После Тьмы - [10]

Его закинули на заднее сиденье в фургоне. Только сейчас появилась боль в мышцах, я запыхалась — Скил тяжелый. Эмма захлопнула заднюю дверь и прыгнула на водительское место. Я быстро села рядом и закрыла дверь уже на ходу. Напарница ударила по газам. Раздался оглушительный свист шин, мотор визгнул, и мы помчались по ночным улочкам тихого города. Очень тихого, улицы точно вымерли.

— Заброшенный завод через пятнадцать минут езды. — Эмма повернула руль, и машина наклонившись вошла в поворот. — Там уже все готово. Действуй, как я говорю, — рявкнула она приказным тоном.

— Да, мэм, — отчеканила я, еще не веря, что удалось. Сработали оперативно, тварь внутри Скила совсем не ожидала такого.

— Снотворное на вампиров действует примерно час, но уверена — эта тварь проснется быстрее. Времени мало.

— Все получится?

— Черт его знает, — сплюнула она и переключила скорость. Стрелка на скоростной отметке достигла красной зоны. Старенький фургон дребезжал, но исправно вез нас к цели.

Фургон замедлил ход около заброшенного завода с разбитыми окнами, забитыми, словно в спешке, кривыми досками. Эмма умело повернула руль и протаранила хлипкие ворота, по лобовому стеклу пошла сетка трещин. Я охнула и прокричала:

— Могла и предупредить!

— Я не подписывалась таскать твоего красавчика на своем горбу.

С рывком машина остановилась, поюзав шинами по бетону. Огромный пустой склад: что могли — уже растащили, остались только массивные цистерны и куча ржавых труб, досок и прочей рухляди.

— Кэт, нужно закинуть это в правую цистерну. Давай поживей.

Просить дважды не пришлось. Я послушалась, прыгнула на землю, пыль поднялась небольшим облачком. Мы открыли фургон, и я вместе с Эммой с трудом приподняла Скила. Я смотрела на все что угодно, кроме него: хлипкую на вид железную лестницу, ведущую к люку, большой бойлер с облупившейся краской, бетонные стены и потертые вывески указателей. Боялась, что нападет ненужная никому истерика, поэтому строго выполняла то, что говорила Эмма. Просто исполнять и меньше думать. Я засунула куда подальше эмоции — они могут сыграть плохую шутку. Мы кинули Скила в цистерну, раздался глухой удар из темноты. Эмма ловко закрыла люк, и мы вместе с трудом повернули ржавый винтовой механизм, заперев его там. Эмма спустилась по лестнице, нажала красную кнопку и пустила святую воду из соседнего бойлера.

— Сейчас начнется.

— Как ты это придумала?

— Ну, у меня было трое суток, пустая церковь и заброшенный завод. В бойлере несколько крестов. Вода освящена.

Она протянула мне сигарету и сама чиркнула зажигалкой, облокачиваясь о кузов машины. Святая вода обжигает вампиров, действует на кожу, как кислота, но не причиняет физического вреда. Боль ему предстоит адская в ванне из такой водицы, но тварь должна покинуть тело. Только так можно вернуть Скила. Моего Скила.

Раздался приглушенный крик и металлический звон: он бился изнутри, оставляя небольшие выемки снаружи. Я выпускала струи едкого дыма. Задавать лишние вопросы не к чему. Если тварь выберется, как мы об этом узнаем? Получится ли вообще извлечь её, а если да. Скил еще в этом теле? Или умер, и я получу пустую оболочку? А если даже и получится, смогу ли я его принять? Я затянулась и закрыла глаза. К черту все. Мы просто делали то, что могли, как и всегда впрочем, не молясь никаким богам, полагаясь только на себя.

Эмма, кинув на землю бычок, затушила его подошвой ботинка. Вытащила из машины электрошокеры, пару резиновых перчаток и ботинки и откатила ближе небольшую железную бочку с амбарным замком. Где она сумела все раздобыть?

— Если тварь выберется, нам надо будет её поймать. Не хотелось бы, чтобы она стала использовать наши тушки, — прокомментировала Эмма.

— Когда?

— Будем ждать.

Истошные крики Скила раздавались и отражались эхом по помещению. Я цедила очередную сигарету, скидывая пепел под ноги. От такого количества дыма легкие не скажут спасибо, курить уже было тошно, но надо было занять себя чем-то. Эмма опасливо косилась на меня, видимо ожидая, что я как в дешевой мелодраме побегу с криками «Ему больно! Надо его выпустить!». Нет, больно той твари, а если она уже покинула Скила, то мой парень выдержит.

— Не парься, когда ты решишь, тогда откроем, — заверила я.

— Не похоже на тебя.

— Пошла ты, — вполне миролюбиво кинула я и присела на бочку.

Спустя время, когда крики стихли, да кто знает, сколько прошло, — часов не было, а время очень странно течет, когда ожидаешь. Эмма надела перчатки и резиновые сапоги, дала комплект и мне. Открыла вентиль, и под моим настороженным взглядом пару раз дала разрядом по воде. Не знаю, каких сил стоило нам вытащить бездыханное тело Скила на поверхность, но мы это сделали.

— У него что-то торчит из глаза, — отдышавшись произнесла я, оперевшись руками о колени.

Напарница повернула его голову к себе, тихо проматерившись, она оперативно добежала до фургона, взяла необходимое с водительского места, вернулась уже с аптечкой и фонариком, который протянула мне.

— Посвети.

Я взяла фонарик, нажала кнопку — не работал, ударила пару раз по нему, и он зажегся. В открытом веке виднелось нечто странное: сеть слабо шевелящихся болотно-зеленых сосудов обхватила глазное яблоко. Эмма умело подцепила паразита и потянула из глазницы, с трудом тащила длинную тварь с ответвлениями. Та извивалась, мерзко сверкала слизью и кровью. Прочно засела в голове Скила. Надеюсь, его регенерация справится с повреждениями. Тошнотворное зрелище. Наконец Эмма вытащила мистического паразита, походившего на сеть водорослей, — сплошные тонкие нервные окончания длиной около метра, и быстро поместила в заготовленный бочонок. Плотно закрыв крышку, она сразу взяла жидкий герметик и замуровала на случай, если осталась щель. Поверх обмотала плотной изолентой… на всякий случай.