Порочный круг - [152]

Я взвесил имеющиеся возможности. Увы, смерть совершенно не гарантирует хеппи-энд, в данном случае речь шла лишь о том, как поменьше навредить девочке.

— Прощай, Эбби, — сказал я, поднялся и медленно повернулся на восток. Нет, не к Мекке, а совершенно к другому месту, просто оно находится в восточной части города. — Желаю удачи! Надеюсь, у тебя все получится.

Я снова засвистел, выбрав мелодию, которую давно не исполнял — шотландскую народную песенку «Генри Мартин». По рукам побежали мурашки.

Больница Чарльза Стенджера расположена как минимум в пяти километрах от Аксбриджа, но призраки, когда решаются на пространственные перемещения, не ограничены скоростью света. Тем не менее я успел просвистеть песенку дважды и в третий раз начал первый куплет, прежде чем почувствовал, как они крадучись приближаются со стороны, не имеющей ничего общего с севером, югом, востоком и западом.

Оборачиваться я не стал. Почему-то боялся, что призрачные девочки не возьмут Эбби в компанию, если увидят, как я с ней разговариваю, будто скверна живых могла пристать к малышке и отвратить от нее новых подруг.

Послышался шепот, но я не разобрал ни единого слова. Потом он оборвался, и воцарилась тишина. Ощущение присутствия маленьких гостий слабело, обостряя другие — я сильнее почувствовал холод пола, на котором стоял в одних носках, и спертость вдыхаемого воздуха.

Лишь когда эхо песенки стихло и в глубине коридора, и в моем сознании, я обернулся.

Я остался в камере один, истощенный духовно и физически.

24

Слово Баскиат сдержала — к субботнему полудню все обвинения были сняты и меня выпустили на свободу. Изъятая в Уиттингтонской больнице одежда так и не появилась, и мне уже который день приходилось довольствоваться щеголеватым нарядом Саллиса. Увы, сейчас он пах куда ярче и выразительнее, чем в ту пору, когда я его унаследовал.

Прежде всего я отправился в Уолтемстоу проведать Никки, так как ни на йоту не верил заверениям Фанке о том, что сектанты не тронули моего мертвого друга. Однако Никки был как новенький, даже с легким налетом высокомерия, хотя от кинотеатра, за исключением его убежища в проекционной кабине, не осталось камня на камне.

— Видишь ли, Кастор, я застраховал здание десять дней назад и уже обратился за компенсацией, естественно, через посреднические фирмы: зачем лишний раз светиться. В общем, я все отремонтирую и сделаю в сто раз лучше, чем было. Это о я кондиционерах… Уже заказал в Германии холодильную установку — модель, которую используют в больничных моргах. Дай срок, и ты не узнаешь мой кинотеатр!

Я взглянул на дверь кабины с наружной стороны: деревянную обшивку разломали топорами или ломиками, но тем самым лишь обнажили ее металлический корпус.

— Похоже, осада была жуткая, — проговорил я.

Никки пожал плечами: его радужное настроение немного испортилось.

— Да уж, жути хватало. Оставалось только смотреть, как эти психи тут все громят, а потом, заметив камеры, они разбили и их, а я лишился даже наблюдения. Это было… Не знаю, словно при чесотке: сидишь и смотришь, как гребаные букашки ползают под кожей. — Зомби нахмурился. — Эй, прости, мне очень жаль твою подружку, честное слово, жаль! Если бы мог сделать для нее хоть что-нибудь, обязательно бы сделал. Мать их, они ведь паяльные лампы с собой принесли! Закрыли меня в кабинете и развязали себе руки. Когда эти сволочи ее забрали, я пытался тебе перезвонить, но к тому времени они вкатили сюда станцию преднамеренных помех, и я слышал лишь треск…

Никки замялся, будто с некоторым опозданием сообразив, что именно с этого и следовало начать разговор.

— Она в порядке?

— Ты о Джулиет?

— Об Аджулустикель. Не надо ее очеловечивать — до добра не доведет.

— А разве, употребляя местоимение женского рода, ты ее не очеловечиваешь? — поинтересовался я.

— Любой, кто способен вызвать у мертвеца эрекцию, достоин местоимения женского рода, — ухмыльнулся Никки. — Считай это признаком уважения.

— С ней все нормально, спасибо, что спросил. Уверен, она уже пришла в себя.

— А как насчет вашего должка? Ну, пяти вопросов, помнишь? — с надеждой напомнил он.

— Не знаю, — пожал плечами я. — Могу лишь поинтересоваться у Джулиет. По договоренности тебе следовало обеспечивать ее безопасность. Возможно, она сочтет, что ты нарушил свои обязательства.

— Нарушил?! — взорвался Никки. — Кастор, на меня же напали! Да я десятикратно выполнил свои обязательства!

Никки был прав. Пообещав расплатиться в ближайшее время, я оставил его выбирать термостаты из немецкого каталога. Немцы знают толк в термостатах…

* * *

Приехав к Пен, я с огромным — хотя, если честно, не таким уж и огромным — удивлением обнаружил свое имущество на подъездной аллее. Вставил ключ в замок — он не подошел. Быстро же она… особенно с учетом обстоятельств.

Я нажал на кнопку звонка — открыла сестра Пен Антуанетта, скрестившая руки на груди в стиле no pasaran.^[61] Получилось очень убедительно, хотя она всего на пару сантиметров выше моей подруги. Антуанетта внешне похожа на Пен, но занимается политикой, трижды баллотировалась в местный совет и, трижды проиграв на выборах, превратилась в высохшую неулыбчивую каргу.