Польско-литовская интервенция в России и русское общество - [7]
Целый ряд представлений о Смутном времени, сложившихся в предвоенной и послевоенной советской историографии, подвергся в дальнейшем, хотя и далеко не сразу, критическому пересмотру. Здесь следует в особенности отметить работы Р. Г. Скрынникова[73] и появившуюся недавно книгу И. О. Тюменцева[74]. Однако в этих работах критический пересмотр на основе анализа источников, как характерных для дореволюционной историографии, так и сложившихся в советской историографии представлений о событиях Смутного времени и о характере русско-польских отношений в эти годы, охватил, главным образом, годы, предшествовавшие вмешательству Речи Посполитой в русские внутренние дела.
В настоящей работе автор поставил своей целью критический пересмотр существующих представлений о событиях Смуты и о развитии русско-польских отношений в конце 1609 — начале 1611 г. Такой пересмотр на основе анализа всех известных в настоящее время источников должен дать новый материал и для углубления наших представлений как о развитии русского общества в эти годы, так и о состоянии русско-польских отношений в этот же хронологический промежуток времени.
Гораздо больше внимания уделяла событиям рассматриваемого в данной книге периода Смуты польская историография. Однако их рассмотрение шло совсем под иным углом зрения: польские исследователи пытались ответить на вопрос, почему в годы Смуты, когда в России традиционно сильная центральная власть была серьезно ослаблена или даже на время отсутствовала и правящие круги Речи Посполитой сталкивались непосредственно с разными группами русского общества, им не удалось подчинить это общество польско-литовскому политическому влиянию, убедить русское общество принять польско-литовские политические институты, сделать Русское государство частью политической системы, во главе которой стояла бы Речь Посполитая. Дискуссии о том, чья неверная политика стала причиной неудачи, начались фактически вскоре по окончании событий, когда один из главных их участников, польный гетман коронный Станислав Жолкевский в своих записках подверг резкой критике политику короля Сигизмунда III, противопоставляя ей свои собственные действия.
Спор короля и гетмана подвергся серьезному рассмотрению уже в книге Ю. У. Немцевича, посвященной правлению Сигизмунда III[75]. В конце XIX — первой трети XX в. этот спор привлек к себе самое пристальное внимание ряда крупных польских ученых. Если в работе А. Хиршберга о Марине Мнишек в соответствии с ее тематикой главное внимание уделялось событиям, происходившим в лагере Лжедмитрия II, и восточная политика Речи Посполитой находилась в ней все же на втором плане[76], то в монографии В. Собесского разногласия между королем и гетманом оказались в центре внимания[77]. Серьезное внимание уделил их рассмотрению и А. Прохаска в своей биографии гетмана Жолкевского[78]. После длительного перерыва возвращение к этой тематике имело место в работах Я. Мацишевского 60-х гг.[79]
Всех этих исследователей объединяло резко критическое отношение к политике короля Сигизмунда III, на которого и возлагалась главная ответственность за неудачи восточной политики. В последнее время в работах польских исследователей наметился определенный пересмотр таких оценок, политика Сигизмунда III оценивается как более «реалистическая» по сравнению с предложениями гетмана. Эта точка зрения нашла свое выражение в популярной биографии Сигизмунда III[80] и в особенности в монографии исследователя из Торуня В. Поляка, специально посвященной восточной политике Речи Посполитой в интересующее нас время[81].
Разумеется, авторы этих работ не могли не уделять определенного внимания позиции русского общества, его реакции на польско-литовские инициативы, так как эта реакция оказывала воздействие и на ход дискуссии в правящих кругах Речи Посполитой, и на конкретное содержание принимавшихся ими решений. Однако уже причины тех или иных действий или русского общества в целом, или отдельных слоев в его составе их не интересовали. К тому же никто из указанных исследователей не занимался самостоятельно изучением русского общества, судя о нем по результатам современных, а иногда и более ранних работ русских ученых.
И все же польскими учеными получен ряд важных результатов, существенных для правильного понимания взаимоотношений русского общества и правящих кругов Речи Посполитой в годы Смуты. Во-первых, предпринятые исследования дали возможность осуществить детальную реконструкцию как разногласий в правящих кругах Речи Посполитой, так и конкретных шагов, предпринимавшихся ими для достижения своих целей, что и стало содержанием уже упоминавшейся монографии В. Поляка. Тем самым было создано достаточно точное представление о том, с каким партнером имело дело в 1609–1611 гг. русское общество.
Во-вторых, в обширной переписке польско-литовских политиков этих лет, введенной усилиями польских ученых в научный оборот, содержится много сведений о настроении и действиях разных групп русского общества, прежде всего в моменты их важных контактов с представителями Речи Посполитой, которые пока еще мало известны отечественным ученым, но могут иметь важное значение для углубления наших представлений о русском обществе времени Смуты. Здесь особо следует отметить заслуги В. Поляка, сумевшего значительно расширить круг известных нам польских источников о событиях Смутного времени, изучив не только материалы различных архивов на территории Польши, но и те многочисленные материалы, которые после польского «Потопа» оказались в архивах Швеции. На некоторые из этих материалов обратил внимание еще Я. Мацишевский, но лишь В. Поляку удалось в полной мере ввести их в научный оборот.
Мрачная фигура царя Ивана Грозного заслоняет собой историю едва ли не всего русского Средневековья. О нем спорили еще при его жизни, спорят и сейчас - спустя четыре столетия после смерти. Одни считали его маньяком, залившим страну кровью несчастных подданных. Другие - гением, обогнавшим время. Не вызывает сомнений, пожалуй, только одно: Россия после Грозного представляла собой совсем другую страну, нежели до него. О личности царя Ивана Васильевича, а также о путях развития России в XVI веке рассуждает известный историк Борис Николаевич Флоря.
Сборник включает ряд исследований, которые ставят задачей осветить политическое и военное значение Куликовской битвы 1380 г. Впервые дается широкий анализ событий как в историографическом, так и в географическом плане, оценка явлений как бы из разных центров — Литвы, Москвы, Орды.
Коллективный труд ученых-историков Германии, Литвы, Польши, России посвящен анализу обширного круга вопросов исторического взаимодействия народов России, Польши, Германии в Новое и Новейшее время в широком общеевропейском политическом и культурном контексте. В статьях публикуются материалы одноименной международной научной конференции, состоявшейся в Пскове в сентябре 2007 г. В центре внимания авторов – проблемы формирования и взаимодействия исторических регионов в Центральной и Восточной Европе, осознания народами России, Польши, Германии культурной и национальной идентичности и принадлежности к европейскому политическому сообществу народов и общему культурному пространству.
Книга посвящена исследованию внешней политики России в 60-е годы XVII в. В это время выдающийся государственный деятель допетровской России А. Л. Ордин-Нащокин выдвинул свою программу решения стоявших перед Русским государством внешнеполитических проблем. В работе дан анализ этой программы, показаны усилия А. Л. Ордина-Нащокина, направленные на получение одобрения программы царем и его советниками и претворение ее в жизнь, а также установлены причины, по которым А. Л. Ордину-Нащокину не удалось осуществить свои обширные планы.
Монография посвящена одной из важных, но мало исследованных проблем по истории международных отношений в Центральной и Восточной Европе в период позднего феодализма. В ней рассматриваются борьба России за выход к Балтийскому морю и влияние взаимоотношений между Россией и Речью Посполитой на ход и результаты этой борьбы. Книга позволяет дать ответ на вопрос, какие факторы привели к установлению в XVII в. шведского господства на Балтике, нанесшего огромный ущерб интересам как Польши, так и России.
Монография посвящена Мало изученному кап я русской, так и в польской науке периоду формирования внешнеполитических программ двух крупнейших держав того времени — Речи Посполитой и Российского царства. Автор анализирует классовый характер политических концепций обеих стран, действия русской дипломатии на фоне круга международных проблем. Книга написана на основании богатой источниковедческой базы русских и польских архивов.
В своей новой книге видный исследователь Античности Ангелос Ханиотис рассматривает эпоху эллинизма в неожиданном ракурсе. Он не ограничивает период эллинизма традиционными хронологическими рамками — от завоеваний Александра Македонского до падения царства Птолемеев (336–30 гг. до н. э.), но говорит о «долгом эллинизме», то есть предлагает читателям взглянуть, как греческий мир, в предыдущую эпоху раскинувшийся от Средиземноморья до Индии, существовал в рамках ранней Римской империи, вплоть до смерти императора Адриана (138 г.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На основе многочисленных первоисточников исследованы общественно-политические, социально-экономические и культурные отношения горного края Армении — Сюника в эпоху развитого феодализма. Показана освободительная борьба закавказских народов в период нашествий турок-сельджуков, монголов и других восточных завоевателей. Введены в научный оборот новые письменные источники, в частности, лапидарные надписи, обнаруженные автором при раскопках усыпальницы сюникских правителей — монастыря Ваанаванк. Предназначена для историков-медиевистов, а также для широкого круга читателей.
В книге рассказывается об истории открытия и исследованиях одной из самых древних и загадочных культур доколумбовой Мезоамерики — ольмекской культуры. Дается характеристика наиболее крупных ольмекских центров (Сан-Лоренсо, Ла-Венты, Трес-Сапотес), рассматриваются проблемы интерпретации ольмекского искусства и религиозной системы. Автор — Табарев Андрей Владимирович — доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института археологии и этнографии Сибирского отделения РАН. Основная сфера интересов — культуры каменного века тихоокеанского бассейна и доколумбовой Америки;.
Грацианский Николай Павлович. О разделах земель у бургундов и у вестготов // Средние века. Выпуск 1. М.; Л., 1942. стр. 7—19.
Книга для чтения стройно, в меру детально, увлекательно освещает историю возникновения, развития, расцвета и падения Ромейского царства — Византийской империи, историю византийской Церкви, культуры и искусства, экономику, повседневную жизнь и менталитет византийцев. Разделы первых двух частей книги сопровождаются заданиями для самостоятельной работы, самообучения и подборкой письменных источников, позволяющих читателям изучать факты и развивать навыки самостоятельного критического осмысления прочитанного.