Помни - [200]
Его маскировка была безупречной. Он успел уже освоить заново почти все свои прежние уловки и приемы, выработанные за время скитаний по чужим мирам. Даже Эний всего лишь подозревал, что он маг — но не более того. Ни подтвердить, ни опровергнуть эти подозрения он не мог. Не мог без помощи самого Раэрна или его ошибки. Магия… его способности кайли… во что он превратил свою жизнь, используя их? И так ли уж необходим ему этот маскарад — или он просто не желает иметь ничего общего с самим собой? С собой прежним, с тем, кто умер на пороге Иллиарна, зная, что обречен на вечное одиночество? Новый Раэрн слишком сильно от него отличался. Он научился жить без надежды, а теперь вдруг оказалось, что она вновь воскресла — при встрече с женщиной, о которой он не знал ровным счетом ничего.
Эний и Ариана находились на Озамене уже довольно долго, когда Раэрн впервые обратил на них внимание. Это произошло совершенно случайно — в одной из таверн он услышал, как они спорили о Цитадели. То, что кто-то осмелился разыскивать его дом, было для него полнейшей неожиданностью. Даже после того, как Фрэнн Сорлано отыскал его. Сначала Раэрн пришел в ярость… а потом просто выбросил это из головы, отправившись вместе с Лайнсом в очередное путешествие — и вот, спустя полтора года, он вновь столкнулся с бардами. Случайность? Судьба? Он усмехнулся, выпустил поводья, откинул голову назад и закрыл глаза. Случайность? Нет… он не собирался обманывать себя. Временами его вдруг охватывало сумасшедшее, почти непреодолимое желание поговорить с кем-нибудь, кто знал бы о том, кем он является на самом деле. Он даже приобрел привычку беседовать с Фрэнном, когда на его пути попадались зоны нестабильности. Он боялся потерять себя, стать и в самом деле просто наемником… Раэрн прерывисто вздохнул, преодолевая спазм, внезапно сдавивший горло. Наверное, он сам стремился к этой встрече, подсознательно желая, чтобы она произошла. Он хотел узнать, откуда им известно о Цитадели — и что именно. Он хотел знать, кто они такие.
Он не смог проследить путь Эния и Арианы Ламариа дольше, чем на несколько лет назад. Никто не знал, откуда они пришли. Но даже несколько лет — это достаточно долгий срок для уроженца Инсаира — а Раэрн не сомневался в чистоте крови Эния, хотя и не был уверен насчет Арианы. Какая-то серьезная цель могла бы оправдать такое самопожертвование, но как они смогли выжить на Озамене, вдали от своего мира, оставалось для Раэрна загадкой. Ибо Озамена, живая, непредсказуемая, полная страстей, являлась практически полной противоположностью Инсаиру — так же, как и Этравену. Раэрн горько усмехнулся, припомнив, как он сам тосковал когда-то по Эолису.
Барды… все Старшие Расы воспринимали музыку как своеобразный способ медитации, переживая на эмоциональном и чувственном уровне гораздо глубже, чем люди; кайли же, сочиняя, всегда вплетали в мелодию эмоциональное состояние. Ариана делала практически то же самое, когда играла на своем синтале, а Эний — когда пел. Гармония звука и чувств… не удивительно, что они добились такого успеха! Возможно, именно это и помогло им выжить. Раэрн нахмурился — как всегда, когда вспоминал о том, что до сих пор не может сказать ничего определенного о происхождении Арианы. Она оставалась загадкой для него… впрочем, так же, как и он для нее.
Именно она хотела отыскать Цитадель… но зачем? Она отказывалась говорить с ним об этом.
Раэрн вновь обернулся через плечо. Кобыла Эния, несмотря на свое происхождение, не могла долго тягаться с конем Раэрна. Ариана же вообще не стремилась его догнать, как всегда поглощенная какими-то своими мыслями. Он мог бы, конечно, ехать и помедленнее, но желание поговорить окончательно пропало, и рука Раэрна, натянувшая было поводья, так и не завершила своего движения. Настроение у него таки испортилось, темные брови недовольно изогнулись, а губы упрямо сжались. Она избегает его… но не сможет и отпустить. А он не сможет уехать и оставить их одних. Нет, оставить ее одну… насчет Эния у него не возникло бы угрызений совести — скорее уж, они оба обрадовались бы возможности расстаться.
Он мог бы, конечно, проникнуть в сознание Арианы и без особого труда узнать все, что так его интересовало… но что-то мешало ему сделать это, хотя в любое другое время он, не задумываясь, привел бы свой замысел в исполнение. Он не мог поступить так даже с Энием… хотя и не понимал толком, почему. Может быть, потому, что истина могла оказаться слишком болезненной.
Раэрн вздохнул и отпустил поводья, позволив Ветру самому выбирать темп и все еще раздумывая о том, что он так сильно хотел и боялся узнать. В Ариане не было ничего от сантхи или иттри. И у нее были повадки воина. Изменить внешность Мастеру Этравена или Инсаира, конечно, не стоило особого труда, но вот изменить поведение… не быть самим собой даже мысленно, вести себя, думать и чувствовать вопреки своей природе и воспитанию… на такое не был способен ни один сантхи или иттри. В то же время Раэрн отчего-то не допускал мысли о том, что она могла оказаться человеком по происхождению. Его первое впечатление от встречи с ней оказалось ошибочным. Это сбивало его с толку. И оттого, чем дольше он наблюдал за ней, тем меньше понимал. Единственное объяснение, которое он смог придумать, заключалось в том, что и ей, и ее спутнику нравится быть тем, кем они теперь стали, что Эний отвернулся от Инсаира, а Ариана… Ариана от того места, что было ее родиной, но это противоречило всему, что Раэрн знал об Этравене и Инсаире, противоречило самой концепции Пути Мастеров… а значит было попросту невозможно! Ему самому не было хорошо на Озамене.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.