предстоящий вечер, растянулся перед ней, как пустыня…

Глава 5

На следующий день Мойя приехала ровно в два часа. Она привезла Ванессе одежду для верховой езды и пошла вместе с ней в спальню, чтобы присутствовать на примерке.

Бриджи оказались немного узки, но все же их можно было натянуть. В свитере с круглым воротником из ее собственного гардероба она, право, выглядела вполне спортивно. Ванесса с удовольствием разглядывала себя в большом, во весь рост, зеркале. Сапоги были меньше на один размер, но Мойя утешила ее, сказав, что это не важно: пара прочных прогулочных туфель вполне подойдет.

Мойя небрежно сидела в кресле, стройная и очень хорошенькая в костюме для верховой езды.

— А Джерард дома? — спросила она между прочим. — Или я слишком многого от него требую?

Ванесса взглянула на нее. Значит, Мойя разделяла общее мнение и относилась к Джерарду с тем же неодобрением, с каким к молодому человеку относились все в замке.

— Его нет дома со вчерашнего вечера, — ответила Ванесса. — Как я понимаю, он часто проводит уик-энды в городе?

— О да! Он остается в своей квартире в Манчестере, которую снимает с каким-то приятелем. Он не выносит здешних мест в уик-энды. — Мойя рассмеялась. — Я удивлена, что он не пригласил вас куда-нибудь вчера вечером. Медлить в таких делах — не его стиль.

— Может быть, ему это и в голову не пришло, — предположила Ванесса. Она села на стул и принялась завязывать шнурки на туфлях. — Как давно миссис Тэрнер и Джерард живут в Рейяингсе?

— Около шести лет. Они приехали после того, как умер Барт Мэллори — отец Брента. Нора очень милая, верно? Я просто не знаю, как Барт мог так относиться к родной сестре. Он просто не подпускал ее к замку.

— А почему? — не удержалась Ванесса, хотя не хотела задавать этот вопрос.

Мойя пожала плечами:

— О, все это глупейшее недоразумение. Случилось так, что Нора влюбилась в человека, которого не одобряла ее семья. Когда она настояла на том, чтобы выйти за него замуж, отец лишил ее наследства и навсегда отказал, как говорят в романах, от дома. Он даже не пустил ее на порог, когда она поняла, что брак с Грэмом Тэрнером был ошибкой. — Мойя насмешливо улыбнулась. — Могу себе представить, что он при этом говорил: «Она сама выбрала свой путь» и так далее. В общем, когда отец умер, Брент настоял на том, чтобы Нора вернулась в свой родной дом.

— Но ведь Грэм Тэрнер умер много лет назад, — медленно произнесла Ванесса, мысленно прокручивая эту поразившую ее историю и пытаясь представить себе Нору Тэрнер молодой женщиной, которая предпочла любовь своей семье и в результате потеряла все. — Где же она и Джерард жили все это время?

— У Норы были кое-какие сбережения, я думаю. Она истратила часть их на то, чтобы купить домик в Гриндлфорде, но ее мужу этого было недостаточно, поскольку он считал, что женится на девушке из богатой семьи. Брент говорит, что он был никудышным человеком, красивым, но слабым. Нора, наверное, думала, что сможет переделать его. — Мойя снова улыбнулась своей обаятельной улыбкой. — Брент считает, что все женщины неизлечимые оптимистки и думают, что любовь способна свернуть горы. Он утверждает, будто мы, женщины, тратим свою жизнь на то, что пытаемся изменить неизменное. Если как следует подумать, то приходишь к выводу, что он, возможно, прав.

Ванесса наклонилась, чтобы завязать второй.

— Вы хотите сказать, что уже проверили это на Бренте?

— На Бренте? А зачем мне стараться его как бы то ни было менять? Я обожаю его таким, кадкой он есть… даже когда он проявляет свой деспотизм. Еще будучи ребенком… так давно, как я помню себя… он всегда оказывался там, где был мне нужен, и всегда оставался таким чудесным человеком!

— Таких совершенных мужчин очень мало, — заметила с невольной дрожью в голосе Ванесса и почувствовала, что Мойя взглянула на нее немного удивленно.