Скил не двигался. Осталось только ждать, пока он придет в себя. И я даже не знала, хотела ли я этого. Его полностью разбитые кулаки кровоточили. Я отошла ближе к машине, предпочитая наблюдать издалека. Эмма положила мне руку на плечо.
— Все закончилось.
— Ты же знаешь, что нет.
Скил медленно приходил в себя, открыл глаза. Мое сердце глухо билось о грудную клетку, отдавалось в перепонках. Скил поднялся, сделал осторожный шаг вперед ко мне и замер, желваки на скулах дрогнули. Наши взгляды встретились. Он опустил глаза, отступил. Он тоже все помнил… все знал, боялся причинить мне вред и не знал, как себя вести.
Соленая слеза проложила мокрую дорожку по щеке и скользнула по губам. Я не хотела плакать. Не при нем. Не сейчас. Я разрывалась: хотела найти утешение в объятиях любимого и одновременно убежать от кошмара. Страх. И Скил прочел его в моих глазах, в частом биении сердца, в прерывистом дыхании. Коротко кивнул. Он все понял и решил.
Скил направился на выход. К черту! Я выхватила пистолет из кобуры и попала ему в плечо, из раны потекла кровь. Он дернулся. Медленно развернулся и остановился: Скил готов был принять еще порцию свинца. Гильзы со звоном ударялись по бетону, царапали раскаленные нервы.
От отдачи выстрела болью дернуло плечо. Вторая пуля попала ему в живот. Не Скилу. Моему кошмару. С каждым выстрелом я подходила к нему ближе. Он не пытался убежать и скрыться, он принимал пулю, каждую пулю, как часть той боли, которую я испытывала.
Раздался еще один выстрел — прострелено бедро. Скил упал на колени. Не дергался.
Я нажимала тугой курок, глотая соль из глаз и металлический запах пороха. Пистолет нагрелся, обжигал пальцы, плечо пульсировало от отдачи. С каждым оглушающим выстрелом я делала шаг к нему. Только так. Выстрел — шаг. Кровавые разводы растекались по его одежде.
Когда раздался щелчок опустевшей обоймы, я выкинула пистолет и оказалась рядом с ним, опустилась на колени.
— Все хорошо, милая, — и Скил аккуратно обнял меня, я вздрогнула, но поддалась.
* * *
Приближался рассвет.
Администратора в отеле не было. Мы нашли труп миссис Джейконс в её комнате. Белки широко открытых глаз усеяны лопнувшими капиллярами, подбородок весь в темной крови. Эмма, обследовав Роудж-Хилл, заверила, что всех жертв паразита постигла та же участь. Быстро собравшись, загрузив бочонок в фургон, она немедля собралась покинуть городишко, фыркнув, что позже пришлет за машиной своего механика.
— Спасибо, — благодарность вырвалась искренне.
— Ну, давай.
Я обняла себя и с опасением посмотрела на Скила, прислонившегося к стене отеля. Страх я не могла прогнать. Не так сразу, не так быстро. Мне предстояло остаться с ним наедине.
Эмма громко рассмеялась.
— Расслабься, переживешь. Помнишь, я тебя хлыстом отхерачила, конечно, помнишь, я видела шрамы на спине, — она панибратски похлопала меня по плечу, — а сейчас подружки не разлей вода.
— Слышь, не разлей вода, разлейся уже в горизонт.
Эмма улыбнулась уголком рта и села в машину.
Но в чем-то она была права. Нельзя прошлому влиять на будущее. Если даже Эмма неожиданно помогла мне. То вообще все возможно. Даже то, что я смогу забыть события ночи. И это я собиралась начать делать прямо сейчас.
Я закрыла глаза и повернулась к Скилу, тихо попросила:
— Поцелуй меня.
Я слышала гравий под его ботинками, чувствовала его аромат рядом, как он аккуратно дотронулся до предплечья, ощутила нежный поцелуй мягких губ.
