Политика Англии в Африке - [106]
Это нашло наглядное подтверждение в крушении другого пропагандистского мифа империалистов — о так называемом расовом партнерстве в странах Восточной и Центральной Африки.
Попытки спасти расистские режимы. Политика английского империализма в восточных и центральных районах Африки с их плодородными землями, неисчерпаемыми запасами полезных ископаемых, дешевой рабочей силой и благоприятным климатом; была направлена на то, чтобы укрепить господствующее положение европейцев и обеспечить иностранному капиталу беспрепятственную деятельность. После того как английским империалистам удалось насильственно навязать африканцам Федерацию Родезии и Ньясаленда, буржуазная печать, используя концепцию «расового партнерства», пыталась обосновать колониальную политику Англии исторической обязанностью европейцев-поселенцев вести отсталые народы к «христианской цивилизации» и особой ответственностью Англии перед своими «соотечественниками» в колониях. Печать выступила своеобразным посредником между расистскими лидерами и их покровителями в Лондоне, с одной стороны, и руководителями национально-освободительного движения в Африке — с другой. Первых она уговаривала не очень медлить, а вторых — не очень спешить. Расистов она стремилась убедить в необходимости некоторых конституционных уступок африканцам, а руководителям последних доказывала, что требование «один человек — один голос» несвоевременно. Так, лавируя между «экстремизмом» двух противостоящих друг другу сил, печать хотела добиться некоего равновесия в положении дел, некой видимости «расового партнерства». На деле это не могло означать ничего другого, кроме поощрения политики расистов и подавления законных прав африканского населения на управление своими странами.
Может показаться несколько странным, но наиболее полное «теоретическое» обоснование «расового партнерства» дали право-реформистские деятели. Среди официальных документов по колониальному вопросу, изданных Лейбористской партией в 1956–1957 гг., первым был документ о политике лейбористов р странах со смешанным населением («плюральных обществах», по терминологии авторов документа) [481]. Все, что позднее говорили по этому вопросу консервативные деятели, что писала консервативная, либеральная и «независимая» печать, было в основном повторением главных положений лейбористского документа. «Мы несем особую ответственность перед народами колоний, потому что Уайтхолл является резиденцией колониальной администрации, которая подотчетна парламенту Соединенного Королевства». Это слова из лейбористской брошюры о «плюральном обществе» [482]. А вот заявление тогдашнего министра колоний в консервативном правительстве: «Федерация создана для того, чтобы жить. Не может быть никакого разговора о ее роспуске… Английское правительство несет особую ответственность перед населением Северной Родезии и Ньясаленда, как черным, так и белым…» [483].
В таком же духе неоднократно выступали консервативные газеты и либеральная «Гардиан». «Федерация, — писала „Гардиан", — это часть английского сооружения, и Англия несет ответственность за то, чтобы она не рухнула…» [484].
И на страницах лейбористского документа и на страницах буржуазных газет мы в обилии встречаем рассуждения о главенствующей роли европейцев-поселенцев в развитии колоний, о гуманном характере их миссии в Африке. «В политическом, экономическом и социальном смысле, — пишут лейбористские авторы, — европейцы были самыми важными иммигрантами в Африке… В каждой области опыт европейцев, общие и технические знания, капиталы дали им власть, значительно превосходящую их количество» [485]. Точно так же рассуждал и один из авторов «Дейли Телеграф»: «Сегодняшнюю Африку создали европейцы, только количественно составляющие меньшинство ее населения» [486].
Точка зрения на европейцев как на главенствующую, руководящую силу в политической, экономической и социальной жизни стран Восточной и Центральной Африки была основополагающей в идее «расового партнерства», она как бы подводила под нее историческую базу. Отсюда следовали все остальные аспекты политики «расового партнерства»: сохранение и укрепление доминирующей роли европейцев на неопределенно длительный период, постепенное привлечение к управлению странами представителей африканской элиты, имеющих «индивидуальные заслуги». Все разговоры в прессе о том, что «мультирасовое общество» (так, в отличие от лейбористов, называла страны со смешанным населением консервативная печать) «должно означать взаимное доверие и сотрудничество между расами», что «интересы, прерогативы и обязанности разных рас» должны быть «соответственно сбалансированы»[487], предназначались для затемнения реакционной сути «расового партнерства», для обмана общественного мнения как в самой Англии, так и за ее пределами.
Нередко сами газеты особенно в разделе писем довольно откровенно обнажали подлинный смысл «расового партнерства». Так, некто Баттерфильд в письме в «Дейли Телеграф» писал, что «мультирасизм» должен уничтожить африканский национализм, что английское правительство может добиться успеха в проведении политики мультирасизма только в союзе с Объединенной федеральной партией — партией белых расистов
Бывают редкие моменты, когда в цивилизационном процессе наступает, как говорят немцы, Stunde Null, нулевой час – время, когда история может начаться заново. В XX веке такое время наступало не раз при крушении казавшихся незыблемыми диктатур. Так, возможность начать с чистого листа появилась у Германии в 1945‐м; у стран соцлагеря в 1989‐м и далее – у республик Советского Союза, в том числе у России, в 1990–1991 годах. Однако в разных странах падение репрессивных режимов привело к весьма различным результатам.
Сборник воспоминаний и других документальных материалов, посвященный двадцатипятилетию первого съезда РСДРП. Содержит разнообразную и малоизвестную современному читателю информацию о положении трудящихся и развитии социал-демократического движения в конце XIX века. Сохранена нумерация страниц печатного оригинала. Номер страницы в квадратных скобках ставится в конце страницы. Фотографии в порядок нумерации страниц не включаются, также как и в печатном оригинале. Расположение фотографий с портретами изменено.
«Кольцо Анаконды» — это не выдумка конспирологов, а стратегия наших заокеанских «партнеров» еще со времен «Холодной войны», которую разрабатывали лучшие на тот момент умы США.Стоит взглянуть на карту Евразии, и тогда даже школьнику становится понятно, что НАТО и их приспешники пытаются замкнуть вокруг России большое кольцо — от Финляндии и Норвегии через Прибалтику, Восточную Европу, Черноморский регион, Кавказ, Среднюю Азию и далее — до Японии, Южной Кореи и Чукотки. /РИА Катюша/.
Израиль и США активизируют «петлю Анаконды». Ирану уготована роль звена в этой цепи. Израильские бомбёжки иранских сил в Сирии, события в Армении и история с американскими базами в Казахстане — всё это на фоне начавшегося давления Вашингтона на Тегеран — звенья одной цепи: активизация той самой «петли Анаконды»… Вот теперь и примерьте все эти региональные «новеллы» на безопасность России.
Вместо Арктики, которая по планам США должна была быть частью кольца военных объектов вокруг России, звеном «кольца Анаконды», Америка получила Арктику, в которой единолично господствует Москва — зону безоговорочного контроля России, на суше, в воздухе и на море.
Успехи консервативного популизма принято связывать с торжеством аффектов над рациональным политическим поведением: ведь только непросвещённый, подверженный иррациональным страхам индивид может сомневаться в том, что современный мир развивается в правильном направлении. Неожиданно пассивный консерватизм умеренности и разумного компромисса отступил перед напором консерватизма протеста и неудовлетворённости существующим. Историк и публицист Илья Будрайтскис рассматривает этот непростой процесс в контексте истории самой консервативной интеллектуальной традиции, отношения консерватизма и революции, а также неолиберального поворота в экономике и переживания настоящего как «моральной катастрофы».