После ливня - [31]
— Ты его лицо видел?
Я постоял с нею рядом. Потом она, будто очнувшись, слегка подтолкнула меня:
— Иди, мой хороший!
На похороны собралось все наше село, приехали работники из райцентра. Друзья Бейше произносили над могилой слова прощания. До Зураке никому не было дела, никто о ней и не вспомнил. Не думали о том, что Бейше любил ее, не заботились о ее будущем. Покорная обычаю, она не смела даже зайти в тот дом, где лежало тело, не смела попрощаться с умершим.
Вечером после похорон мать послала меня встретить с пастбища корову. Я шел мимо кладбища, обернулся взглянуть на свежую могилу того, в чью смерть все еще отказывалось верить мое сердце. Взглянул и вздрогнул от страха. На могиле кто-то был. Я и сам не знаю, чего испугался, и хотел убежать, но тут до меня донесся негромкий плач. Медленно двинулся я к могиле и скоро разглядел фигуру женщины в длинном черном платье. То была Зураке. Она сидела и плакала навзрыд, пальцы правой руки машинально перебирали землю на могиле. Я подошел совсем близко. Зураке узнала меня не глядя. Притянула к себе.
— Братец милый, что мне делать? Куда я теперь? Бейше, любимый мой, как же ты оставил меня, почему я не умерла вместе с тобой?
Мы долго плакали вдвоем. Плакали, прижавшись друг к другу, до тех пор, пока не услыхали сердитый женский голос. Сестра Зураке Акмарал пришла сюда за ней.
— Бесстыжая! С каким лицом ты явилась на чужую могилу? Подумала бы, что люди-то скажут. Что он, муж тебе? Стыдись! Ты всю нашу семью опозоришь, если будешь так себя вести. Кто он тебе, чтобы ты тут по нем плакала-разливалась? Ты ведь как-никак девушка. Иди сию минуту домой!
Зураке покорно встала. Только теперь Акмарал заметила меня.
— А ты кто такой? Пошел прочь!
Она толкнула меня в плечо, схватила Зураке за руку и потащила за собой к дороге.
Я украдкой пошел за ними и скоро понял, куда ведет Зураке ее сестра. Возле дома одного из их родственников стояла мать Зураке и в нетерпении глядела в сторону кладбища. Повозка, запряженная парой коней, была наготове. Зураке ввели в дом, но скоро она снова вышла на улицу, одетая совсем по-другому — в цветастое платье и новое пальто. Она и Акмарал сели в повозку, и через несколько минут на дороге не видно было ни повозки, ни коней, ни провожающих. Улица опустела, все стихло.
Буренка наша паслась там, где я ее бросил, когда свернул на кладбище. Я погнал корову домой. Сердце ныло, мне казалось, что жить теперь будет совсем неинтересно, безрадостно, и от этого хотелось плакать. Но я не заплакал. Небо было безоблачно, и на нем, как в тот вечер, когда впервые встретились Бейше и Зураке, светился изогнутый серп молодого месяца. И мне почему-то сделалось легче, в сердце ожила надежда…
Вскоре после отъезда Зураке уехала к себе на родину и ее мать. Акмарал, как мы слышали, просватала Зураке за одного немолодого уже человека в село Толек. Потом я не имел известий о Зураке.
Через неделю после похорон Бейше судили Шералы и его сообщников, а еще через год погибла Улкан-апа, утонула в Мураке во время паводка. В селе считали, что смерть была для нее избавлением, потому что разум к ней так и не вернулся. Чор пережил жену лет на семь. Старики похоронены рядом с могилой сына. Кстати, последние годы жизни Чора заслуживают особого повествования…
Мы с сыном обошли «нашу» часть села и решили, что тоже построим новый дом. Сын все удивлялся, какой у нас двор большой.
— Пап, это все наше, да? — спросил он.
— Когда-то было наше.
Ниже мельницы Чора выстроен мост, по которому вполне может проехать телега. Мы перешли речку по этому мосту и свернули к мельнице, вернее, к тому месту, где она когда-то стояла. Теперь от нее сохранились — и то лишь кое-где — торчащие из земли колья. Уцелела старая ива, посаженная когда-то над водяным желобом. В ее тени прятались от жары козы и телята. Некому присмотреть за деревом, кора потрескалась, а где и совсем отпала, оголив ствол, торчали сухие ветки. Когда знаменитую мельницу Чора наконец сломали, колхоз поставил новую, электрическую, и не здесь, а в самом центре. К ней все давным-давно привыкли, а о старой мельнице Чора и не помнит никто.
Кумаш-башкарма да и многие другие старики лежат в земле. Мне как-то горько и тяжко вспоминать их, а на молодых хочется смотреть да радоваться. Время идет, вчерашние ребятишки обзавелись семьями и своим хозяйством. Стало быть, мы не успеем оглянуться, как будем стариками. Что ж, это меня не так уж и огорчает.
В селе появилась еще одна новая улица, широкая и длинная; по обеим сторонам ее выстроились белые большие дома, приятно на них полюбоваться… Я постоял, подумал и решил сходить на кладбище к Бейше… Кумашу… к моей матери… Но не успел я пройти нескольких шагов, как меня окликнули. Обернулся — новый родственник догоняет меня. Я подождал. Лицо у Белека было смущенное. Он отер пот со лба и заговорил:
— Простите, байке, вас не Джумой зовут?
— Джумой! — ответил я, удивленный и обрадованный.
Белек крепко сжал мою руку.
— Извините меня, я не узнал вас и вел себя глупо…
— Как же вы могли узнать меня, мы видимся первый раз в жизни, — улыбнулся я.
Это наиболее полная книга самобытного ленинградского писателя Бориса Рощина. В ее основе две повести — «Открытая дверь» и «Не без добрых людей», уже получившие широкую известность. Действие повестей происходит в районной заготовительной конторе, где властвует директор, насаждающий среди рабочих пьянство, дабы легче было подчинять их своей воле. Здоровые силы коллектива, ярким представителем которых является бригадир грузчиков Антоныч, восстают против этого зла. В книгу также вошли повести «Тайна», «Во дворе кричала собака» и другие, а также рассказы о природе и животных.
Автор книг «Голубой дымок вигвама», «Компасу надо верить», «Комендант Черного озера» В. Степаненко в романе «Где ночует зимний ветер» рассказывает о выборе своего места в жизни вчерашней десятиклассницей Анфисой Аникушкиной, приехавшей работать в геологическую партию на Полярный Урал из Москвы. Много интересных людей встречает Анфиса в этот ответственный для нее период — людей разного жизненного опыта, разных профессий. В экспедиции она приобщается к труду, проходит через суровые испытания, познает настоящую дружбу, встречает свою любовь.
В книгу украинского прозаика Федора Непоменко входят новые повесть и рассказы. В повести «Во всей своей полынной горечи» рассказывается о трагической судьбе колхозного объездчика Прокопа Багния. Жить среди людей, быть перед ними ответственным за каждый свой поступок — нравственный закон жизни каждого человека, и забвение его приводит к моральному распаду личности — такова главная идея повести, действие которой происходит в украинской деревне шестидесятых годов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Прозу Любови Заворотчевой отличает лиризм в изображении характеров сибиряков и особенно сибирячек, людей удивительной душевной красоты, нравственно цельных, щедрых на добро, и публицистическая острота постановки наболевших проблем Тюменщины, где сегодня патриархальный уклад жизни многонационального коренного населения переворочен бурным и порой беспощадным — к природе и вековечным традициям — вторжением нефтедобытчиков. Главная удача писательницы — выхваченные из глубинки женские образы и судьбы.