Ему налили чай — тёмный, с травами. Подвинули другую кружку — с орехами в меду и тоже с какими-то травами. Дома орехи в меду были совсем другие. После третьей кружки чая и второй кружки орехов он понял, что не сможет подняться.
А мать Кирилла ещё отрезала ему кусок от толстого ягодного пирога. От пирога уже шёл такой запах, что можно было его вообще не есть — только нюхать и нюхать. Ваня следил за тем, как мать Кирилла режет пирог, и думал, что домой сегодня не дойдет.
Он заметил, что она случайно задела ножом свой палец. Он ожидал, что она вскрикнет. Она не кричала, а спокойно продолжала резать. Кровь из пальца не шла. Но Ваня ясно видел, что она порезала палец. Нож был очень острый — резал пирог так, что тесто почти не прогибалось. Он внимательно смотрел за действиями женщины. Никаких криков, никакой крови.
Мать Кирилла не заставила Ваню есть пирог. Она завернула его в бумагу и сказала:
— Вот, дома поешь.
Провожали Ваню тоже всей семьёй, кроме Якова.
— Ты ещё заходи, — сказала мать Кирилла. — Кирюше нелегко в гимназии. Он у нас два года ходил на курсы в Интеграционном комитете. Сдал экзамены за все классы. Предлагали пойти в шестой или в седьмой. А он — сразу в восьмой. Конечно, нелегко. Я ему — не помощник. Яша — тоже. Мы читать и писать кое-как умеем. А Кирилл — в гимназии. Нелегко. С друзьями будет легче.
Она погладила Кирилла по светло-серым волосам. Кирилл не отстранился, как сделал бы в таком случае Ваня.
Кто-то позвонил в дверь. Ваня отодвинулся, мать Кирилла впустила авзанскую женщину в халате. Женщина со всеми поздоровалась и шёпотом, хотя её все слышали, сказала матери Кирилла:
— Аннушка, вы мне опять не погадаете?
Мать Кирилла немного застеснялась и увела женщину в комнату.
* * *
Кирилл не превратился в великого оратора, но говорил с Ваней как со старым знакомым. На уроках он часто тянул руку — в той же манере первоклассника, — и удивлённые учителя ставили ему заслуженные пятёрки.
Ваня позвал Кирилла к себе в гости. Потому что мама сказала, что на гостеприимство нужно отвечать. Кирилл согласился. После уроков они пошли к Ване. Больше всего Кирилла поразила библиотека. Он брал в руки обычные книги, как будто это была большая ценность. Ваня дал ему почитать «Карту острова сокровищ», «Занимательную Грецию» и «Чёрную землю фараонов». Сам он читал эти книги не один раз, а Кирилл о них даже не знал.
После приезда Вани из лагеря отец купил ему новейшую радиолу. Она стояла не на полу, а на столе. Ваня провёл рукой по пластиковому корпусу, открыл стеклянную крышку, показал проигрыватель для пластинок. Выяснилось, что Кирилл слушал радио только на подготовительных курсах в этом самом Интеграционном комитете. Ваня не предполагал, что существуют люди, у которых дома нет радиоприёмника.
Ваня так любил передачу «Клуб великих учёных» и спектакли о знаменитом сыщике Улиссе и его враге авантюристе Одиссее, так огорчался, когда их пропускал! У него было несколько пластинок со старыми записями «Клуба великих учёных». Он поставил пластинку с первым выпуском, и они целый час просидели у радиолы. Ваня хотел дать Кириллу пластинки, но у Кирилла не было и проигрывателя. Ваня пообещал, что вечером спросит у родителей, можно ли подарить Кириллу старый Ванин проигрыватель. Всё равно он валяется на антресолях.
Чтобы дать Кириллу возможность побольше насладиться звучанием радио, Ваня щёлкнул переключателем. Какой-то голос говорил: «Смешно, что в нашем мегаполисе приходится использовать паром, как в глуши. В ближайшее время мост через Ергу будет обязательно построен». Ваня переключил на более интересную передачу.
Следующие дни Ваня и Кирилл после гимназии не разлучались. Забежав домой и перекусив, они собирались у одного или у другого, и Кирилл говорил:
— Пойдём погуляем.
— Пойдём, — говорил Ваня.
И они шли шататься по пустырю.
Они подходили к Ангару, и Ваня рассказывал об Ангаре, о воздухоплавательном парке и двигателе, который увезли в прошлом году.
Они спускались во впадину посреди пустыря, которая тянулась к железной дороге, и Ваня рассказывал о том, что здесь раньше была река, а теперь её заключили в трубу, и это место так и называли — Труба. Кое-где показывался ржавый бок трубы, и можно было услышать, как внутри течёт вода. А с другой стороны железной дороги, рассказывал Ваня, река освобождалась и текла в овраге через промзону к Ерге. Правда, Ваня ни разу не видел эту реку с другой стороны железной дороги. Кирилл сказал, что его мать работает на заводе, который стоит рядом с этим оврагом.
Через час они добирались до магазина «Новогодний» на Новогодней улице. Тут уже начинался другой микрорайон. На базарчике возле магазина продавали овощи, одежду, игрушки, книги. Парень в кожаной куртке продавал старые вещи. Многие из них были найдены на пустыре. Ване и Кириллу парень предлагал купить значки Преторианской гвардии. «Это уже редкость», — говорил он.
На обратном пути они шли по другой тропинке, ближе к объездной дороге и заглядывали на Кладбище статуй. Среди кустов ивы лежали и стояли памятники генералам и адмиралам — с постаментами и без постаментов, групповые и одиночные, пешие и конные, в современных мундирах, в греческих плащах и римских тогах, с орденами… С множеством орденов. Их было несколько десятков. У многих были отбиты носы, руки, ноги, головы, мечи. Некоторые просто распались на куски.
