Польша или Русь? Литва в составе Российской империи - [83]

Шрифт
Интервал
, и училища 1-го разряда оставались «единственным средством улучшения системы преподавания еврейских предметов»[912]. М. Н. Муравьев считал, что пока еще рано обучать еврейских детей вместе с христианскими[913]. При этом местные власти, не дожидаясь результатов проводившегося в конце 1850-х и в 1860-х годах в Министерстве народного просвещения обсуждения будущего отдельных еврейских училищ, в 1865 году в Виленском учебном округе (сначала в Виленской, Ковенской, Гродненской и Минской губерниях[914]) добились реформирования еврейских училищ с целью уменьшения обособленности евреев: из программы преподавания были исключены труды Маймонида, «Хайей-Адам» Авраама Данцига и еврейские молитвы, было оставлено преподавание иврита и Библии, освободившееся время было отдано обучению русскому языку, русскому чистописанию и арифметике[915].

Теперь попробуем выяснить, являлось ли обязательное обучение еврейских мальчиков прямым доказательством стремления местной власти к ассимиляции евреев. Обязательное обучение русскому языку было необходимо как мера противодействия традиционной еврейской элите, которая, как считали местные чиновники, была настроена против любых нововведений. Новый попечитель учебного округа И. П. Корнилов, прибывший в Вильну 21 февраля 1864 года, то есть уже после того, как были приняты новые правила об обязательном обучении, утверждал, что «обязательность была признана необходимою для того, чтоб уничтожить влияние хасидов и меламедов, которые непременно бы препятствовали посещению этих училищ»[916]. При этом обязательное обучение должно было нейтрализовать другие влияния: важным, в понимании местных чиновников, было то, какое влияние – русское (российское), польское или немецкое – возьмет верх в еврейской среде. В циркуляре виленского генерал-губернатора начала 1865 года было приказано «прекратить всякий неуместный польский говор среди еврейского населения»[917]. После оставления должности генерал-губернатора М. Н. Муравьев писал об обучении евреев как раз в антипольском контексте[918]. Это означает, что, вводя обязательное обучение русскому языку еврейских мальчиков, власти в первую очередь стремились к тому, чтобы русский язык в еврейской среде занял место польского[919].

Итак, учреждение еврейских «народных» школ и введение обязательного обучения русскому языку после восстания 1863–1864 годов должно было усилить русское (российское) влияние в еврейской среде, в первую очередь посредством распространения русского языка, при этом власти, по крайней мере на время, уменьшили давление на основной элемент еврейскости – религию.

При осуществлении этих решений на практике власти столкнулись со многими проблемами. Во-первых, январский циркуляр виленского генерал-губернатора поставил некоторых местных начальников в сложное положение: оказалось, что некоторые из них, например могилевский губернатор, ничего не знали о более раннем указании М. Н. Муравьева[920]. Но это и неудивительно, поскольку правила, утвержденные М. Н. Муравьевым год назад, касались только виленских евреев. Во-вторых, сделав обучение обязательным, власти не смогли обеспечить полную подготовку к этому нововведению. Поэтому в некоторых местах, например в Витебской и Могилевской губерниях, местные чиновники не смогли устроить в школы всех желающих[921]. В-третьих, по имеющимся данным, в губерниях, которые были удалены от Вильны, власти не смогли обеспечить штрафование евреев, не обучавших своих детей русскому языку[922], а после удаления этих губерний (Витебской, Могилевской и Минской) в 1869–1870 годах из ведения виленского генерал-губернатора циркуляр на этой территории потерял силу[923]. И наконец, некоторые местные чиновники, очевидно, полагали, что циркуляра виленского генерал-губернатора недостаточно – нужна санкция центральных властей. Иначе трудно объяснить, почему работавшая в Вильне Комиссия о преобразовании управления евреями в начале 1867 года обсуждала вопрос, «не должно ли быть установлено для евреев обязательное обучение русской грамотности»[924].

Введение обязательного обучения русскому языку еврейских мальчиков и учреждение «народных» школ было нацелено на распространение русского языка среди еврейского населения[925]. Но как глубоко, по мнению местных чиновников, должен был проникнуть русский язык в еврейскую жизнь?

Есть ли будущее у «жаргона»?

Когда речь шла о наставниках в еврейских казенных или «народных» училищах, большинство чиновников Виленского учебного округа отдавали предпочтение воспитанникам раввинского училища. Во-первых, потому, что в противоположность русским учителям, которые «ограничиваются одним преподаванием своего предмета в училище, не вмешиваясь ни в их верование, ни в их общественное кагальное управление», воспитанники раввинского училища действуют и на религиозные воззрения своих единоверцев. Именно поэтому руководство учебного округа отклонило просьбу ковенских евреев, «старой партии», как их называли чиновники, о назначении на должности смотрителей и учителей в еврейские «народные» школы не евреев, а «лиц русского происхождения»

Продолжить чтение
Рекомендуем почитать
Дипломатические отношения Золотой Орды с Египтом (XIII–XIV вв.)

Настоящая монография представляет собой первую попытку исследования дипломатических отношений и культурных связей между Золотой Ордой и Египтом. Автор монографии анализирует причины, вызвавшие столь продолжительный и тесный союз между двумя странами, различными как как по своей культуре, так и по истории своего развития. Поводов для такого союза было несколько, причем важно подчеркнуть, что на всем протяжении рассматриваемого периода (от середины XIII до конца XIV в.) инициатива в поддержании дружественных отношений с Золотой Ордой, как правило (по крайней мере, до середины XIV в.), исходила от Египта, так как последний был не только заинтересованной стороной в этом союзе, но даже вынужден был искать политической поддержки в Золотой Орде.

Из истории гуситского революционного движения

В истории антифеодальных народных выступлений средневековья значительное место занимает гуситское революционное движение в Чехии 15 века. Оно было наиболее крупным из всех выступлений народов Европы в эпоху классического феодализма. Естественно, что это событие привлекало и привлекает внимание многих исследователей самых различных стран мира. В буржуазной историографии на первое место выдвигались религиозные, иногда национально-освободительные мотивы движения и затушевывался его социальный, антифеодальный смысл.

Из истории Таманской армии

Таманская армия — объединение Красной армии, действовавшее на юге России в период Гражданской войны. Существовала с 27 августа 1918 года по февраль 1919 года. Имя дано по первоначальному месту дислокации на Таманском полуострове.

Олаус Магнус и его «История северных народов»

Книга вводит в научный оборот новые и малоизвестные сведения о Русском государстве XV–XVI вв. историко-географического, этнографического и исторического характера, содержащиеся в трудах известного шведского гуманиста, историка, географа, издателя и политического деятеля Олауса Магнуса (1490–1557), который впервые дал картографическое изображение и описание Скандинавского полуострова и сопредельных с ним областей Западной и Восточной Европы, в частности Русского Севера. Его труды основываются на ряде несохранившихся материалов, в том числе и русских, представляющих несомненную научную ценность.

Афганистан, Англия и Россия в конце XIX в.: проблемы политических и культурных контактов по «Сирадж ат-таварих»

Книга представляет собой исследование англо-афганских и русско-афганских отношений в конце XIX в. по афганскому источнику «Сирадж ат-таварих» – труду официального историографа Файз Мухаммада Катиба, написанному по распоряжению Хабибуллахана, эмира Афганистана в 1901–1919 гг. К исследованию привлекаются другие многочисленные исторические источники на русском, английском, французском и персидском языках. Книга адресована исследователям, научным и практическим работникам, занимающимся проблемами политических и культурных связей Афганистана с Англией и Россией в Новое время.

Советско-японский пограничный конфликт на озере Хасан 1938 г. в архивных материалах Японии: факты и оценки

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.

Дальневосточная республика. От идеи до ликвидации

В апреле 1920 года на территории российского Дальнего Востока возникло новое государство, известное как Дальневосточная республика (ДВР). Формально независимая и будто бы воплотившая идеи сибирского областничества, она находилась под контролем большевиков. Но была ли ДВР лишь проводником их политики? Исследование Ивана Саблина охватывает историю Дальнего Востока 1900–1920-х годов и посвящено сосуществованию и конкуренции различных взглядов на будущее региона в данный период. Националистические сценарии связывали это будущее с интересами одной из групп местного населения: русских, бурят-монголов, корейцев, украинцев и других.

Голодная степь: Голод, насилие и создание Советского Казахстана

Коллективизация и голод начала 1930-х годов – один из самых болезненных сюжетов в национальных нарративах постсоветских республик. В Казахстане ценой эксперимента по превращению степных кочевников в промышленную и оседло-сельскохозяйственную нацию стала гибель четверти населения страны (1,5 млн человек), более миллиона беженцев и полностью разрушенная экономика. Почему количество жертв голода оказалось столь чудовищным? Как эта трагедия повлияла на строительство нового, советского Казахстана и удалось ли Советской власти интегрировать казахов в СССР по задуманному сценарию? Как тема казахского голода сказывается на современных политических отношениях Казахстана с Россией и на сложной дискуссии о признании геноцидом голода, вызванного коллективизацией? Опираясь на широкий круг архивных и мемуарных источников на русском и казахском языках, С.

Корпорация самозванцев. Теневая экономика и коррупция в сталинском СССР

В начале 1948 года Николай Павленко, бывший председатель кооперативной строительной артели, присвоив себе звание полковника инженерных войск, а своим подчиненным другие воинские звания, с помощью подложных документов создал теневую организацию. Эта фиктивная корпорация, которая в разное время называлась Управлением военного строительства № 1 и № 10, заключила с государственными структурами многочисленные договоры и за несколько лет построила десятки участков шоссейных и железных дорог в СССР. Как была устроена организация Павленко? Как ей удалось просуществовать столь долгий срок — с 1948 по 1952 год? В своей книге Олег Хлевнюк на основании новых архивных материалов исследует историю Павленко как пример социальной мимикрии, приспособления к жизни в условиях тоталитаризма, и одновременно как часть советской теневой экономики, демонстрирующую скрытые реалии социального развития страны в позднесталинское время. Олег Хлевнюк — доктор исторических наук, профессор, главный научный сотрудник Института советской и постсоветской истории НИУ ВШЭ.

«Вдовствующее царство»

Что происходит со страной, когда во главе государства оказывается трехлетний ребенок? Таков исходный вопрос, с которого начинается данное исследование. Книга задумана как своего рода эксперимент: изучая перипетии политического кризиса, который пережила Россия в годы малолетства Ивана Грозного, автор стремился понять, как была устроена русская монархия XVI в., какая роль была отведена в ней самому государю, а какая — его советникам: боярам, дворецким, казначеям, дьякам. На переднем плане повествования — вспышки придворной борьбы, столкновения честолюбивых аристократов, дворцовые перевороты, опалы, казни и мятежи; но за этим событийным рядом проступают контуры долговременных структур, вырисовывается архаичная природа российской верховной власти (особенно в сравнении с европейскими королевствами начала Нового времени) и вместе с тем — растущая роль нарождающейся бюрократии в делах повседневного управления.