Последнее желание - [12]

Шрифт
Интервал

Конец — это когда тебя попросту больше нет. Но покуда ты есть — ты идешь дальше.

Что бы тебя не ждало.


Она вздрогнула от неясного звука и не сразу сообразила, что где-то высоко над пустырем загремела гроза. Тем времени и в воздухе, и в окружающей среде произошли значительные перемены. Солнце окончательно пропало, оставив вместо себя лишь блеклый свет, а небо стало мутно-кофейным, опустилось так низко, что почти черкалось о землю. Ветер усилился и холод стал невыносим. Лера дрожала каждой косточкой, пытаясь согреть озябшими пальцами совершенно ледяные на прикосновение щеки и уши. Являлись яркие ассоциации с длинным пальто и теплым шарфом.

Но так, словно пыток было мало, кто-то сверху открыл гигантский кран — резко и на полную мощность обрушился ливень. Не помогли даже сухие, спутанные между собою ветви деревьев. Она промокла в секунду, а тело скорчилось от прошибающих спазмов.

Потеряв последние остатки выдержки, не имея больше ни сил, ни желания сопротивляться, Лера вскочила на ноги и побежала назад.

Ей казалось, что она не узнает эту дорогу, а точнее, просто не знает о ней, но ноги все же вели ее безошибочно домой. Лера миновала все те улочки, что видела несколько часов назад. Ничто никуда не исчезло, не переместилось, как должно было случиться, ведь во сне не бывает таких фундаментальных точностей! Не бывает же?

Она оказалась во дворе между высокими жилыми домами. Лужи кипели под ее ногами, быстро превращаясь в непроходимые озера. Из песочницы с наспех покинутыми игрушками, пенясь и раздуваясь, вытекал густой ручеек, преграждая ей путь. Лера остановилась, раздумывая от том, чтобы спрятаться в одном из подъездов, но поняла, что это ее не спасет. Укрывшись от дождя, она так или иначе не перестанет дрожать от холода, который и так уже кажется проник в нее полностью, не оставил ни одной теплой клетки в организме.

Если где-то здесь дом, в котором я жила раньше с родителями, думала она хаотично, значит только там я могу укрыться. Я не вижу другого выхода. Но в какой-то кошмарный момент она не смогла вспомнить, в какую сторону бежать, и паника едва не накрыла ее новой волной. Снова она заставила себя дышать ровно и вспомнить, где она сейчас могла бы находиться, если бы она находилась там, где она предположительно и находилась…

Шла почти интуитивно, упорно вглядываясь в улицы и постройки, и в скором времени поняла, что угадывает местность.

Со смешанными чувствами Валерия вошла в подъезд. Она ощущала запах земли, что доносился из подвала, слышала, как чавкают ее мокасины при каждом шаге, выпуская пузырьки. Снова ей стало страшно от зловещей реалистичности всего происходящего. И в то же время, ей приходилось напоминать себе, что она должна смириться с этим и не искать объяснений, просто максимально расслабиться и ждать развязки.

Дверь не заперта. Похоже, все точно так же, как она оставила, убегая. Сколько времени прошло? Стрелки на часах в маленькой прихожей отображали начало вечера. Неужели время здесь все же имеет значение?

В квартире было тепло, ее организм откликнулся мгновенной радостью и спокойствием. Она бесшумно закрыла дверь и пошла в свою комнату переодеваться. Одеяло валялось на полу, там же, где она бросила его, срываясь в бега.

В тот миг она внезапно осознала, что бесконечно устала от всего происходящего. Как и от собственных страхов и размышлений. Устала до полного изнеможения. Слишком много впечатлений для такого короткого периода. Холод очень медленно покидал ее тело. Она нашла в шкафу чистую одежду и пошла в ванную.

Сидела и смотрела как набирается горячая вода и при этом вообще ни о чем не думала. Потом очень долго нежилась и согревалась, не обращая внимания на отсутствие в воде пенки и всяческих аромамасел, к которым давно уже пристрастилась в своей повседневной жизни. Их просто и не могло быть. Важно то, что она совершенно расслабилась и согрелась. А после этого оставалось только одно — уйти в постель и заснуть так крепко, как она еще не засыпала ни разу в своей сумасшедшей жизни!

— 3

Лера лежала, не открывая глаз, понимая, что наступило утро, что жесткий пружинистый матрас под ней — это не французская двуспальная кровать в ее квартире на Печерске, матрас которой в отдельности стоил целое состояние.

Понимала, что слева задувает из плохо стекленного окна, что из угла, впритык к которому стояла ее полуторка, противно потягивает сыростью, которую трудно было вывести после зимовки.

И чем сильнее понимала, где она находится, тем крепче старалась закрыть глаза, не желая просыпаться, глубоко зарывшись лицом в пахнущую влагой пуховую подушку, так, что даже не могла дышать, — в надежде уснуть «обратно», вырваться из бредового оцепенения, которому ни по чем, никакими законами бытия не возможно быть явью.

Ну, пожалуйста, ну я очень прошу, возносила она свои молитвы ко всем существующим силам Вселенной. Ну будет уже с меня! Зачем повторять эту шизофрению снова? Я поняла все и с первого раза! Куда уж больше! Аллилуйа, Кришна, Будда… кто там еще? Ну хватит уже, хватит!

— Валя, вставай, а то проспишь, — голос мамы. Скрип двери. Стук ящиков стола. Какой-то шорох. Снова голос:


Еще от автора Галина Ивановна Зарудная
Яд иллюзий

В провинциальном городке уже давно царит спокойствие и тишина. Его жители мирно существуют, не зная страха и забот.  Но убийство молодой актрисы переворачивает жизнь местной журналистки  Анны Гром с ног на голову.  Она и не догадывается, насколько тесно это убийство связано с ней самой. Два года назад с Анной случилось несчастье, хуже которого она уже не сумела бы себе вообразить...   Но старые тайны, как и старые раны, еще долго могут причинять человеку боль. Ей кажется, что  жизнь течет своим чередом.


Рекомендуем почитать
Кенар и вьюга

В сборник произведений современного румынского писателя Иоана Григореску (р. 1930) вошли рассказы об антифашистском движении Сопротивления в Румынии и о сегодняшних трудовых буднях.


Брошенная лодка

«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…


Я уйду с рассветом

Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.


С высоты птичьего полета

1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.


Три персонажа в поисках любви и бессмертия

Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с  риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.