Поляна, 2013 № 02 (4), май - [46]

— Погоди, может, сейчас приедут за нами. Может, так условились, — сказал Сашка.

— Если бы условились, нас прямо там бы и отпустили. Чего в горы-то тащить? — возразил рыжий.

Недолго спорили абреки, двоих солдат подняли с земли, приказали снять одежду, потащили в придорожную хибару.

— Радуйтэсь, будетэ цэлы, — ухмыляясь, говорили им.

— Да что ж это, ребята? — забормотал рыжий. — Это ж почище смерти будет…

А голых солдат затолкали в хибару. Следом ввались десять абреков. Пятеро других остались охранять пленных. Хохот послышался из хибары…

— Уж лучше смерть, чем такое… — застонал рыжий.

Если и есть граница позору, то для каждого она своя… Как и обещали, отпустили абреки тех двоих солдат домой и живыми добрались они до своих, но и недели не прошло, как нашли их повешенными… Не сумели они жить с такой памятью…

Раненых не перевязали, от потери крови они были еле живы. Им первым и перерезали горло…

Бритоголовый абрек, поднял с земли рыжего, отвел в сторону, приказал опуститься на колени.

— Не надо, люди добрые, я жить хочу, — забормотал солдат. — Ну, пожалуйста, люди добрые…

— Мы добрыэ… добряши мы… Поднэми голову… — занося нож, приказал абрек.

Солдат втянул голову в плечи, изо всех сил прижал подбородок к груди. Не справиться с ним одному малорослому абреку; бьет ножом сверху, порезал ухо и шею, до горла добраться не может. Подскочили другие двое, автоматными прикладами оглушили парня, добрались до горла, и пролилась алая кровь на траву…

Когда подняли четвертого, оттолкнул он абрека плечом, побежал вниз с пригорка к лесу. Загикали, заулюлюкали, засвистели абреки, не стали стрелять. Да быстро ли побежишь со связанными руками? Догнали солдата, и где упал он, там и настигла его смерть.

Все видел Сашка, понял: пришла погибель. Только бы вытерпеть, чтоб не была она позорной и мучительной. Когда наклонился к нему абрек и вдавил толстые пальцы в голову, и приставил к горлу холодную сталь, Сашка зажмурился крепко и попросил кого-то на небе, чтобы страдания его быстрее закончились. А о правозащитнике-миротворце он даже и не вспомнил…

Доктор Краузе

Во время обхода одной из улочек небольшого надтеречного городка подорвались на мине двое чеченских милиционеров. Хлопок, и одного разделило пополам, другому оторвало обе ноги. Остановить кровь не удалось. Вскоре все было кончено.

Когда погрузили и увезли тела, оказалось, что осколком легко ранило лейтенанта Селиванова. Лейтенант сидел на траве возле машины, ремешком перетянув ногу. Осколок торчал чуть пониже икры, как большая корявая заноза.

— Давай вытащим, — предложил кто-то. — Раз, и нету.

— Нет, погодь, так нельзя, тут наркоз нужен, — разглядывая пропитанную кровью штанину, отказался Селиванов. — Мало ли что, может, он загнутый, дернешь — полноги с мясом…

— А ты выпей, чтоб не больно было…

— Да я уже…

— Ну, все, брат, отвоевался. Теперь комиссия, — усмехаясь, определили собравшиеся.

— Оттяпают ногу, это точно.

— Это почему?

— Ясно почему… Осколок-то нестерильный! Или ты думал, его чехи в кипятке держали, прежде чем в начинку класть?

— Это ты брось.

— Что брось? Случай был. Парню пальцы на ноге поранило. Скажешь — пустяк? А ему чуть ногу не отрезали. Неделю провалялся в госпитале, нога вспухла… вот-вот гангрена. Но повезло, перевели в другой госпиталь, а там ему и «блокаду», и антибиотики, и промывания.

— Тут ведь — куда попадешь…

— А потом им, докторам тебя лечить ни к чему. Им же отчетность нужна, по сложности операции…

— Прощайся с ногой, парень… Тут на «броне» подкатил командир отряда.

— В госпиталь, живо! Грузите в машину, — распорядился он.

— Товарищ майор, — просил по дороге Селиванов. — Как бы мне того… ногу не отрезали… Может, не надо в госпиталь, может, в Москву?

— Ты что? В своем уме? Куда я тебя с такой ерундой в Москву отправлю? К местному поедем…

В местную городскую больницу, как мотыльки к Айболиту, сбредались все, кто искал врачевания: днем это были мирные жители, ночью в окна украдкой стучались боевики, после «зачисток» — федералы и милиционеры. Главный врач — Рафаэль Самуилович Краузе — напоминал библейского старца.

— Ну-с, что у нас тут?.. Режьте штанину, — устало проговорил он, заходя в процедурную. Селиванов сам осторожно разрезал штанину, стараясь не касаться осколка зачерствевшей тканью.

— У-у, чепуха какая, — глянул доктор. — Зря и привезли… Ради такого пустяка и волноваться не стоит.

— А вы, доктор, ноги режете? — спросил вдруг Селиванов.

— Я режу? — удивленно из-под очков глянул доктор. — А отчего вы интересуетесь? Селиванов стушевался.

— Ну, так…

— Ага. Это понятно. Ну что ж, конечно, режу! Как же их не резать? Когда надо, обязательно режу. Или по просьбе… Вот вчера как раз приходил ко мне один джигит, его в горы заставляли идти, он не хотел, просил ногу отрезать. Ну, я что? Я отрезал… Почему не помочь человеку? Обязательно помогать надо… — Как отрезали?! — не поверил Селиванов.

— Очень просто, пилой отрезал… Как же еще? Ногу в банку положил, заспиртовал, вон она на шкафу стоит, можете посмотреть. — Доктор небрежно кивнул за спину Селиванова. Стоило тому повернуть голову, как хитрец-доктор молниеносно ухватил торчащий осколок рукой и рванул его из ноги. Селиванов коротко вскрикнул, а доктор, бросив осколок в какую-то эмалированную посудину, сказал: