После ливня - [81]

Жизнь в городе тоже пошла совсем не так, как думалось Атыргуль. Ютились они в крошечной — буквально повернуться негде — квартирке. Самолюбивая Атыргуль не приглашала к себе никого из подруг, кроме Ботогез. Даже свадьбу отпраздновать сочла неуместным, неприличным в таком жилье, а в другом месте не захотела. Сразу взяла, как говорится, поводья в руки и принялась воспитывать мужа, как считала нужным. Главным образом старалась, чтобы он не встречался с прежними приятелями, ибо полагала, что они только мешают развернуться его таланту.

Однажды явился к ним односельчанин Аргына — черномазый Болотбек. Беременная Атыргуль дремала на диване, Аргын, скорчившись на маленькой табуретке, чистил картошку. В неприбранной, нетопленой комнате было холодно и неуютно. Болотбек поставил возле печки, которую только-только успели разжечь, бутылку с водкой, поглядел на неподвижно застывшую на своем диване Атыргуль, сощурился зло, однако заговорил шутливо, бодренько, хоть и не без яду:

— Ну и баба, ну и ну! Слыхали мы, слыхали, что она тебя научила картошку жарить, тесто месить и прочее по хозяйству делать. Давай быстрей поворачивайся, готовь картошку, поедим, а потом поцелуемся с нашей белой молодухой. — Он показал концом сапога на бутылку возле печки.

— Все шалопайничаешь? Не надоело? — Аргын тряхнул руку Болотбека, потом подхватил совок и подбросил угля в гудящую печку. Поставил на плиту сковородку, кинул на сковородку комок бараньего сала и, высоко подняв плечи, принялся гонять сало ножом, чтобы скорей разошлось. Бросил на жену быстрый взгляд:

— В доме уже тепло, ты бы встала, Акиш.

Предложить Атыргуль, чтобы она поджарила картошку, не решился. Атыргуль, нахмурив брови, начала приподниматься, и тут на нее накинулся Болотбек:

— Чего разлеглась-то? С неба, что ли, свалилась, джене? Вставай поживей да пошевеливайся! Как-никак женщиной называешься, женой! Можно подумать, что гы родишь нашему Аргыну сына с золотой головой. Нечего командовать, занимайся хозяйством сама! Любого мужика можно вывести из терпения, имей в виду. Ты…

Неизвестно, чего и сколько наговорил бы еще Болотбек, но тут у него от злости дух перехватило, и он неожиданно умолк. Атыргуль, бледная от обиды и гнева, не сказала в ответ ни слова, но, когда она взяла нож у Аргына и начала перемешивать картошку на сковороде, руки у нее тряслись, движения были яростно-нервные.

— Ну вот, теперь подходяще. Похожа на жену. Ты не ставь себя выше всех, готовь еду сама. Аргына нужно беречь, он талантливый человек.

Тут уж Атыргуль не выдержала — взорвалась:

— Убирайся вой со своими поучениями, дурак! И больше не смей переступать порог нашего дома, слышишь? Убирайся, говорю тебе, вон отсюда!

Болотбек не пошевельнулся. В комнате наступила тягостная тишина. Первым заговорил гость.

— Ну, слыхал, что твоя супруга сказала? — повернулся он к растерявшемуся Аргыну. — Прикажешь уходить? Или уйдешь вместе со мной? Если дорожишь родством и дружбой, оставь эту не в меру решительную женщину. Ну, пошли со мной. Онолтай куда лучше твоей жены, сколько раз я тебе это говорил! Пошли! Она тебя встретит с распростертыми объятиями.

— Кто такая Онолтай?

Вопрос вырвался у Атыргуль невольно.

— Ты ее не знаешь! Ее знаем только мы с Аргыном. Онолтай — любовница Аргына. Не красавица, зато умница. Один у нее недостаток — не рожает. Три раза была замужем, и все равно она лучше тебя. К ней в дом войдешь — духами пахнет. Аргын у нее спал только на крахмальных простынях. А ты посмотри, что у тебя тут творится. Полгода еще не прошло, как замуж вышла, э-эх… Так что не гордись, ты ничем не выше Онолтай. Идем, Аргын! Онолтай не заставит картошку чистить — она тебе ноги будет мыть и воду пить. Как плакала, бедняжка, когда узнала, что ты женился! Пустила к себе этого дурака Текебая, ну, я этого ишака сам выгоню. Всю морду ему разобью. Пошли…

В ответ на эту зажигательную речь Атыргуль подошла к Аргыну, взяла его руку, сказала спокойно, уверенно:

— Хватит болтать, иди прочь. Аргын мой муж, а свою прекрасную Онолтай возьми себе. И спи на ее белых простынях. И если ты еще раз явишься сюда и будешь Аргына на всякие подлости уговаривать, я к тебе на работу пойду. Заявление напишу на тебя! Я тебе советую — держись от меня подальше, не попадайся мне на глаза! Не то всю рожу твою вот этими самыми ногтями разукрашу, понял? — И она протянула к нему руку с растопыренными пальцами.

Болотбек даже попятился — он не ожидал такого отпора.

— Ну, что глаза вытаращил? Убирайся, говорю тебе! — И Атыргуль шагнула к Болотбеку.

— Уходи, Бокин, а? — вмешался наконец в разговор молчавший до сих пор Аргын. — Ну что ты с женщиной воюешь? Некрасиво это… Иди, ладно?

Когда Болот наконец ушел, Атыргуль повалилась ничком на диван и зарыдала. Долго пришлось Аргыну уговаривать и успокаивать ее.

— Это же старая история, Акинтай, ну что ты, честное слово! Давным-давно все было, с каким холостяком такого не бывает!.. Прости, Акинтай! Я и думать позабыл об этой потаскушке, и ничего подобного никогда больше со мной не случится. Вот увидишь, буду послушный как ребенок. Да я готов следы твоих ног целовать, Акиш…