Полюс Лорда - [17]

Шрифт
Интервал

– Это ты, Алекс?

– А тебе что, звонят и другие мужчины?

– А почему бы и нет? – смеялась она. – Они мне целыми днями звонят. Поэтому ты, наверное, и не смог дозвониться ко мне весь месяц.

– Ты говоришь ужасные вещи, – отвечал я в том же тоне. – Что с тобой?

– Ничего. Просто мне весело, когда звонят.

– Понимаю. Что ты сейчас делаешь?

– Поливаю моих любимцев внизу.

– И что же они?

– Думаю, им это нравится. Только с одним неблагополучно.

– Кто это?

– Карликовая чинара, что Брауны подарили мне на Рождество. Понимаешь, все тянутся к свету, а она все назад, в темноту. Нижние ветки совсем засохли… Ты слушаешь?

Я молчал.

– Алекс!…

Но я уже оправился. Я сказал:

– Быть может, деревцу там душно? Почему не переставишь его в гостиную? Впрочем, тебе виднее. Так что ты хотела сказать?

– Сейчас, только обещай не сердиться!

– Разве я когда-нибудь на тебя сердился? Салли чуть помедлила. Потом робко спросила:

– Послушай, Алекс, почему ты не позвонишь отцу?

– Дорогая миссис Беркли, – отвечал я, – ваш супруг грубый, несдержанный человек, и у меня нет ни малейшей охоты с ним разговаривать.

– Перестань! Он тебе отец. К тому же он сам страдает от всего этого.

– Пусть тогда и позвонит!

– Он звонил, но ты ему не ответил.

– Не ответил, потому что не хотел нарваться на дерзости.

Но Салли не слушала меня.

– Алекс, сделай это для меня, понимаешь?

– Не понимаю.

– Неправда! Ты знаешь, как мне здесь одиноко.

– Надо было думать об этом раньше!

Удар пришелся в цель. В трубке повисло молчание, а затем Салли заторопилась:

– Хорошо, хорошо, мне нужно бежать. До свидания, Алекс! – И повесила трубку.

А я сидел, чувствуя, что на лице у меня застыла бессмысленная улыбка. Я поспешно сбросил ее и медленно поднес трубку к уху. Звуков не было, но в многомильной сети проводов запуталось далекое эхо.

Я стал лихорадочно накручивать ее номер: раз, другой, третий… Никто не подходил к аппарату.

«Ну и не надо! – подумал я. – Женские капризы! Чуть не по-нашему, так сразу охи и ахи! Хорошо вам поливать цветы и пальмочки! Карликовая чинара!… Даже смешно от этих сантиментов! Но я не марионетка и командовать собой не позволю!»

Через полчаса я звонил отцу на службу.


***

Мои отношения с новым начальником с первых же дней стали складываться неблагополучно. Как-то утром, опоздав на службу, я нашел у себя на столе записку – Эд просил зайти к нему.

Когда я его увидел, он что-то писал. Едва взглянув на меня, он жестом пригласил меня сесть, а сам продолжал писать. Это была необычная манера поведения, и я ощутил раздражение. Я спросил:

– Может быть, зайти позднее?

Эд оторвался от стола.

– Нет, ничего… я кончил. – Глаза его смотрели недружелюбно. Он чуть помедлил, затем прибавил: – Я в ваше отсутствие копался у вас в папке и не мог найти бюджета по одному проекту. – Он взял со стола толстую голубую папку, которую я тотчас узнал, и протянул мне.

Я, не задумываясь, отвернул корешок и, перелистав три страницы, положил папку перед боссом.

– Вот он, бюджет!

– Бюджетную отчетность полагается держать в отделе оборудования.

– Это сделано для облегчения справок, – не сдавался я.

Эд захлопнул папку и подвинул ко мне.

– Приведите ее в порядок и принесите! – закончил он скоропалительно и окунулся в бумаги.

Едва сдержавшись, я поднялся и вышел. Потом он приставал ко мне еще не раз, и все с пустяками. Однажды я даже вспылил:

– Моя работа в отделе всегда находила должную оценку. Если вы… – А он уж сообразил, что перегнул палку, и примирительно сказал:

– Что вы, я это только в интересах отдела.

Но в душе он затаил против меня злое чувство. Оно проявлялось в различных формах – в мелких придирках, в докучливых поправках на полях моих письменных докладов, в плохо разыгранном недоумении по поводу моих высказываний. Или же на совещании, опросив всех, он под конец обращался ко мне, а затем, прервав меня на полуслове, демонстративно подводил итоги обсуждения, полностью игнорируя сказанное мной.

Кое-кто из коллег это заметил, а Пит даже спросил:

– Что это у вас с Эдом?

А я отвечал:

– Пусть он идет к черту!

Должен, однако, сознаться: не одно лишь это вооружало меня против этого верзилы. Дело в том, что в последнее время я стал подмечать не совсем обычное внимание Эда к Дорис. Как-то, проходя мимо ее офиса, я увидел его у нее в дверях. Он стоял, опершись о косяк, и, жестикулируя вовсю, что-то болтал.

Надо было видеть ужимки и неловкие выверты этого парня, пытавшегося изобразить из себя светского человека, а то и большого умника! Я не расслышал того, что он говорил, но не сомневался, что он то ли похваляется, то ли что-то врет. Иначе не могло и быть, потому что может ли вообще случиться что-нибудь интересное с такой посредственной личностью?

И, однако, эта сценка поселила во мне глухое беспокойство. Ведь из всех нас Эд, по росту, был единственным подходящим Дорис партнером. С ним она, наверное, не постесняется выйти куда угодно, и никому не придет в голову провожать их улыбками.

Но все это пока что было только в моем воображении…

ГЛАВА 5

Поверите ли, что на одной авиалинии, причем очень известной, пассажирам обоих классов предлагают вместо горячего обеда отвратительные бутерброды из сухого хлеба и какой-то чуть ли не радиоактивной замазки, которая, смешавшись с помидорной слякотью, приводит в смущение даже повидавшие виды носы?


Еще от автора Петр Александрович Муравьев
Рассказы

Петр Александрович Муравьев — давний эмигрант, живет вдалеке от Родины, в контрастно-громыхающей Америке, но помнит о России, бережет ее язык, пишет рассказы, повести, пьесы, стихи, рисует. Лет ему уже немало, за плечами не только писательский труд, но и преподавательский — прядется живая нить, связующая поколения. Рассказы его — традиционные для русской литературы, с крепкой сюжетной оснасткой, с философинкой, с психоанализом, но есть и знамения новейшего времени, к счастью, плодотворные. Остается добавить лишь, что с сочинениями его друга Николая Ульянова, известного писателя, чьи романы «Атосса» и «Сириус» украсили страницы нашего журнала, читатели уже знакомы.


Рекомендуем почитать
Слоны могут играть в футбол

Может ли обычная командировка в провинциальный город перевернуть жизнь человека из мегаполиса? Именно так произошло с героем повести Михаила Сегала Дмитрием, который уже давно живет в Москве, работает на руководящей должности в международной компании и тщательно оберегает личные границы. Но за внешне благополучной и предсказуемой жизнью сквозит холодок кафкианского абсурда, от которого Дмитрий пытается защититься повседневными ритуалами и образом солидного человека. Неожиданное знакомство с молодой девушкой, дочерью бывшего однокурсника вовлекает его в опасное пространство чувств, к которым он не был готов.


Плановый апокалипсис

В небольшом городке на севере России цепочка из незначительных, вроде бы, событий приводит к планетарной катастрофе. От авторов бестселлера "Красный бубен".


Похвала сладострастию

Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».


Брошенная лодка

«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…


Я уйду с рассветом

Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.