Политическая борьба в годы правления Елены Глинской (1533–1538 гг.) - [5]

Итак, в дореволюционной историографии только С. Ф. Платонов, отойдя от описательства исторических событий, предложил оригинальную концепцию характера политической борьбы в 30-х гг. XVI в. Другие лее историки политическую борьбу этого периода как проблему и не рассматривали: считалось, что достаточно описать события. При этом допускалось произвольное толкование источников, ибо сами они специально не изучались. И хотя в дореволюционной науке было немало сделано для изучения политической России 30-х гг. XVI в., иллюстративный метод изучения источников по истории политической борьбы, характерный для немарксистской дворянско-буржуазной историографии, в сочетании с идеалистической методологией обусловили многие слабые стороны работ дореволюционных историков. Только на базе марксистско-ленинской методологии советская историческая наука смогла с новых идейных позиций подойти к изучению истории.

§ 2. Советская историография

В советской исторической науке были по-новому решены многие важнейшие вопросы политического развития средневековой России. Однако время правления Елены Глинской (1533–1538) изучалось меньше, чем другие периоды политической истории XVI в.

Большой вклад в изучение истории политической борьбы в 30–40-х гг. XVI в. внес И. И. Смирнов. Еще в 1935 г. вышла в свет статья И. И. Смирнова, посвященная классовой борьбе в первой половине XVI в., в которой он подробно останавливается на анализе событий политической борьбы времени правления Елены Глинской и наступившего после ее смерти боярского правления. По мнению И. И. Смирнова, «период, наступивший после смерти Василия III и продолжавшийся до второй половины 40-х гг. XVI в., был временем политической реакции»[31]. Он оспаривал тезис С. Ф. Платонова о том, что в политической борьбе 30–40-х гг. не было принципиальных оснований для боярской взаимной вражды и поэтому борьба сводилась к личным или семейным конфликтам[32]. И. И. Смирнов исходил из того, что беспорядочная и хаотическая, на первый взгляд, смена у власти отдельных группировок, была формой, в «которой осуществлялось разрушение централизованного аппарата власти Московского государства — в направлении восстановления феодальной раздробленности удельных времен»[33]. Вместе с тем он подчеркнул, что борьба между отдельными боярско-княжескими группировками «будучи имманентным свойством феодальной реакции, не должна затемнять единство политики, проводимой всеми группировками, стоявшими у власти в 30–40-х гг., как в области государственного строя, так и в области экономической»[34]. По Смирнову история 30–40-х гг. распадается на три этапа. «Первый этап охватывает время со смерти Василия III и до смерти Елены (1533–1538). Он характеризуется усиленным наступлением княжеско-боярской реакции и попытками правительства Елены противостоять этой реакции и проводить политику Ивана III. Кончается он крахом этих попыток»[35]. Второй период, по мнению Смирнова, включал в себя 1538–1542 гг. и являлся временем наибольшего успеха боярской реакции. Переломными он считал события 1542 г., открывшие собой третий период — период ликвидации боярской реакции.

Эти же взгляды на характер политической борьбы он развил в своей монографии, специально посвященной политической истории 30–50-х гг. в XVI в.[36] На более широком фактическом материале И. И. Смирнов осветил важнейшие события политической борьбы 30–40-х гг., исходя в общей оценке из концепции борьбы боярства и дворянства, борьбы боярства с самодержавием. Все, что связано с боярством, он считал реакционным, а все, что он полагал близким к дворянству и самодержавию, — прогрессивным. При таком подходе неизбежным оказался некоторый схематизм в изучении конкретных событий и явлений. Именно поэтому, несмотря на ряд важных и ценных наблюдений по многим вопросам, не все привлеченные к исследованию источники, были достаточно изучены.

Близкие взглядам Смирнова мысли о характере политической борьбы в годы правления Елены Глинской высказывали С. В. Бахрушин[37], Р. Ю. Виппер[38] и др.

Взгляды вышеупомянутых историков во многом были обусловлены уровнем развития советской исторической науки в 30-х гг. В эти годы получило распространение представление о реакционности процесса образования многонациональных государств на Востоке Европы. Восток Европы противопоставлялся Западу, в котором XVI в. был временем смены феодализма капитализмом; один строй сменял другой — более прогрессивный[39].

В 40–50-х гг. тезис о реакционности централизации на Востоке Европы был снят, но осталось противопоставление Востока и Запада[40]. О том, как проблему централизации решали историки в эти годы, А. А. Зимин писал: «Русский исторический процесс искусственно отрывался от общеисторического, все сводилось к специфическим особенностям истории стран Восточной Европы. Преувеличивая степень централизации государственного аппарата в России XVI в., некоторые историки отрывали политическое объединение от его социально-экономических предпосылок»[41]. Показательна в этом отношении дискуссия 1949 г. в «Вопросах истории» о периодизации истории СССР феодального периода. Тогда все участники дискуссии (в том числе и А. А. Зимин