Последний барьер - [80]

— Держись за мной! — время от времени окликает товарищей Зумент, боясь, что, того и гляди, грохнут выстрелы тревоги. Однако пока все тихо, если не считать журчанья воды, обтекающей ноги, и порывистого, хриплого дыханья позади, говорящего о том, что остальные идут за ним.

— А может, по берегу можно? — неуверенно предлагает Цукер, после того как, споткнувшись обо что-то, падает на четвереньки в воду.

— Цыц! Скоро лес будет.

Они бредут и бредут по извилистой речке, а леса нет и в помине, хотя, когда они смотрели на него из зоны, расстояние казалось небольшим. Под конец не выдерживает и Зумент и, выбравшись на берег, лезет сквозь густой кустарник наверх. Первый взгляд брошен назад, где в опасной близости сверкают прожекторы колонии. Ушли они пока совсем недалеко.

— Бежим!

Теперь все бы ничего, но хнычет Бамбан: адски болит нога и бежать быстро он не может.

— Не пищи! Сейчас будем в машине у Епитиса.

Наконец впереди из темени выступает стена леса.

Спотыкаясь о корни, они пробираются опушкой к дороге. Вон забелела полоса щебеночного шоссе. Зумент подбегает к кювету, сует в рот пальцы и трижды свистит. Остальные трое оцепенело таращатся в темноту и затаив дыхание вслушиваются. Отзыва нет. Зумент свистит еще раз, теперь протяжней и громче, Сейчас, сейчас послышится ответный свист, заурчит неподалеку мотор «Победы», и беглецов пригреет уют кабины; Епитис вытащит бутылку водки, они тяпнут, и начнется бешеная гонка.

Раздается резкий хлопок выстрела. Над колонией, шипя, взвивается ракета, и в ее холодном трепетном свете лица ребят с разинутыми ртами и выпученными в испуге главами выглядят мертвенно-зелеными. Не успела догореть одна, как взлетают еще две ракеты.

Зумент выбегает на дорогу.

— Епит! Епит! Епит! — зовет он, потом свистит, но лес по-прежнему темен и безмолвен.

— Не приехал, гад! Ну, он у меня попомнит! — злобно хрипит Зумент, грозя темноте кулаком. Рядом дробно стучат зубы Бамбана. — Ничего. Обойдемся. Айда в лес, ребята!

И беглецы, утратившие изрядную часть недавней отваги и самоуверенности, скрываются в непроглядной и мокрой чаще. Они спотыкаются о пни, уворачиваются от невидимых ветвей и сучьев и медленно продвигаются вперед. Им невдомек, что в эти минуты уже заработали милицейские радиостанции, по телефонным проводам полетели экстренные распоряжения, в мгновение ока опережая беглецов на сотни километров; в гаражах стартеры патрульных автомобилей уже раскручивают двигатели, захлопали двери многих квартир, и серьезные и опытные люди принимают необходимые меры, чтобы перечеркнуть далеко идущие планы «короля бандитов» Жука.

* * *

Рано утром в кабинете Озолниека раздается длинный телефонный звонок. Вызывает Рига.

— Начальник колонии?

Получив утвердительный ответ, человек на другом конце провода коротко представляется и сразу переходит к существу дела.

— Звоню, поскольку речь идет о ваших огольцах, — говорит мужской голос. — Вчера я занялся воспитанием своего сынка, и, когда пустил в дело ремень, мне удалось кое-что выяснить. Он получил приказ каких-то жуликов из колонии, то ли от Зумента, то ли от Зумберта, я уже толком не помню. Еще на прошлой неделе мой мальчишка брал машину и куда-то гонял на ней ночью. Вчера снова навострил было лыжи, но я, заподозрив неладное, пошел в гараж, он у меня довольно далеко от дома. Сами знаете, гараж не построишь, где тебе надо. Вы, часом, не автомобилист?

Получив отрицательный ответ, мужчина продолжает:

— Так вот, иду и вижу — малый мой уже распахнул ворота и сидит в «Победе», готов на педали нажать. Выволок я его, и стали мы говорить по душам. Сперва запирался, но, когда я влепил ему затрещину, он разговорился. Так вот, эти ваши воришки собираются удрать, а моего назначили кучером, чтобы увез их подальше от колонии. Гляжу, в машине мой старый костюм, банки шпрот, две бутылки водки и деньги. Как говорится, только девочек не хватает, а то живи-радуйся да свадьбы справляй. Такие вот делишки. Так что поинтересуйтесь, какие там козни у них на уме.

— Ваш сын не сказал, куда они собирались бежать?

— Этого он не знает, знает только, что далеко. Велели заправить полный бак и еще в запас взять канистру бензина. С ума можно сойти. Чем старше нынешние дети, тем дурнее. У вас есть дети?

— Есть, но еще не в таком возрасте.

— Ну вот подрастут — увидите.

Он еще что-то бормочет в трубку на эту же тему, Озолниек с минуту слушает, затем перебивает взволнованного папашу и спрашивает:

— Почему вы не позвонили вчера вечером?

— Да как-то неприлично беспокоить людей в такой поздний час. — Затем, словно спохватившись, спрашивает с любопытством: — Так они что же — удрали?

— Это уже другой вопрос, — ворчливо отвечает Озолниек. — Но в следующий раз не злоупотребляйте деликатностью и, если заметите что подозрительное, звоните без задержки. И в эти дни приглядите за своим отроком.

Поблагодарив за сведения и записав адрес звонившего, Озолниек кладет трубку. Подходит к окну. На дворе по-прежнему льет, и по лужам скачут пузырьки. «Теперь зарядил надолго», — думает начальник, вспомнив народную примету. Входит инспектор по учету и выкладывает на стол пачку увеличенных фотоснимков сбежавших воспитанников.