Она прижала руку к губам. Их постоянно тянуло друг к другу с одинаковой силой. Оба сознавали это. И были моменты невыразимой нежности и искренности. В этом Эллен не могла ошибиться.
И все равно Люк отверг ее, думая, что она эгоистичная испорченная женщина, только вредящая Джемме.
Эллен замерла. Если это так, если она сможет доказать, что невиновна, и если сумеет выяснить, что на самом деле угнетает Джемму, и справиться с этим, — тогда Люк освободится от своего предубеждения и даст волю истинным чувствам! Она горько усмехнулась. Слишком много «если».
Ей вдруг вспомнилась книжка, прочитанная когда-то давным-давно. Любви противопоставлена не ненависть, а безразличие. Ненависть — это искаженная любовь. А чувства, которые Люк испытывает к ней, — явно страстные и сильные.
Эллен смотрела в темноту за окном, и ее сердце трепетало в надежде. У нее есть шанс. А если она ошибается? Тогда ее снова ждет унижение… но это все же лучше, чем ничего: никогда не знаешь, прав ты или нет, но, в конце концов, попытка — не пытка, лучше попробовать, чем сидеть сложа руки.
— К черту все! — решительно пробормотала Эллен. Ее глаза воинственно засверкали. — Он любит меня, я уверена!
Слишком возбужденная, чтобы спать, она приняла душ, прежде чем надеть старые потертые джинсы и футболку. На часах было шесть утра.
Эллен спустилась на Пунта-Трагара, полюбоваться на озаренные восходящим солнцем желтоватые вершины поднимающихся из темной воды скал Фаральони. И, с замершим сердцем созерцая великолепный средиземноморский восход, в торжественном безмолвии раннего утра пообещала себе, что сделает все, что в ее силах, чтобы вернуть их общее счастье — свое, Люка и Джеммы.
У нее слегка кружилась голова от восторга. Опустившись на скамью, она долго смотрела на поднимающееся над морем солнце. Позднее, позавтракав горячим круассаном с кофе в ближайшем кафе, она пошла бесцельно бродить по узким старинным улочкам Капри, с оградами, увитыми красно-зелеными лианами, голубыми вьюнками, обсаженными жимолостью и жасмином. Капри не переставал поражать ее воображение. Восхитительная смесь искусства и дикой природы. И здесь она хочет остаться с людьми, которых любит больше жизни.
Звонкий детский смех вернул ее к действительности, и она поняла, что оказалась где-то неподалеку от школы Джеммы. Вскоре Эллен уже стояла за школьной оградой и с улыбкой смотрела на детей. Когда она уже собиралась уйти, у школьных ворот появились Донателло с Джеммой. Он поцеловал ее и подтолкнул ко входу. Но девочка упорно прижималась к нему, словно не желая идти. Эллен недоуменно нахмурилась.
Донателло снова подтолкнул Джемму к воротам и ушел. Эллен затаила дыхание. Ее дочь стояла, вцепившись в решетку. Ее личико было искажено болью. И тут случилось такое, от чего Эллен буквально окаменела. Подбежали Петра и Миранда, которые принялись дразнить Джемму и кричать ей что-то. И вдруг одна из них ударила ее в живот. О, Господи, в ужасе ахнула Эллен. Они ее бьют! Не помня себя от гнева, она кинулась к детям, схватила дочь на руки и, заслоняя ее от испугавшихся обидчиц, яростно закричала:
— Не смейте бить моего ребенка! — Потрясенная Эллен забыла, что ее английский никто не понимает. — Как вы можете? Она же меньше вас! Если вы еще раз посмеете ее тронуть…
Девочки с визгом бросились бежать. Переведя дыхание, Эллен занялась Джеммой. Укачивая ее на руках и нежно гладя светлые кудри, она шептала:
— Все в порядке, дорогая, все в порядке. Этого больше не повторится. Мы поговорим с твоей учительницей. — Эллен дрожала как осиновый лист. Слезы текли по ее лицу, смешиваясь со слезами дочери. Когда-то она сама в школе так же страдала от обид. Теперь страдает ее дочь. Это перенести она уже не могла.
— Домой, — пробормотала Джемма ей в плечо.
— Конечно, — всхлипывая, ответила Эллен. Решить эту проблему должен Люк. Ее итальянский здесь не годится. — Пойдем к твоему papa, — сказала она, зарываясь лицом в густые светлые волосы. Джемма кивнула в ответ и крепко обняла ее за шею. Боясь снова расплакаться, Эллен торопливо зашагала по неширокой улочке к вилле Люка и яростно распахнула дверь дома. — Люк! — закричала она. — Люк, ты здесь?
Услышав голос Эллен, Люк, читавший на террасе утреннюю газету, подскочил от неожиданности. Что еще ей надо? Когда-нибудь она оставит его в покое? Приготовившись дать ей решительный отпор, он вылетел в холл.
— Что, черт… — Тут он осекся, увидев, что она держит на руках Джемму. Это разозлило Люка еще больше. Девочке положено быть в школе! — Поставь ее на пол немедленно! — приказал он. — Ты хотя бы соображаешь, что творишь?
— Я ее спасаю! — К его изумлению, Эллен решительно прошла в гостиную и села на диван, держа Джемму на коленях. — Я сделала одно открытие, — странно высоким голосом сказала она. И тут Люк заметил, что она плакала, и ее глаза до сих пор мокры от слез, а руки дрожат.
— Что? — сердито спросил он.
— Джемму бьют. Поговори с ней. Расспроси обо всем. А потом ты должен пойти в школу и потребовать, чтобы это прекратилось! — закричала Эллен.
Люк смотрел на нее и не верил своим ушам.
— Бьют? — Его горло сдавил ужас.
