Польский крест советской контрразведки - [167]
В документах экспозитуры № 2 довольно часто просматриваются попытки представить гитлеровскую Германию как прямого соперника в сфере «прометейской» деятельности. Однако, принимая во внимание характер политики пилсудчиков, проводившейся в этой области экспозитурой № 2, и учитывая такие принципиальные факты, как те, что были изложены в памятной записке Бончковского, а также инспирацию экспозитурой № 2 сотрудничества «прометейцев» с немецкой разведкой и особенно ведущую роль, какую исполнял в экспозитуре № 2 и в польском МИД немецкий шпион Дубич-Пентер, можно сделать вывод о том, что действительно существовало глубоко законспирированное сотрудничество экспозитуры № 2 с германской разведкой.
В Варшаве «прометейская» работа управлялась непосредственно центральным руководством экспозитуры № 2, а точнее сказать — самим Харашкевичем. За границей, в тех странах, где размещалась национальная эмиграция, экспозитура № 2 проводила «прометейскую» работу посредством резидентур, специально для этого организованных, а также с помощью прежних официальных дипломатических резидентур. В задачи резидентур входили поддержание тесной связи с предводителями разных эмигрантских групп, передача им инструкций и денег от центра и контрразведка на территории проживания этой эмиграции. К заданиям резидентур также относилось точное информирование центра о всем, что касалось эмиграции на месте ее проживания.
В Париже «прометейской» работой руководили последовательно следующие резидентуры («пляцувки») экспозитуры № 2; «Мартель» («Martel») I в 1928–1931 гг., руководителем которой был поручик Станислав Защвилиховский; «Роллэн» («Rollin») в 1931–1933 гг., руководитель — Станислав Глиньский[880]; «Мартин» («Martin») в 1933–1934 гг. и «Мильтон» («Milton») в 1934–1937 гг., руководитель — майор Владимир Домбровский; «Велстон» («Welstone») в 1937–1939 гг., руководитель — майор Владислав Пельц, сотрудник-контрактник экспозитуры № 2, а до этого — руководитель и соучредитель «Прометея» в Харбине. В Константинополе руководителем резидентуры экспозитуры № 2 «Ассад» был в 1932–1937 гг. майор Кароль Дубич-Пентер, позднее ставший послом в Лиссабоне. В Праге руководителем резидентуры экспозитуры № 2 «Тарас» был в 1934–1937 гг. майор Ежи Кржимовский. В Харбине руководителем резидентуры экспозитуры № 2 «Хольский» был в 1934–1939 гг. консул Речи Посполитой в Харбине советник Александр Квятковский[881].
На территории СССР с экспозитурой № 2 сотрудничали дипломатические представители: Петр Курницкий[882] — вице-консул в Киеве (1932–1936); Ксаверий Залевский[883] — вице-консул в Тифлисе (1935–1937).
Следует отметить, что в действительности Польша планировала создать на территории Советского Союза гораздо больше собственных диппредставительств, под прикрытием которых могли бы действовать разведцентры «двуйки». «Программа деятельности в этом направлении, — отмечает в своем исследовании Т.М. Симонова, — была разработана МИД Польши при полном одобрении военного министерства. Предполагалось создать представительства в Москве, Киеве, Харькове, Одессе, Ленинграде, Чите, Ново-Николаевске, а также восстановить представительство в Минске — там польский представитель был арестован по обвинению в шпионаже.
Признано было необходимым также восстановить польские канцелярии при итальянском консульстве в Тифлисе, при персидском консульстве в Баку и Эривани, а также на территории Дальневосточной республики. По мнению начальника Восточного департамента МИД Р. Кнолля, большой интерес для секретной деятельности в России могли иметь представительства в Ташкенте и Казани. „Казань можно было бы укомплектовать под флагом Красного Креста, — предлагал он, — а Ташкент — в составе какого-нибудь торгового представительства Лодзинской промышленности“»[884].
Несомненно, резидентур экспозитуры № 2, действовавших в разных странах, было больше, но конкретные данные об их деятельности отсутствуют.
«Прометейская» работа финансировалась из специального фонда «N». На счет фонда «N» стекались дотации 2-го отдела ГШ, МИД и МВД Польши. Месячный бюджет, отпущенный на эту работу в 1936 г., составлял 7 091 228 злотых. В эту сумму не входили расходы на сотрудников экспозитуры № 2, которые этой работой руководили, а также на офицеров-контрактников, что составляло важный участок «прометейской» работы; сюда же не относились и затраты на выплату большей части стипендий, которые покрывались за счет фондов Министерства народного образования и религиозных вероисповеданий.
К сожалению, не сохранилось точных данных о бюджете, выделявшемся на финансирование «прометейской» работы в другие годы, однако известно, что, например, в 1930 г. фонды, выделенные на эти цели, были урезаны[885].
Подводя итог сказанному о «прометеизме», еще раз отметим ту исключительно важную роль, которую сыграли польские спецслужбы (и прежде всего экспозитура № 2 реферата «Восток» 2-го отдела ГШ) в создании, общем руководстве и разработке планов подрывной антисоветской и антироссийской организации «Прометей». Ни по своему кадровому составу (в количественном и национальном отношении), ни по размаху шпионско-диверсионной деятельности против СССР эта организация не имела каких-либо аналогов в 1920-1930-е гг. Даже когда у польской разведки возникали объективные финансовые и материальные трудности и ей приходилось обращаться за помощью к зарубежным правительствам и коллегам по «тайному антисоветскому фронту», она старалась не упустить из своих рук бразды правления «Прометеем» и многочисленные нити его агентурных сетей.
В учебном пособии рассматриваются проблемы становления и развития отечественных органов обеспечения государственной безопасности. В нем на основе новых архивных материалов и исторических исследований раскрывается деятельность государственных учреждений, осуществлявших функции разведки, контрразведки и политического розыска с 1880 г. (образования Департамента полиции МВД царской России) и до февраля 1922 г. — учреждения Государственно¬го политического управления (ГПУ) РСФСР.
Захватывающая интрига почти детективной истории взаимоотношений между Ф.Э.Дзержинским и следователем царской охранки неким господином Орловым положена в основу книги. Иногда просто даже не верится, что книга написана на основе документальных материалов. Но у жизни оказывается гораздо больше фантазии, чем у свободного художника. Читатель также узнает о последней одиссее генерала Слащева и о том, следила ли за Есениным Галина Бениславская…
Монография, основу которой составили документы, впервые вводимые в научный оборот, посвящена деятельности органов ВЧК — ОГПУ по обеспечению безопасности вооруженных сил. В книге читатель найдет нетрадиционные оценки деятельности как чекистов (включая Дзержинского), так и военных работников, полнее увидит взаимосвязь работы органов госбезопасности в Красной армии с общей внешнеполитической обстановкой и внутри страны, с конкретными решениями высшего партийно-государственного руководства РСФСР — СССР.В монографии разъяснена нелепость часто встречающихся в исторической литературе о периоде 1920-х — начала 1930-х годов утверждений о негативной роли чекистов в деле укрепления обороноспособности страны и Красной армии в частности.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Политическая полиция Российской империи приобрела в обществе и у большинства историков репутацию «реакционно-охранительного» карательного ведомства. В предлагаемой книге это представление подвергается пересмотру. Опираясь на делопроизводственную переписку органов политического сыска за период с 1880 по 1905 гг., автор анализирует трактовки его чинами понятия «либерализм», выявляет три социально-профессиональных типа служащих, отличавшихся идейным обликом, особенностями восприятия либерализма и исходящих от него угроз: сотрудники губернских жандармских управлений, охранных отделений и Департамента полиции.
Монография двух британских историков, предлагаемая вниманию русского читателя, представляет собой первую книгу в многотомной «Истории России» Лонгмана. Авторы задаются вопросом, который волновал историков России, начиная с составителей «Повести временных лет», именно — «откуда есть пошла Руская земля». Отвечая на этот вопрос, авторы, опираясь на новейшие открытия и исследования, пересматривают многие ключевые моменты в начальной истории Руси. Ученые заново оценивают роль норманнов в возникновении политического объединения на территории Восточноевропейской равнины, критикуют киевоцентристскую концепцию русской истории, обосновывают новое понимание так называемого удельного периода, ошибочно, по их мнению, считающегося периодом политического и экономического упадка Древней Руси.
Эмманюэль Ле Руа Ладюри, историк, продолжающий традицию Броделя, дает в этой книге обзор истории различных регионов Франции, рассказывает об их одновременной или поэтапной интеграции, благодаря политике "Старого режима" и режимов, установившихся после Французской революции. Национальному государству во Франции удалось добиться общности, несмотря на различия составляющих ее регионов. В наши дни эта общность иногда начинает колебаться из-за более или менее активных требований национального самоопределения, выдвигаемых периферийными областями: Эльзасом, Лотарингией, Бретанью, Корсикой и др.
Пособие для студентов-заочников 2-го курса исторических факультетов педагогических институтов Рекомендовано Главным управлением высших и средних педагогических учебных заведений Министерства просвещения РСФСР ИЗДАНИЕ ВТОРОЕ, ИСПРАВЛЕННОЕ И ДОПОЛНЕННОЕ, Выпуск II. Символ *, используемый для ссылок к тексте, заменен на цифры. Нумерация сносок сквозная. .
В книге сотрудника Нижегородской архивной службы Б.М. Пудалова, кандидата филологических наук и специалиста по древнерусским рукописям, рассматриваются различные аспекты истории русских земель Среднего Поволжья во второй трети XIII — первой трети XIV в. Автор на основе сравнительно-текстологического анализа сообщений древнерусских летописей и с учетом результатов археологических исследований реконструирует события политической истории Городецко-Нижегородского края, делает выводы об административном статусе и системе управления регионом, а также рассматривает спорные проблемы генеалогии Суздальского княжеского дома, владевшего Нижегородским княжеством в XIV в. Книга адресована научным работникам, преподавателям, архивистам, студентам-историкам и филологам, а также всем интересующимся средневековой историей России и Нижегородского края.