Полнолуние любви Том 1 - [25]

– Пыль? Пожалуй, неплохо! Всё вокруг пыль и прах… Смейся, сколько влезет… Я устал, понимаешь, Вагнер? По-моему, будет лучше, если мы станем работать так, как хочет отец, – без лишнего риска. Бесполезно: мир всё равно не переделать.

Вагнер вынул из бара бутылку виски. Налил в стаканы.

– Что с тобой случилось в этой гостинице? Ты подхватил лихорадку? Выпей. Это лучшее средство от усталости и разочарования.

– Я там познакомился с одной девушкой. Она, кажется, очень несчастна. И я хочу ей помочь, успокоить её. Поэтому я больше не желаю рисковать. Ты же знаешь – я не пью.

– Но ты и не любил. С тобой произошло большое событие. Стоит выпить за него. Мне просто не терпится взглянуть на эту таинственную незнакомку, из-за которой ты так изменился. За её здоровье! – Вагнер поднял стакан.

– Не поясничай! Для меня это слишком серьёзно. У нас проблемы. Я вас познакомлю после того, как они исчезнут. Её зовут Мерседес.

– Мерседес? Ты сказал, вы познакомились в гостинице? Она, случайно, не блондинка с голубыми глазами? – Вагнер рассматривал содержимое стакана на просвет.

– Откуда ты знаешь?

– Если это та самая девушка, о которой я сейчас думаю, я тебе не завидую. Вот так, мой друг.

– Что за зловещие намёки? Я уверен, мы говорим о разных девушках. Откуда твоя блондинка с голубыми глазами?

– Из «Хилтона». Я заказал кольцо для Изабелы на день рождения, она принесла его, заметь – из ювелирной лавки. Мы улыбнулись друг другу, я пригласил её в бар, а потом мы договорились вечером пойти на презентацию к Рутинье. Не валяй дурака, Аугусто! Ты же был на презентации и видел её со мной, я вспомнил… Она пришла в неплохих серьгах, я ещё тогда удивился. А потом их, по её словам, у неё спёрли в туалете. Ты можешь поверить в то, что у женщины можно спереть серьги так, что она этого не заметит?

– Могу.

– А я – нет. Она выдумала эту историю. Я уверен в этом, потому что, когда я предложил ей вызвать начальника охраны, и упомянул о полиции, она слиняла. Зачем-то устроила эту кутерьму и слиняла.

– Как она выглядела? Я имею в виду её социальное положение. Из богатой семьи или из среднего класса?

Таким профурсеткам ничего не стоит прикинуться кем угодно. Ложь – их профессия. Но я видел, как у неё разгорелись глазки от всего, что она увидела на презентации.

– Ты знаешь её адрес, телефон?

– Нет.

– А у меня есть её адрес.

– Уверен, что это либо Вийера Соуто или Делфинь Морейра.

– Тепло.

– Ладно, Аугусто, не переживай, забудь. Тебе ещё не одна такая попадётся. Научись их распознавать. Они все стригут крыжовник и продают его за виноград.

– Не верится, что это одна и та же девушка… Хотя совпадений много.

– Наплюй и забудь. Давай займёмся делами. Дела – вот лучшее лекарство от любви.

– Приходи ко мне в кабинет. – Аугусто вышел усталой походкой.

«У этих сынков богатых родителей нет никакого иммунитета к чёрным сторонам жизни. И девицы типа голубоглазой шлюшки берут их голыми руками. Если бы этот красавчик в детстве видел то, что пришлось видеть мне, он бы на пушечный выстрел не подошёл к цветочку, выросшему на помойке», – думал Вагнер, глядя вслед Аугусто.

ГЛАВА 6

Жители шумной, заставленной ларьками с бросовым товаром улочки готовились к возвращению Тулио. Тулио был сердцем, душой этой улочки. Здесь могли ссориться, говорить друг другу друг о друге плохое, но сущность каждого была взвешена на невидимых весах с той точностью, с какой взвешиваются знаменитые бразильские алмазы. И пороки и добродетели – все на виду, все многократно обсуждены, прощены, утверждены.

Тулио любили не только за то, что он годами ждал платы у попавших в стеснённые обстоятельства квартиросъёмщиков в своём «доходном» доме, и не за то, что умел составлять гороскопы и предсказывать будущее. В нём чувствовалось спокойствие сильного и справедливого человека; к нему приходили с бедой и радостью; приглашали стать третейским судьёй; он был крёстным многих мальчишек и девчонок, обречённых родиться на этой улице и прожить на ней всю жизнь.

В отсутствие Тулио улица словно бы лишилась души. Мало кто сумел бы выразить это состояние словами, но чувствовали – все.

Поэтому в день возвращения Тулио решено было устроить роскошный ужин, украсить кафе фонариками и даже устроить маленький фейерверк.

Женуина готовила шурраско, Зели – кокосы с сахаром на десерт.

Женщины хлопотали на кухне Женуины, когда Мерседес, громко хлопнув дверью, вошла в дом. Таким способ она выказывала недовольство работой в уличной палатке.

– Мерседес, ты так хлопаешь дверью, будто Бразилию уже кто-то завоевал! – весело крикнула Женуина.

Мерседес злобно проворчала что-то себе под нос.

– Сейчас, скажем? – спросила Зели подругу.

Она уже рассказала Женуине о своей идее устроить Мерседес продавщицей в модную лавку Китерии Жордан.

– Давай сейчас. Мы угостим её сладким рисом, она подобреет, и ты скажешь.

Но сладкий рис не подействовал на Мерседес.

– Чтобы я продавала какие-то салфетки и покрывала! Вы что? – высокомерно поинтересовалась Мерседес. – Кому из вас эта идея пришла в голову? Тебе, мама?

– Нет, идея пришла мне, – миролюбиво сказала Зели. – Я работаю для этого магазинчика. Он очень элегантный. Называется «Каза Жордан». О нём даже писали. Там товары из Германии, Бельгии и наши, но очень хорошего качества. И потом, работа есть работа. Попробуй, поищи что-нибудь лучше.