После пламени. Сборник - [21]
И тут скала, к которой был прикован Маэдрос, содрогнулось. Волна жара обожгла нолдору спину, камень под ногами заходил ходуном.
«Что это?! Обвал?» — в душе Маэдроса отчаянная надежда на такую желанную теперь гибель мешалась со страхом.
«Извержение? Сейчас? Зачем тогда было приковывать?»
Едкий дым заставил его согнуться в удушье.
Маэдрос повис на цепи, опустив голову… когда увидел, что чёрная трещина прорезала камень под самыми его ногами. Скала снова содрогнулась, снова омерзительный дым заполнил лёгкие; нолдо отчаянно пытался вытолкнуть его из себя, и тут почувствовал, что падает сам, что опоры нет… Он изо всех сил вжался в скалу, позабыв о собственном стремлении к смерти…
Каменная лестница рухнула. Рухнула мгновенно, как не может обрушиться такая махина. Но это случилось. Клубы пыли медленно оседали в бездне.
Маэдрос ощутил, что под его ногами остался выступ шириною в полступни. Не более.
«Шагнуть в бездну! Вот она, смерть! — Не будь наивен. Эта цепь удержит тебя. И ты будешь висеть. Так — ты хотя бы стои́шь».
— Будь ты проклят, Моргот! Будь ты проклят!! — крик Маэдроса слился с гулом затихающего обвала.
На скальный выступ напротив прикованного нолдора бесшумно опустился крупный ворон, уставился прямо в глаза пленника и громко каркнул, как засмеялся. Взгляд у него был явно не птичий. Очень знакомый взгляд.
— Ты всё равно не победишь меня! — крикнул ему в лицо Маэдрос, в душе сознавая всю тщету своих слов.
Ворон, похоже, не счёл это утверждение убедительным. Зыркнул насмешливым чёрным глазом и принялся, не торопясь, очень тщательно чистить перья. Когда он закончил и вновь посмотрел на нолдора, в его взгляде не было и тени чуждого разума. Самый обыкновенный ворон.
Снегопад усилился. Птице это не понравилось, она захлопала крыльями, стряхивая снежинки, и улетела, оставив Маэдроса одного среди скал и клубящихся облаков.
Время остановилось.
3
Властелин неподвижно сидел в кресле, слегка наклонив голову к правому плечу и опустив ресницы. Один. Я тихо приблизился и остановился в четырёх шагах от него, дожидаясь, пока он закончит наблюдать и обратит на меня внимание.
Наконец Мелькор открыл глаза и выпрямился.
— Мальчишка почти сдался, Саурон,— Властелин невесело усмехнулся.— Он уже сорвался на крик. Вот дурачок!
— Он убил Рданга. И едва не сбросил в пропасть Ортага,— я невольно сжал кулаки.
— Я видел,— Мелькор сдвинул брови.
Он тоже не любил терять хороших бойцов. Очень не любил.
— Властелин, если тебе требовалось сломать пленника, это можно было сделать проще. И обойтись без жертв,— я шагнул вперёд, впившись взглядом в черные глаза Мелькора.
— Если бы я хотел сломать Маэдроса, я сделал бы это,— невозмутимо ответил Властелин.— Но он нужен мне для другого.
— Приманка?
— Нет, торг.
Я подумал, что ослышался.
— Торг? С… с Воплощёнными?!
— С сыновьями Феанора. Я намерен заключить с ними мир.
— Зачем?! — Забывшись, я почти выкрикнул это.— Нам ничего не стоит перебить их всех, как щенят! Аман может в любой момент снова напасть на нас, а ты тратишь драгоценное время на возню с эльфами!
— Аман не нападет,— спокойно возразил Мелькор.— И залог этого — те самые нолдор, которых ты предлагаешь уничтожить.
— Залог?…
— Именно. Валар прокляли этот народ и предоставили его судьбе. То есть,— Властелин улыбнулся,— мне. И тем самым отрезали себе путь в Эндорэ. Так что нолдор нужны мне, как щит против Валар, а Маэдрос — как щит против нолдор.
Он замолчал, откровенно наслаждаясь эффектом своих слов.
Так вот оно что! Я посмотрел на него с искренним восхищением:
— Властелин, ты воистину мудр!
И всё же была ещё одна мысль, которая не давала мне покоя. И я решился задать вопрос:
— Но Феанор? Он-то тебе зачем?
Мелькор ответил не сразу. Мне показалось, что он колеблется.
— Феанор мой друг,— сказал он наконец.
Видимо, разочарование отразилось на моём лице слишком явно. Властелин помрачнел.
— Он мой друг, Саурон,— повторил он настойчиво.— Кроме того, он мне нужен. Есть у меня один план…
Глаза Мелькора блеснули, совсем, как бывало в Утумно, когда его захватывала очередная идея, и у меня снова заныло в груди от тоски по былым временам. Впрочем, я всегда умел обуздывать чувства.
— Ты хочешь с его помощью всё-таки подчинить себе нолдор? — предположил я.
Властелин весело прищурился и качнул головой:
— Арду, Саурон.
Помолчал, улыбаясь чему-то, и повторил:
— Арду.
4
Стоять в карауле — дело скучное и утомительное. Часами всматриваться в серо-синий сумрак, подставляя себя злобному северному ветру, несущему холод, или ничуть не более ласковому западному ветру, несущему сырость.
Безрадостное дело — стоять в карауле.
Но в караул сейчас рвались все.
Всё войско.
Маглор еле удерживал их в лагере. Строительством укреплений удерживал.
Проклятая тишина. Проклятая неизвестность.
Последней вестью были обрывки осанвэ гибнущих соратников. О судьбе Маэдроса никто не знал ничего.
Самые дерзкие нолдор потом побывали на месте побоища и привезли оружие погибших.
Тела?
Не будем говорить, что было с их телами.
Нет, тела не привезли.
И Маэдроса не нашли.
