Польский крест советской контрразведки - [168]

Не в последнюю очередь именно поэтому в самом СССР, против которого велась вся эта работа, к польской «двуйке» относились с обостренным вниманием. Руководители ВЧК-ОГПУ-НКВД постоянно ориентировали личный состав советских органов госбезопасности на необходимость противодействия едва ли не первостепенной угрозе, исходившей от польской военщины, польских подпольных диверсионно-террористических организаций типа ПОВ, в течение длительного времени действовавших на территории СССР, и польской разведагентуры[886]. При этом чекисты хорошо знали, что все эти инструменты антисоветской политики Польши активно опираются в своей работе на, как говорили тогда, «националистический кадр», формируемый главным образом из многочисленных политэмигрантов и перебежчиков[887]. Само наличие данного «кадра» (читай — «прометейской» агентуры) в целом ряде государственных, военных, а также партийных и общественных структур страны рассматривалось в Кремле и на Лубянке как опасный вызов цементирующей основе советского строя — пролетарскому интернационализму[888]. Не исключено, что опасения такого рода повлияли на принятие Сталиным в середине 1930-х гг. тезиса о «постоянном усилении борьбы с внутренними врагами по мере продвижения по пути строительства социализма», что привело к полосе жестоких репрессий в 1937–1938 гг.

Что касается судьбы «Прометея» и «прометеизма» после начала Второй мировой войны и временного территориального расчленения Польши, то имеются серьезные основания полагать, что часть «прометейской» агентуры вместе со своими кураторами — офицерами 2-го отдела ГШ Польши стала работать на английскую разведку[889], а другая, весьма значительная часть, перешла (вместе с архивами польской разведки) в непосредственное подчинение к Абверу и СД, где широко использовалась в различных разведывательно-диверсионных школах, подразделениях типа «Бранденбург-800», «Ягдфербанд-Ост» и таких организациях, как «Винета» и «Цеппелин»[890]. Вообще «особый вклад» самого основоположника новой Речи Посполитой, ее разведки и «Прометея» в борьбу с большевизмом и Россией был настолько высоко оценен Гитлером, что тот после оккупации Польши войсками вермахта, несмотря на причисление поляков к расово второсортным народам, приказал поставить в Кракове почетный военный караул у гробницы Юзефа Пилсудского в Невельском замке[891].

Аннотированный указатель имен

Абаев (Абай) Исмаил (Измаил) Кайтукович (1886 — позднее 1934). Балкарец. Образование высшее. В 1917–1919 гг., до установления советской власти, работал в местных национальных органах управления на Северном Кавказе. С 1920 г. негласно сотрудничал с Особым отделом 10-й армии. Затем штатный секретный уполномоченный по закордонной работе ОО Терской облЧК. С июня 1920 г. являлся работником Иностранного отделения ОО ВЧК, в апреле 1921 г. откомандирован в распоряжение ПП ВЧК по Туркестану, где работал секретным уполномоченным в Контрразведывательном отделе. В начале 1922 г. вызван в КРО ГПУ в Москву и участвовал в целом ряде оперативных разработок контрреволюционных и националистических организаций, а также и агентуры английской разведки.

Агранов Яков Саулович (Соринзон Янкель Шмаевич, 1893–1938). Еврей, родился в Могилевской губ. Окончил 4-классное городское училище. С юности примкнул к революционному кружку. В 1912 г. вступил в партию эсеров. В 1915 г., находясь в ссылке вместе с И.В. Сталиным и Л.Б. Каменевым, под их влиянием перешел в РСДРП(б). Секретарь Полесского обкома большевистской партии в 1917 г. В Москве с 1918 г. занимал должность секретаря Малого СНК, а в мае 1919 г. с разрешения В.И. Ленина совмещал эту работу с расследованием важных дел в ВЧК, будучи назначен особоуполномоченным ОО. Принимал участие в разоблачении и ликвидации подпольных белогвардейских организаций «Национальный центр» и «Тактический центр», а также «Петроградской боевой организации», разработке агентурного дела «Крот» в Белоруссии. В январе 1921 г. назначен начальником 16-го спецотделения (контрразведывательная работа в РККА) ОО ВЧК, затем особоуполномоченным Секретно-оперативного управления. Далее сосредоточился на работе политического розыска, будучи зам. начальника Секретного, а позднее начальником Секретно-политического отдела ГПУ-ОГПУ. Занимал должности полномочного представителя ОГПУ по Московской обл., зам. председателя ОГПУ, зам. наркома внутренних дел СССР — начальника Главного управления госбезопасности, начальника УНКВД по Саратовской обл. Комиссар госбезопасности 1-го ранга. Награжден 2 орденами Красного Знамени. В июле 1937 г. арестован. Приговорен к ВМН в августе 1938 г. и расстрелян. Не реабилитирован.

Апетер Иван Андреевич (1890–1940). Еврей. В годы Первой моровой войны служил в 16-м сибирском стрелковом полку. С 1917 г. комиссар Ставки Верховного Главнокомандующего в Могилеве. В этом же году вступил в РСДРП(б). В феврале 1918 г. назначен начальником отдела Военного контроля (военная контрразведка) Брянского района. Далее занимал должности начальника Всеукраинской ЧК, ОО 12-й армии, Западного фронта. На съезде особых отделов в 1919 г. был одним из немногих, кто выступал за развитие и скорейшее внедрение агентурного метода в деятельность ВЧК, а также за развитие активной зафронтовой и закордонной работы. В конце 1920 г. переведен в Москву и назначен начальником Административно-организационного управления ВЧК, а позднее заместителем начальника Иностранного отдела. С 1922 г. являлся полномочным представителем ВЧК по Западному краю. Далее проходил службу на различных должностях в ГПУ, ОГПУ, НКВД, РККА, Наркомате рабоче-крестьянского контроля. В 1937 г. арестован по ложному обвинению, приговорен к ВМН и расстрелян. Реабилитирован.