Политические идеи XX века - [28]
Вотличие от других идеологий XX века - таких, как марксизм-ленинизм, технократизм - нацизм не попал под влияние парадокса последствий. Именно это отличает его от других мировоззренческих систем, придавая ему и глазах общественности истина дьявольский ста-туе. Вышеупомянутые идеологии порождают либо террор, либо жестокие полицейские режимы, заявляя при этом, что их цепью является всеобщее счастье или, по крайней мере, гармоничное общество. Может создаться впечатление, даже если такое впечатление не выдерживает более или менее углублённого анализа, что эти пагубные последствия не были запрограммированы и даже не были желательны, что они возникли стихийно, помимо воли самих идеологов, явившись
результатом неизвестного логического закона, неким парадоксом.
Именно это обстоятельство способствовало оправданию этих идеоло
гий, по крайней мере, в глазах некоторых наблюдателей. Напротив,
нацизм провозглашает своей целью создание совершенного общества
и заявляет, что для достижения этой цели необходимо прибегнуть к
террору и ликвидировать часть общества. Нацизм сам не питал ника
ких иллюзий относительно средств, необходимых для достижения этой
цели, и не стремился обмануть других. Он действовал цинично, спо->
койно, гордо. Именно это ему никак не могут простить. В данном слу
чае вопрос заключается не в возникновении нежелательных последст
вий, а в моральной слепоте общества, равнодушно принявшего зара
нее объявленную программу. MeinKampf, изданная в Германии и ши
роко распространённая ещё до 1933 года, изданная во Франции в 1934
году, излагала основное содержание проекта уничтожения "врагов
нации", а некоторые семантические меры предосторожности никого не
могли обмануть. Гитлер быстро набрал подавляющее большинство го
лосов на выборах, совершенно не скрывая при этом своих намерений.
Комментаторы полагают, что ему просто никто не поверил, настолько
чудовищна и бесчеловечна была его программа. Но эта гипотеза не
кажется убедительной. Понять феномен нацизма можно только в исто
рическом контексте. Тезисы MeinKampfне содержали ничего нового.
Они лишь отражали идеи сотен предшественников Гитлера. Только
этим духовным родством нацизма с более ранними идеологиями мож
но объяснить приход Гитлера к власти: общество безразлично отреаги
ровало на слишком часто повторяемые слова и со скрытой симпатией
отнеслось к открыто заявленной программе
Орудиесудьбы.
Автор MeinKampfне выразил в своей книге практически ни одной собственной мысли, за исключением, может быть, концептуализации политической пропаганды. В том, что касается идеологии, Гитлер рграничился почти дословным повтором утверждений, которые получили широкую известность в Европе за последние двести лет. Даже приводимые им примеры не блещут оригинальностью (знаменитые готтентоты /Hottentot/, которые приводятся в биологической, а позднее в евгенической литературе как типичные существа низшего порядка, естественно фигурируют в его книге. Линней ЛЛппе/ и Бюффон /Button/ уже дали описание готтентотов как пример обезьяноподобного человека. Очевидно, в конце XIX века эта информация была достаточно хорошо известна, поскольку мы находим аналогичную ссылку на этот пример в работе учёного совершенно другого направления, каким является Плеханов). Новаторство Гитлера состоит в практической реализации
идей, которые высказывались многими философами, начиная с создателей евгеники.
История нацизма с жестокой очевидностью демонстрирует связь между идеей и её воплощением в жизнь, а также мощь самой идеи.
Для западной философии пять лет второй мировой войны стали годами глубочайших потрясений. Систематическое истребление миллионов людей явилось столь значительным и ужасным событием, что оно ознаменовало резкий поворот в истории идей. Даже сейчас, пятьдесят лет спустя после окончания войны, европейцы вспоминают о нём с содроганием. Однако в течение десятков лет накануне войны они невозмутимо читали заявления то о необходимости ликвидации неизлечимо больных, инвалидов и алкоголиков, то об окончательном устранении евреев или славян. Похоже, в то время подобные заявления не вызывали особого волнения у публики. В наши дни любое подобное высказывание рассматривалось бы как выступление сумасшедшего и было бы запрещено цензурой с одобрения общественности.
Таким образом, то, что кажется приемлемым в чисто интеллектуальном плане, становится отвратительным при своём конкретном воплощении. Европейцам нравилось манипулировать этими опасными идеями. Несомненно, большинство сторонников евгеники никогда не собирались перейти к воплощению в жизнь этой теории, но обсуждая её со всех сторон, они испытывали, наверное, чувство облегчения. Очень часто за словами не следует никаких действий. Но Гитлер был исключением из этого правила. Для реализации своих замыслов он
был готов на всё.
Идеи представляют собой грозное оружие. Не следует считать, что "простое сотрясение воздуха" не представляет ни малейшей опасности. Сильная идея может довольно долго оставаться в книгах или в умах, но рано или поздно она попытается каким-то образом реализоваться на практике. Несколько поколений интеллектуалов могут забавляться какой-нибудь внешне безобидной циничной идеей. Но вдруг появляется энергичный циник, который превращает забаву в кошмар. Принижая значение формальных свобод, марксистская мысль породила бесправие. Провозглашая превосходство одно расы над другими, нацизм перешёл к практической ликвидации "низших рас". Очень
