Скил очнулся в темной комнате. Попытка пошевелиться отдалась острой болью. Усиленные кандалы скрепляли его руки до локтей так, что ему приходилось прогибаться в неудобной позе: суставы нещадно ныли. Ноги фиксировались к ножкам металлического стула, приваренному к полу. Хорошо постарались — полностью обездвижили.
Когда Скил попытался открыть рот, он отозвался сотнями жалящих проколов, а по подбородку полилась густая струйка крови. Побелевшие губы прочно сшили стальной проволокой, прошлись плотными стежками. Закрыть глаза не получалось: на голове крепился железный обруч с двумя крюками, которые острыми концами подцепили его веки.
Скил находился в черной комнате, напротив — большой экран. Кинозал. Сеанс пока не начался. Он попадал в дерьмовые ситуации, не в первой. Но отсутствие видимого врага или явной опасности вызывало иррациональный страх. Скил готов был идти на риск, но этого и не требовалось. Только неизвестность. Он прислушивался, искал зацепки. Для вампира не существовало тишины: мир всегда гремел, двигался, отзывался биением сердец, дыханием, любым скрипом, — постоянный сбор данных на несколько миль вокруг. Но стояла дикая тишина. И запахи, всегда окружавшие его, тоже исчезли. Этого просто не могло быть.
Захотелось выругаться, но для этого предстояло бы разорвать губы и потерять много крови. Значит, и силу, которую она давала. Это было бы глупым решением.
«Собираешься показывать мне фильмы?» — мысленно обратился Скил к невидимому врагу. Враг появится, должен — таков был непременный закон жанра. Оставалось только ждать, чтобы понять, насколько в дерьмовом положении он оказался на этот раз.
* * *
На криво вбитом столбе едва держалась потертая, в сколах и трещинах, табличка «Роудж-Хилл, население 0 человек». Первые цифры так стерлись, что прочитать число невозможно. Под порывами раскаленного сухого ветра табличка противно скрипела, действовала на и так воспаленные нервы. Я облизала пересушенные губы и хлебнула нагревшейся воды из бутылки, на зубах скрипнули песчинки. Все атрибуты удушающей жары в полном комплекте: синтетическая майка противно прилипла к спине, слой дорожной пыли на влажной коже, и горячий воздух высушивал горло при дыхании. Стоило бы снять джинсовку, но плечи тут же зажарятся, как мясо на гриле. Почему я согласилась встретиться в полдень у въезда в город? Да в моем положении я согласилась бы назначить место встречи и в аду. Мне нужна помощь. Выбирать и ставить условия не приходилось. Стрелки часов перевалили к часу. А я все вглядывалась в безжизненный горизонт. Задержка на час — не так критична.
Я обошла столб уже несколько раз, прошлась по дороге, взвешивая клубы пыли с растрескивающейся земли, осмотрела сухие безжизненные поля с корявыми низкими кустарниками. По всему горизонту открывался унылый пейзаж в блекло-бежевых цветах. С холма виден весь Роудж-Хилл: несколько десяток улочек; больше всего выделялись здания школы, больницы и особняк мэра.
Опять раздался противный скрип, от злости я пнула столб, он покачнулся, но остался стоять на месте. Будто издеваясь надо мной, еще громче заскрипела табличка.
Наступали уже третьи сутки с пропажи Скила. Я ждала помощь с Базы. Отчаяние и безвыходность после того, как я пролазила весь город в его поисках, заставили набрать номер Базы с пометкой «SOS», хотя зарекалась не связываться с ними и решить все сама. Все контакты с Базой ограничивались заданиями, поступавшими на коммуникатор, которые мы со Скилом выполняли и получали деньги на счет.
— «Я схожу за кровью, быстро, десять минут и снова твой», — вслух произнесла я, пародийно копируя интонацию Скила. Опять выругалась, не смогла сдержать гнев: — Вот какого черта?!
За прошедшие сутки я заглянула и к мяснику, который бухтел что-то невнятное, свиными глазками смотря на нож, приставленный к складкам его шеи. Изучила все темные углы тихого городка. Даже наведалась к шерифу этого сонного захолустья. Он, выслушав меня, лениво положил жирный пончик в рот и констатировал: «Апокалипсис. Люди исчезают — это нормально». Дверь участка захлопнулась с грохотом.
В спокойном и утопающем в лучах солнца городе зацепок не было. Не мог Скил отлучиться на полчаса и пропасть. Мой парень мог найти выход из самых дерьмовых ситуаций. Если он пропал — все хуже, чем можно даже предположить.
Огромный лимузин, блестящий, словно только что с конвейера, показался на горизонте, сверкая в лучах солнца. К нему будто не липла пыль дорог: на черных боках отражались блики солнца, оставляя на сетчатке синие разводы.
Из машины вышла незнакомка средних лет в строгом бежевом деловом костюме, с забранными волосами и с легким макияжем. С трудом я признала Эмму. Сердце пропустило удар, я стиснула зубы и четко процедила:
— Я звонила Полу.
— Звонила Полу, а приехала я. Пока ты тут, сука, не наделала очередных глупостей, — с той же интонацией отчеканила она. — Где мотель?
— Он один в центре, напротив кафе «Дядя Эдди» по главной улице.
— Там и встретимся, — Эмма Колфилд изящно села в машину. Лимузин обдал меня столбом пыли.
Н-да, если ситуация хуже некуда, я с легкостью могу ее усугубить. Талант. Обращайтесь в любое время, работаю круглосуточно, и прежняя жизнь покажется вам раем. Эмма, мой персональный кошмар, явилась при всем параде. Шрамы на моем теле, оставленные ею, еще отчетливо видны. И мне нужна была ее помощь.
