Полтава - [11]
— Вы чьи люди? — спрашивает Петрусь. — Не сердюки, вижу...
— Вот ещё! — удивляется рыжий, старший среди незнакомцев. Его называют Кирилом. — Мы вольные люди! Гультяи! Слыхал? Га-га-га!
Смех подхватывают. Множество глоток угадывается в сенях да в просторном дворе. Рыжий машет растопыренными пальцами, тоже обросшими рыжими волосами.
— Прочь отсюда! А ты вставай, парень! Свяжу тебе руки, пока батько приедет! Сейчас он насыпает жару в сапоги одному пану...
Рыжий самолично отводит связанного Петруся в овин, откуда предупредительный при дневном свете хозяин выносил ночью овёс. Там лежит Степан — он со стоном поднимает голову и смотрит на товарища. Степана даже не связывали — так надёжно помяли ему бока...
К вечеру подворье загудело. Не успели пленники перемолвиться словом, как брама в овине треснула на две половины и в проёме показался громадный человек в красном жупане, на котором из оружия одна длинная сабля в чёрных кожаных ножнах. Снизу, с соломы, виднелись широкие грязные пальцы с отросшими ногтями.
«Батько!» — догадались невольники.
— Батько Голый! Расспросит, куда вы ехали и зачем стреляли! — крикнул из-за могучей спины Кирило.
Батько закрыл собою день. Его голос поднял Петруся на ноги, даже Степан со стоном уселся на соломе.
— Это они? Вижу!
На плечо Петруся легла тяжёлая рука, повернула его лицом к свету. На красном жупане висела хрупкая соломинка, и солнечный зайчик, пробившись в раскрытую браму, осыпал её золотым блеском. Петрусь ободряюще взглянул на сидящего Степана. Он где-то видел вошедшего великана.
— Узнал? — неожиданно спросил тот, сморщив крупное лицо.
Рука на плече Петруся смякла. Ломкая соломинка сорвалась с красного.
Петрусь припоминал... Мимо чернодубской церкви проходил когда-то убогий нищий-жебрак, заглянул вовнутрь — и замер перед малеванием. Торба с шумом упала на каменный разноцветный пол. Зограф Опанас не любил настырных людей. Длинная кисть, которой он расписывал потолок, иногда гуляла по чужим спинам. Но спокойных посетителей зограф не прогонял, а разговаривал с ними. Иногда собеседник оставался на стене в одеждах святого... Не прогнал зограф и жебрака. Долговязый приблудник внимательно рассмотрел всё, что писано очень высоко. Вместо хитрости и никчёмности на его лице проступил разум. С Петрусева малевания глядела Богоматерь. Тонкие женские руки держали маленького мальчика с недетскою заботой на синих глазёнках. Возле матери — святые...
«Парубок, — позвал жебрак Петруся с лесов. — Ты намалевал... Моего сына...»
Жебрак долго озирался, спускаясь по дороге к речке. Петрусь вышел на паперть. Однако он не успел поведать жебраку, что мальчика видел в жебрацкой ватаге, в Гадяче. Ватага ночевала под церковью...
Теперь в гультяйском батьке Петрусь признал того жебрака. Только он уже с постоянным умным выражением лица, с упрямством, которое крепко засело в сжатых губах, в чересчур тонком для большого лица носу, — как на иконах старинного письма! Батько разрезал на Петрусе верёвку, выхватив саблю из ножен обеими руками, и повёл хлопцев в каморку при конюшне. За небольшим столиком, врытым в красный глинобитный пол, он показался ещё громадней, чем был на самом деле. Рыжий Кирило просунул в дверь бутылку с горелкою и три обглоданные кружки. Петрусь и Степан лишь пригубили жидкость, а батько осушил свою посудину до дна... Когда обо всём было переговорено — он крякнул:
— Оце... И Марко ваш дурень, и вы — такие же... Ехать на Сечь, а тут — панам волю?
— Вот, вот, — подхватил Петрусь.
— Не вотвоткай! — остановила Петруся огромная рука. — Ты умнее придумал!.. До гетмана... Повесить его! Или он меня, или я — его... Кровопивец. Смотрите, сколько здесь вольного люда... Вот Кирило... Зарезал своего пана и теперь привязан ко мне, побратим, сабли друг другу целовали... Ещё сколько таких! Присоединяйтесь и вы! В Чернодубе на первой придорожной осине повесим сотника Гусака и эконома Тузя! Оце... Затем и про большее покумекаем... Когда и думать, если не сейчас? Швед прёт на царя и на вашего гетмана!
Громадная рука грохнула кружкой о стол. Петрусь подпрыгнул на месте:
— В гультяи? Нет!
Батько тоже поднялся. Лицо налилось кровью, тонкий нос побелел, усы напряжены по-кошачьи:
— А если зарублю? Прикажу повесить за ноги?
— Пусть! — перебил Петрусь, зная только, что ему предлагают забыть о Боге, о Чернодубе, о науке зографа Опанаса. Взволнованный Степан вдруг перестал постанывать от боли. Хлопцы даже не смотрели на огромную чёрную руку, которая уже хваталась за саблю. Они прижались друг к другу... Что ж, смерть... Надо читать молитву, а слова забылись. Господи...
И в этот миг раскрылась дверь. Батьков побратим Кирило подслушивал, наверно, за дверью. Он со злостью упрекнул:
— Борешься за волю, батько! Разве в сердюки записываем?
— Пошутил я! — расхохотался атаман. — Чтобы такого маляра... Наведаюсь в Чернодуб, в ту церковь. Где ещё увижу сына? Весь лицом в мою покойницу жену... Возвратите хлопцам оружие, коней! Выдать им двух жеребцов.
— Нет! — закричал Петрусь. — У нас свои кони... А ваши...
— Ворованные? — покачал головою атаман. — Не годится, мол, едучи в Ерусалим, заходить в шинок? В Ерусалим... К гетману Мазепе... Ха-ха-ха!.. Может, он греха боится, когда пишет универсалы с разрешением грабить? Казак! Ты помнишь того богомаза?.. Опанаса! Разумный он человек, но... Не сейчас бы ему жить... Кровью надо этот свет прополоскать. Тогда спохватятся люди... Я помню полковника Палия. Он ещё вернётся на панов!
Автор объединяет популярные очерки о древнегреческом театре, о «легендарном» родоначальнике трагедии Дионисе, о выдающихся драматургах: Феспиде, Эсхиле, Софокле, Еврипиде, Аристофане, Менандре – об их творчестве и театральной жизни в античности.
В книге речь ведется о русских медиках. Здесь можно прочесть их полузабытые жизнеописания, начиная еще с основания первых лекарских школ в Москве и в Санкт-Петербурге, а уж тем более с учреждения первого в России Московского университета. Не обойдена также роль и Санкт-Петербургской медико-хирирургической академии.
В книге повествуется о медицине эпохи Средневековья. Перед глазами читателей медицинская наука предстанет в несколько непривычном своем обличии. Те, которые предпочтут обратиться сразу к определенным главам, – без малейшего промедления окажутся в центре интересных, значительных эпизодов в становлении медицинской науки. Из этих эпизодов, по нашему убеждению, как раз и соткана вся драматическая история медицинского врачевания.Предлагаемая книга может оказаться полезной для многих людей: и для тех из них, которые посвятили медицине всю свою предыдущую жизнь и знают о ней почти все, и для тех, кто изо всех сил старается как можно подальше держаться от любого врачебного кабинета.
В смутные времена появляются на исторической арене люди, которые впоследствии становятся темой исследования не одного поколения историков. Лжедмитрий — одна из самых ярких фигур такого рода. До сих нор не ясно его происхождение, до сих пор служит символом переменчивости народной любви стремительный взлёт самозванца и его страшная смерть. Станислав Венгловский обладает не только глубокими познаниями в области русской и польской истории, но также и умением строить увлекательный сюжет и облекать его в яркую литературную форму.
В книге "Недуг бытия" Дмитрия Голубкова читатель встретится с именами известных русских поэтов — Е.Баратынского, А.Полежаева, М.Лермонтова.
Все слабее власть на русском севере, все тревожнее вести из Киева. Не окончится война между родными братьями, пока не найдется тот, кто сможет удержать великий престол и возвратить веру в справедливость. Люди знают: это под силу князю-чародею Всеславу, пусть даже его давняя ссора с Ярославичами сделала северный удел изгоем земли русской. Вера в Бога укажет правильный путь, хорошие люди всегда помогут, а добро и честность станут единственной опорой и поддержкой, когда надежды больше не будет. Но что делать, если на пути к добру и свету жертвы неизбежны? И что такое власть: сила или мудрость?
Повесть о первой организованной массовой рабочей стачке в 1885 году в городе Орехове-Зуеве под руководством рабочих Петра Моисеенко и Василия Волкова.
Исторический роман о борьбе народов Средней Азии и Восточного Туркестана против китайских завоевателей, издавна пытавшихся захватить и поработить их земли. События развертываются в конце II в. до нашей эры, когда войска китайских правителей под флагом Желтого дракона вероломно напали на мирную древнеферганскую страну Давань. Даваньцы в союзе с родственными народами разгромили и изгнали захватчиков. Книга рассчитана на массового читателя.
В настоящий сборник включены романы и повесть Дмитрия Балашова, не вошедшие в цикл романов "Государи московские". "Господин Великий Новгород". Тринадцатый век. Русь упрямо подымается из пепла. Недавно умер Александр Невский, и Новгороду в тяжелейшей Раковорской битве 1268 года приходится отражать натиск немецкого ордена, задумавшего сквитаться за не столь давний разгром на Чудском озере. Повесть Дмитрия Балашова знакомит с бытом, жизнью, искусством, всем духовным и материальным укладом, языком новгородцев второй половины XIII столетия.
Лили – мать, дочь и жена. А еще немного писательница. Вернее, она хотела ею стать, пока у нее не появились дети. Лили переживает личностный кризис и пытается понять, кем ей хочется быть на самом деле. Вивиан – идеальная жена для мужа-политика, посвятившая себя его карьере. Но однажды он требует от нее услугу… слишком унизительную, чтобы согласиться. Вивиан готова бежать из родного дома. Это изменит ее жизнь. Ветхозаветная Есфирь – сильная женщина, что переломила ход библейской истории. Но что о ней могла бы рассказать царица Вашти, ее главная соперница, нареченная в истории «нечестивой царицей»? «Утерянная книга В.» – захватывающий роман Анны Соломон, в котором судьбы людей из разных исторических эпох пересекаются удивительным образом, показывая, как изменилась за тысячу лет жизнь женщины.«Увлекательная история о мечтах, дисбалансе сил и стремлении к самоопределению».
Автор книги Борис Алмазов не только талантливый писатель, но и известный деятель казачьего движения , атаман. Поэтому в своем новом романе он особенно колоритно и сочно выписывает детали быта казаков, показывает, какую огромную роль сыграли они в освоении сибирских пространств.
Роман Александра Бородыни «Крепостной шпион» — остросюжетный исторический детектив. Действие переносит читателя в российскую столицу времён правления императора Павла I. Масонская ложа занята поисками эликсира бессмертия для самого государя. Неожиданно на её пути становится некая зловещая фигура — хозяин могучей преступной организации, злодей и растлитель, новгородский помещик Иван Бурса.
В увлекательнейшем историческом романе Владислава Романова рассказывается о жизни Александра Невского (ок. 1220—1263). Имя этого доблестного воина, мудрого военачальника золотыми буквами вписано в мировую историю. В этой книге история жизни Александра Невского окутана мистическим ореолом, и он предстаёт перед читателями не просто как талантливый человек своей эпохи, но и как спаситель православия.
Иван Грозный... Кажется, нет героя в русской истории более известного. Но Ю. Слепухин находит новые слова, интонации, новые факты. И оживает Русь старинная в любви, трагедии, преследованиях, интригах и славе. Исторический роман и психологическая драма верности, долга, чувства.