Политика и литературная традиция. Русско-грузинские литературные связи после перестройки - [121]
Перевес наблюдается и в обращении к теме ностальгии и воспоминаний. Эта тематическая область принадлежит авторам, пишущим на русском языке, вне зависимости от того, где они живут – в Грузии, России или в иных странах. В грузинской литературе она если и прослеживается, то весьма слабо и связана с личными биографиями грузинских писателей, чье детство и юность выпали на советский период.
В постсоветский период продолжателями темы Грузии в литературе на русском языке стали представители так называемого советского поколения, получившего школьное образование в период СССР, когда тема Кавказа/Грузии была одной из культивируемых. Для молодых авторов постсоветского поколения она оказалась не особенно актуальна. Иная картина – в литературе на грузинском языке. Здесь продолжателями темы России выступили все поколения грузинских писателей – от старшего до младшего, и это было связано с реакцией на вмешательство России во внутритерриториальные конфликты Грузии (Южная Осетия, Абхазия). Основой появления художественных произведений стали воспоминания очевидцев постсоветских изменений, включая войны и социально-экономический кризис: писателей-путешественников (Азольский, Битов, Владимов, Вяльцев, Горюхина, Димов, Морозов и др.), писателей-жителей (Бугадзе, Булкаты, Бурчуладзе, Гогебашвили, Достигаева, Зурабишвили, Иаташвили, Кондахсазов, Кулишова, Мегрелишвили, Мелашвили, Одилавадзе, Одишария, Чиладзе, Чкванава, Чхеидзе и др.) и писателей-мигрантов (Бердичевская, Бойко, Бочоришвили, Гельбах, Гиголашвили, Гуцко, Дружников, Молчанова, Смирягин, Соколовская, Эбаноидзе и др.). В художественные произведения зачастую включаются документальные факты и исторические личности. Одним из ведущих литературных приемов становится спор-размышление персонажей о жизни в советские времена и произошедших постсоветских переменах. Еще одной особенностью является обращение к каноническим для этой традиции личностям: Пушкин, Грибоедов, Нина Чавчавадзе, Тициан Табидзе, Пастернак (Битов, Бердичевская, Чхеидзе, Соколовская, Турашвили) – и местам культуры, которые символизировали в разные исторические периоды и дружбу, и российское присутствие в Грузии (монастырь Джвари, слияние Арагви и Куры, проспект Руставели). Они продолжают служить скрепами между прошлым и настоящим и пунктами переосмысления прошлого. Наряду с Тбилиси и его достопримечательностями как места культурной памяти возникают Батуми, Пицунда, Поти, Мцхета, Сухуми. В русско-грузинском контексте постсоветского периода выделились две группы мотивов и тем: первая группа, менее интенсивно представленная, связана с мотивами, сформировавшимися в рамках имперской литературной традиции прежних времен (природа, дружба, достопримечательности), вторая связана с постсоветским периодом и с изменениями, или перестройкой, которая произошла в последние два с половиной десятилетия и относится к новейшей истории: крах СССР; образование новых государств, сопровождавшееся региональными межэтническими войнами; проблемы национализма; поиск нового лица, то есть выстраивание новой национальной идентичности; пересмотр совместного прошлого. Художественная литература имперской литературной традиции стала не только скрепой, но и орудием деколонизации – орудием атаки.
Даром империи являются русско-грузинские переводы, дружба и научные исследования, которые также составляют имперскую литературную традицию. После краха СССР, в котором все этапы масштабного литературного процесса регулировались государством, дар значительно оскудел. Из-за социально-экономического и политического кризиса провал произошел и в переводческой, и в исследовательской, и в общественной деятельности. После ликвидации Союза писателей СССР, прекращения финансирования из центра перестали работать институции и издательства, вокруг которых сосредотачивались очаги этой деятельности. Даже если в первые постсоветские годы периодические издания, существовавшие еще в советский период, держались на небольших частных инвестициях, то впоследствии они все равно вымирали. Что касается переводческого процесса, который представлял из себя отдельную четко структурированную империю, организованную Союзом писателей СССР, то после Советского Союза империя переводов рухнула, превратилась в развалины, которые по крохам пытаются восстановить отдельные литераторы как в России, так и в Грузии, чья судьба тем или иным образом связана с обеими странами. Стремление к высвобождению от всего российского обернулось информационной пустотой, потому что практически вся мировая литература поступала в Грузию в переводах с русского языка. Привилегированными становятся переводы с западноевропейских языков и на них. В России также образовалось незаполненное пространство: наряду с проблемами перевода с грузинского, прослеживаются проблемы поддержки связей и знаний о других национальных литературах бывшего СССР – грузинский выпадает из интересов широкого круга переводчиков, за исключением считанных лиц. Переводческий процесс обретает новую структуру управления. В Грузии и в России она различна. Ранее отбор произведений для перевода регулировался на государственном уровне и связан был с различными комиссиями, сегодня – решающую роль здесь играют личности переводчиков и их выбор. Переводческий процесс, особенно в первое постсоветское десятилетие, был хаотичным. Уже позже к этому процессу подключились и государство, и коммерческие структуры. Появились институции, главной функцией которых стала организация и регулирование работы переводчиков (например, Лаборатория перевода грузинской литературы в Тбилиси, Институт перевода в Москве), но, в силу политических изменений и политической переориентации Грузии и России, ни с той ни с другой стороны русско-грузинские и грузино-русские переводы уже не занимают ведущих позиций. Активная роль в поддержке двусторонних литературных отношений принадлежит литераторам, стремящимся сохранить тот
Послевоенные годы знаменуются решительным наступлением нашего морского рыболовства на открытые, ранее не охваченные промыслом районы Мирового океана. Одним из таких районов стала тропическая Атлантика, прилегающая к берегам Северо-западной Африки, где советские рыбаки в 1958 году впервые подняли свои вымпелы и с успехом приступили к новому для них промыслу замечательной деликатесной рыбы сардины. Но это было не простым делом и потребовало не только напряженного труда рыбаков, но и больших исследований ученых-специалистов.
Настоящая монография посвящена изучению системы исторического образования и исторической науки в рамках сибирского научно-образовательного комплекса второй половины 1920-х – первой половины 1950-х гг. Период сталинизма в истории нашей страны характеризуется определенной дихотомией. С одной стороны, это время диктатуры коммунистической партии во всех сферах жизни советского общества, политических репрессий и идеологических кампаний. С другой стороны, именно в эти годы были заложены базовые институциональные основы развития исторического образования, исторической науки, принципов взаимоотношения исторического сообщества с государством, которые определили это развитие на десятилетия вперед, в том числе сохранившись во многих чертах и до сегодняшнего времени.
Монография посвящена проблеме самоидентификации русской интеллигенции, рассмотренной в историко-философском и историко-культурном срезах. Логически текст состоит из двух частей. В первой рассмотрено становление интеллигенции, начиная с XVIII века и по сегодняшний день, дана проблематизация важнейших тем и идей; вторая раскрывает своеобразную интеллектуальную, духовную, жизненную оппозицию Ф. М. Достоевского и Л. Н. Толстого по отношению к истории, статусу и судьбе русской интеллигенции. Оба писателя, будучи людьми диаметрально противоположных мировоззренческих взглядов, оказались “versus” интеллигентских приемов мышления, идеологии, базовых ценностей и моделей поведения.
Монография протоиерея Георгия Митрофанова, известного историка, доктора богословия, кандидата философских наук, заведующего кафедрой церковной истории Санкт-Петербургской духовной академии, написана на основе кандидатской диссертации автора «Творчество Е. Н. Трубецкого как опыт философского обоснования религиозного мировоззрения» (2008) и посвящена творчеству в области религиозной философии выдающегося отечественного мыслителя князя Евгения Николаевича Трубецкого (1863-1920). В монографии показано, что Е.
Эксперты пророчат, что следующие 50 лет будут определяться взаимоотношениями людей и технологий. Грядущие изобретения, несомненно, изменят нашу жизнь, вопрос состоит в том, до какой степени? Чего мы ждем от новых технологий и что хотим получить с их помощью? Как они изменят сферу медиа, экономику, здравоохранение, образование и нашу повседневную жизнь в целом? Ричард Уотсон призывает задуматься о современном обществе и представить, какой мир мы хотим создать в будущем. Он доступно и интересно исследует возможное влияние технологий на все сферы нашей жизни.
Что такое, в сущности, лес, откуда у людей с ним такая тесная связь? Для человека это не просто источник сырья или зеленый фитнес-центр – лес может стать местом духовных исканий, служить исцелению и просвещению. Биолог, эколог и журналист Адриане Лохнер рассматривает лес с культурно-исторической и с научной точек зрения. Вы узнаете, как устроена лесная экосистема, познакомитесь с различными типами леса, характеризующимися по составу видов деревьев и по условиям окружающей среды, а также с видами лесопользования и с некоторыми аспектами охраны лесов. «Когда видишь зеленые вершины холмов, которые волнами катятся до горизонта, вдруг охватывает оптимизм.
В книге делается попытка подвергнуть существенному переосмыслению растиражированные в литературоведении канонические представления о творчестве видных английских и американских писателей, таких, как О. Уайльд, В. Вулф, Т. С. Элиот, Т. Фишер, Э. Хемингуэй, Г. Миллер, Дж. Д. Сэлинджер, Дж. Чивер, Дж. Апдайк и др. Предложенное прочтение их текстов как уклоняющихся от однозначной интерпретации дает возможность читателю открыть незамеченные прежде исследовательской мыслью новые векторы литературной истории XX века.
Книга известного литературоведа посвящена исследованию самоубийства не только как жизненного и исторического явления, но и как факта культуры. В работе анализируются медицинские и исторические источники, газетные хроники и журнальные дискуссии, предсмертные записки самоубийц и художественная литература (романы Достоевского и его «Дневник писателя»). Хронологические рамки — Россия 19-го и начала 20-го века.
В книге рассматриваются индивидуальные поэтические системы второй половины XX — начала XXI века: анализируются наиболее характерные особенности языка Л. Лосева, Г. Сапгира, В. Сосноры, В. Кривулина, Д. А. Пригова, Т. Кибирова, В. Строчкова, А. Левина, Д. Авалиани. Особое внимание обращено на то, как авторы художественными средствами исследуют свойства и возможности языка в его противоречиях и динамике.Книга адресована лингвистам, литературоведам и всем, кто интересуется современной поэзией.
Если рассматривать науку как поле свободной конкуренции идей, то закономерно писать ее историю как историю «победителей» – ученых, совершивших большие открытия и добившихся всеобщего признания. Однако в реальности работа ученого зависит не только от таланта и трудолюбия, но и от места в научной иерархии, а также от внешних обстоятельств, в частности от политики государства. Особенно важно учитывать это при исследовании гуманитарной науки в СССР, благосклонной лишь к тем, кто безоговорочно разделял догмы марксистско-ленинской идеологии и не отклонялся от линии партии.